Читаем без скачивания Попаданка. Мама для бастарда - Елена Белильщикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, что ты, малыш? – мягко заговорил Теодор с Драго. – За что тебя ругать? Что с Миладом поговорил? Нехорошо, конечно, вдруг бы он зло против тебя задумал… Но ты у меня смелый мальчик, вот и не сбежал от него.
Теодор говорил с ним, как с перепуганным зверенышем, которому тяжело довериться даже теплым и добрым рукам. Много плохого Драго за свою пока еще маленькую жизнь перенес! Не хотел Теодор пугать его еще больше.
Глава 18
– Драго, нет! Не надо! – рванулся Милад.
Теодор оттолкнул его. И обжег злым взглядом, безмолвно приказывая не лезть, не пугать ребенка. Милад застыл послушно, боясь навредить Драго, а не потому, что испугался сам. Но пытался каждую минуту поймать взгляд мальчика, чтобы посмотреть ему в глаза и убедить его молчать.
«Не говори! Не говори, пожалуйста, правду!» – убеждал Милад своим взглядом. И пытался шептать:
– Драго, не надо, прошу… Я тебя и так любить буду! Ничего не изменится между нами! Только не говори! Пожалуйста!
– Да о чем не говорить?! – вконец разозлился Теодор и обернулся к нему.
Драго примолк и только подрагивал в руках Теодора. Глядя заполошно то на Милада, то на него.
– Нельзя так, Милад! – звонко проговорил Драго, посмотрев ему в глаза. – Теодор хороший, и он правду знать должен. Он… тоже любит меня. Обманывать его было бы подло и некрасиво!
– У меня от вас голова кругом, – устало выдохнул Теодор, отпустив Драго. – Что за тайна у вас от меня?
Милад стиснул камушек в ладони. Теодор смилостивился и повесил его обратно, когда увидел, что камень больше не тянет из тела силы. То камень так на магию плети среагировал. А сейчас кристалл снова светился… тем ярче светился, чем ближе Милад подходил к своему сыну. А когда подошел близко, то упал на колени перед Драго. Готовый ко всему, что тот скажет. И к любой реакции от Теодора.
«Я защищу тебя, сынок, даже если он разозлится! Он не тронет тебя, обещаю, я рядом!» – читалось на его лице, когда Милад потянулся к узкой ладошке Драго.
А Теодор держал его за вторую ладонь, стоя на корточках. Они окружили мальчика, оба поддерживая. Теодор смотрел непонимающе то на взволнованного Драго, то на Милада, который стоял рядом с ним на коленях, еще ослабленный, бледный, сжимая маленькую ладошку.
– Камешек этот непростой, – Драго низко опустил голову, не глядя ему в глаза. – Он показывает, кто кому кровь родная! И засветился первый раз, когда мы его вдвоем коснулись. Я и Милад… Значит, он мой отец настоящий, родной…
– Нет, неправда! – Теодор вздрогнул, будто его ударили. – У тебя метка, Драго, хороший мой! Обманул он тебя!
В первую секунду Теодор отшатнулся, но потом подался ближе, глядя Драго по волосам, пытаясь достучаться до него. И бросил взгляд на Милада, горящий, злой. Уверенный, что одурачить он обоих попытался!
Милад покачал головой. Его лицо было серьезным и немного печальным. Он потянулся погладить по голове Драго.
– Не обманывал я Драго, Теодор. Можешь сам по книгам своим ученым прочитать. Я в магии не разбираюсь. Мне этот камушек колдун, что в лесу живет, дал. Не обманывал Камил прежде. Не думаю, что обманул сейчас. Но дело твое, государь. Верить аль не верить.
Они с Драго сейчас были совсем близко. Почти лицом к лицу. И Теодору бросилось в глаза, как похожи их глаза на побледневших лицах. Мальчика и… его отца?
– Так ты меня теперь не будешь любить, да Теодор? – спросил убитый горем Драго. – Если я не сын твой?
Он поднял голову и посмотрел грустно на Теодора. Пронзительно так. На Милада Драго сейчас даже не смотрел. Только на Теодора. Будто важно ему было… правду услышать. Из уст короля.
– Что ты говоришь такое… – сдавленно прошептал Теодор, а потом взял личико Драго в свои ладони, большие и теплые. – Я же говорил тебе, малыш, мне неважно, одна в нас кровь или нет! Я уже принял тебя как своего сына. Вот сюда принял и никому не отдам.
Теодор перехватил ладошку Драго, прижав к своей груди. Там, где так часто и взволнованно колотилось сердце. Он не мог понять, что врет: метка или кристалл… Взгляд Теодора метнулся к Миладу. В глазах так и читалось, что пусть только попробует мальчика отобрать, силой увести! Но похоже, никто этого делать и не собирался. Так что Теодор чуть успокоился и встал, все еще сжимая руку Драго.
Драго шмыгнул носом недоверчиво. Раз, второй, а потом не выдержал. Взлетел птицею и на шею Теодору повесился. Схватился за его одежду так крепко, что и пальцы не разожмешь, только силой. И прижался мокрой от слез щекой к его щеке колючей.
– Ты тоже мне, как отец, стал! Хочу и тебя папою звать! Очень сильно полюбил тебя! Хочу жить с тобой и мамой! Точно-точно не отпустишь меня от себя?
Драго и страшно было, и хорошо, колко внутри от того, что признался. И потихоньку начинал верить, что Теодор и правда сыном считает и любит.
Милад не прерывал. Ни слова не сказал, спокойно слушал и слова Теодора, и шепот испуганный, заполошный Драго. Смирился Милад с тем, что потерял семью. Да ценить научился, что не прогнал его Теодор. Поэтому не так вел себя, как прежде. Прежде он бы бросился отрывать Драго от Теодора, себе пытаться отвоевать сына, а сейчас… Пытался принять, уместить, что в сердце у Драго теперь два отца. И Милад, и Теодор.
– Никуда не отпущу! – выдохнул Теодор в висок Драго, прижимаясь к его мягким, как шерстка пушистая, волосам. – И всегда буду сыном своим звать.
Это Теодор прошептал тихо-тихо. На самое ушко Драго. Он привязался к мальчику, посчитал своим ребенком. И теперь не собирался отрекаться от него из-за того, что какой-то камень засветился! На Драго метка, а главное, сердце воспринимало его родным. Так что Теодор ни на секунду не сомневался, что Драго останется во дворце, принцем, его сыном.
Он был таким хрупким сейчас, таким уязвимым, что Теодор не выдержал, закружил
