Читаем без скачивания Отчаянная девчонка - Мэг Кэбот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэвида, который никогда не захочет меня простить, после того как я использовала его в качестве приманки, чтобы заставить Джека ревновать.
Дэвида, которого я любила все это время, но боялась себе в этом признаться.
Я перестала жевать и отложила сандвич.
Что я наделала?
И главное… как теперь все исправить?
Вот десять причин, по которым я могу умереть молодой (и это, кстати, никого не огорчит):
10. Я левша. Исследования доказали, что левши умирают в среднем на десять – пятнадцать лет раньше. Все потому, что мир создан для праворуких людей, а нам вечно приходится доказывать свою полноценность. Например, писать в блокноте, хотя пружины впиваются тебе в запястье.
9. Я рыжая, а значит, больше других людей подвержена раку кожи.
8. Я маленького роста, а коротышки умирают рано. Это факт, хотя и малопонятный. Может, потому, что люди вроде меня не могут дотянуться до верхней полки в магазине – той, на которую ставят витамины.
7. У меня нет парня. Серьезно, счастливая любовь продлевает жизнь.
6. Я живу в городе, а значит, дышу загрязненным воздухом.
5. Я ем много красного мяса. Долгожители, например, где–нибудь в Сибири, питаются, как известно, одними йогуртами и злаками. Вряд ли они вегетарианцы, просто все коровы передохли от холода.
Я терпеть не могу йогурт, не говоря уже о всяких кашах, и ем гамбургеры минимум раз в день.
4. Я средний ребенок. Мы умираем раньше, чем старшие или младшие. Этому пока нет научного подтверждения, но я уверена в своей правоте.
3. Я не принадлежу ни к одной конфессии. Родители не занимались нашим религиозным воспитанием, потому что сами агностики. И поскольку они не уверены в существовании Бога, нам запрещено ходить в церковь. А согласно статистике, верующие живут дольше, чем атеисты.
Интересно, а как будут выглядеть мои похороны, если брать в расчет концепцию «пусть–девочки–сами–решат–во–что–им–верить»? Пока я склоняюсь к индуизму, потому что мне нравится идея реинкарнации. Правда, сложно будет отказаться от говядины…
2. У меня собака, а дольше всех живут хозяева кошек. Итак, будь Манэ котом, я приобрела бы пять–десять лишних лет жизни.
И, наконец, главная причина.
1. Мое сердце разбито.
Честно. Я не могу спать, не могу есть – даже бургеры. Я вздрагиваю от каждого телефонного звонка.
И я сама во всем виновата.
А здоровье, как известно, напрямую зависит от работы сердца. Конечно, можно жить без Дэвида – убогой, серой жизнью. Я упустила свою любовь. Я смотрела на мир широко открытыми глазами, но ничего не видела.
Итак, я дала себе срок. Две недели – за это время я должна что–то изменить.
23
Итак, я чувствовала себя ужасно глупо, стоя на крыльце Сьюзен Бун. Если честно, в последнее время я постоянно ощущала себя глупо. Правда, сейчас у меня для этого были все основания: я явилась к Сьюзен Бун без приглашения, в воскресное утро, и ждала перед ее дверью, пока кто–то откроет. И была уверена – если мне все–таки откроют, то только со словами: «А ты, девочка, что здесь делаешь?»
Конечно, Сьюзен была бы абсолютно права, но я боялась, что если позвоню перед тем как прийти, она скажет: «Сэм, поговорим на уроке во вторник, ладно?»
Но я не могла ждать до вторника: сердце у меня разрывалось и я должна была узнать, что делать. К родителям было бесполезно обращаться, а уж к Люси – тем более. Знаете, что она сказала? «Надень узкую мини–юбку и извинись. Боже, это же так просто!» А Ребекка нахмурилась и бросила: «А я тебя предупреждала!» Тереза до сих пор не вернулась от Тито, а Катрину спрашивать было бесполезно: она думала исключительно о Поле.
Итак, я без звонка и без приглашения заявилась к Сьюзен Бун. Нет ничего хуже, чем стоять под дверью, зная, что тебе вряд ли откроют. Хотя нет, еще хуже стоять под дверью с пятью багетами в рюкзаке и знать, что тебе вряд ли откроют.
Я решила, что нехорошо приходить с пустыми руками, хотя, признаюсь, хотела при этом и подлизаться к Сьюзен: еще не один человек на свете не отказывался от багета, испеченного нашей соседкой–француженкой.
Мне стоило большого труда достать этот хлеб. Я встала очень рано и повела Манэ гулять не в парк, как обычно, а в противоположном направлении – к дому нашей соседки. Пес, естественно, упирался, и у меня чуть руки не оторвались, когда я тащила его в нужном мне направлении. Заполучив золотистые, свежеиспеченные багеты, я почувствовала было голод, но тут же устыдилась: люди с разбитым сердцем, как известно, ничего не едят.
А потом был аттракцион под названием «прокатись в нью–йоркском метро с пятью батонами, торчащими из рюкзака», который я не решилась бы повторить. Все хихикали и показывали на меня пальцем, особенно школьники из Национального географического общества. К счастью, я додумалась надеть кепку Люси и никто не узнал во мне Девочку, Которая Спасла Президента. Когда дети стали слишком уж явно перешептываться и откровенно разглядывать меня, поезд приехал на нужную станцию и я поспешно вышла.
До дома Сьюзен было довольно далеко, и по пути я успела еще раз обдумать свое отчаянное положение: что со мной случилось, если я иду за помощью к человеку, которого пару недель назад ненавидела?
Почему–то мне казалось, что она и только она сможет объяснить мне, что произошло на самом деле и как исправить ситуацию. Сьюзен научила меня видеть и наверняка сможет научить, как с этим жить.
Я очень хотела с ней поговорить, но, услышав приближающиеся к двери шаги, столь же сильно захотела убежать.
Но не успела. Раздался щелчок замка, и передо мной предстала Сьюзен Бун в бриджах, забрызганных краской, с белыми волосами, заплетенными в две косы.
– Саманта, откуда ты здесь взялась? – с изумлением спросила она.
Я быстро стащила рюкзак и предъявила багеты.
– Я… ну… проходила мимо, – мямлила я, – и решила занести вам хлеб. Он очень вкусный, правда, это моя соседка испекла.
Увидев Сьюзен, я вдруг поняла, что не надо было приходить. И как это пришло мне в голову? Она просто моя учительница рисования, и ей дела нет до проблем одной из учениц.
На плече Сьюзен сидел ворон Джо. Он оживился и радостно прокаркал:
– Джо хорррропшй! Джо хоррроший! – Кажется, он не узнал меня в кепке.
Сьюзен улыбнулась:
– Проходи, Сэм. Очень мило с твоей стороны зайти… с хлебом.
Дом Сьюзен был очень похож на студию: мало мебели, много света и устойчивый запах краски.