Читаем без скачивания Монгольские степи. Халхин-Гол (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Провёл комбриг эти слёты дембелей и думал, что не будет много желающих, а оказалось, что на целый батальон сверхсрочников народу набралось. Почти шестьсот человек из восьми сотен демобилизуемых остались служить сверхсрочниками. Даже комитет организовали и попросили их из их частей не забирать. Пришлось новые роты из молодёжи в основном формировать. Ну, может, и хорошо, когда приказ выдвигаться в Монголию получат, можно салаг оставить в военном городке. Траву же в зелёный цвет должен кто-нибудь красить.
Брехт из-за принятия присяги пропустил самый классный кусочек первомайской демонстрации. С 1930 года характерной чертой празднования Первомая стало проведение парадов физкультурников. Девушки в трусиках белых облегающих и футболках едва натянутых на бюсты. Красота, наверное. А тут бритоголовые солдатики. Разные визуальные удовольствия.
И воздушный парад пропустил. Бегал, суетился, танк заглох перед въездом в город и всю колонну тормознул. Организовывал. На параде, блин, техника глохнет, как с ней на войну ехать?
Ладно, не последний первомайский парад, до 1968 года будут кроме демонстраций парады устраивать.
Событие сорок пятое
— Что-то сегодня не спится.
— Не беда, сопьемся завтра…
Брехт нервничал. Он не знал, когда точно должен начаться конфликт. В мае. Это точно. А вот в начале или конце? Потому, когда май кончился, он прямо сон потерял. Выходит, его действия настолько изменили историю, что не случится этого знакового события. И что, без него, ну, не без Брехта, а без халхин-гольского конфликта, теперь СССР придётся в Великую Отечественную воевать на два фронта? Доигрался в прогрессора, блин блинский. Хоть сам на Японию нападай. Должен быть заключён мирный договор. И должен быть разгром японской армии.
Второго июня, после того, как всю ночь проворочался с тяжкими думами, Иван Яковлевич пришёл в штаб злой, как собака, даже на полковника Бабаджаняна чего рыкнул. Сел в кресло в углу кабинета и погрузился всё в те же чёрные мысли. Стал строить планы, как японцев вынудить на какую никакую акцию по нападению на СССР. Ничего нового в голову не лезло. Ночью уже строил планы, как проберутся они со Светловым в Харбин и взорвут штаб Квантунской армии. А, ещё записку надо оставить, это вам привет от Сталина.
Заглянул снова Бабаджанян Амазасп Хачатурович и поинтересовался, сведя высокие брови домиком, что случилось.
— Извини … — и тут пронзительно затрещал междугородний телефон.
Брехт дёрнулся, как от удара плетью и подлетел к единственному аппарату цвета слоновой кости на столе.
— Брехт. Слушаю.
Попыхтели в трубку с той стороны. Иван Яковлевич подумал, что что-то со связью и дунул в трубку.
— Ало, слышно меня, — гаркнул после этого.
— Не ори, Иван Яковлевич. Слышно тебя, слышно. Бери самолёт, какой побыстрее, и лети сюда. Пророк чёртов, — трубка забибикала.
— Что случилось-то, Иван Яковлевич, — кавказский будущий маршал всё стоял в дверях.
— А? — Брехт помотал головой. Раз пророк, то значит, началось. Звонил Штерн. — Извини Амазасп Хачатурович, правда, случилось. Меня в Хабаровск вызывают, ты тут рули, я на японском бомбардировщике полечу. Да, через пару часиков учение устройте. Как обозвать? Вроде как нам срочно всей бригаде нужно грузиться в эшелоны и двигать чёрте-куда. И считай, полковник, что это не учение, а репетиция. На самом деле дальняя дорога предстоит. Нужно выявить слабые места. Пока больше сказать не могу, сам не знаю. Вернусь из штаба армии, всё расскажу, — видя, что Бабаджанян в пятый раз хочет спросить, что случилось, опередил его Брехт.
Летел Иван Яковлевич почти с хорошим настроением, так чуть разве волновался и только всё со счёту сбивался, сколько же вагонов, цистерн с бензином и платформ для техники нужно. Много выходило. Десяток эшелонов и это не простое, оказывается мероприятие брига… да, нет, практически корпус механизированный, перебрасывать. Тут дорога займёт пару недель, даже если сверху на железнодорожников рычать будут. А будут ли? Жуков, когда приедет, то подкрепления пойдут из России, а не с Приморья, вроде. Ну, без его бригады не обойдутся. Штерн-то точно будет там главным по тарелочкам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Григорий Михайлович звание Героя Советского Союза за Испанию не получил и, хоть и командовал самой большой армией в стране, командармом не стал. По-прежнему был комкором. За Испанию был орденом Ленина награждён. Хасана в этой истории не случилось, и потому наград на груди командующего было совсем мало. Он, услышав, что Брехт появился в приёмной, сам выглянул из кабинета и поманил Ивана Яковлевича к себе. Потом закрыл плотно и первую дверь в небольшой тамбур и вторую в кабинет, и мотнул головой, подзывая комбрига к карте на стене.
Карта не изменилась, именно на реке Халхин-Гол и обрывалась.
Штерн ткнул пальцем в кусочек Монголии крохотный и усы свои гитлеровские пошурудил этим пальцем.
— Что скажешь Иван Яковлевич?
— Извините, Григорий Михайлович, а можно сначала вы поделитесь информацией. Хотя бы той, что не является большим секретом. — Сейчас по еврейской привычке опять вопросом на вопрос ответит.
— А что ты знаешь? — ну, что и следовало ожидать.
— Ничего. По радио ни слова не было. А другого источника информации кроме радио и газет у меня нет, так как в газетах тоже ничего не было, то я ничего и не знаю. Могу сделать предположение, дедукцию включить, как папаша Шерлок Холмс, раз вы меня обозвали хреновым пророком, то на Монголию напала Япония, и наши вмешались в конфликт. А раз вы меня сюда дёрнули, то дела пошли не очень, не катастрофа, но и не победа. Кровью умылись.
— Да, прав твой папаша.
— В смысле? — что-то запутал командующий Брехта.
— Отец говорю твой, Холмс этот, прав. — Мать вашу, Родину нашу. Он не читал Шерлока Холмса?
— Это литературный персонаж. Английским писа…
— Да, знаю, я пошутить хотел. Хотя не до шуток мне. Ладно, слушай. Сам не лишку знаю.
Событие сорок шестое
Все танки в армии устроены по принципу: летом не холодно, а зимой не жарко!
Штерн снова ткнул пальцем в речку на самом краю карты.
— Двадцать седьмого мая наши и монгольские войска были атакованы ночью двумя полками японцев, они скрытно на автомашинах подобрались к нашим позициям и атаковали их. Один полк хотел захватить мост и ударить видимо нашим во фланг.
Там, как говорит Ворошилов, с людьми плохо было. Наши и монгольская конница занимали позиции примерно в пятнадцати-двадцати километрах от реки Халхин-Гол. Река там виляет как раз и в неё другая впадает. Всего по фронту получатся километров двадцать пять. При этом общее количество войск у нас было около двух с половиной тысяч. Это было весьма разреженное построение. По уставу оборонять фронт в двадцать пять километров должен целый корпус.
К счастью полк, что шёл захватывать мост был замечен на рассвете, и наши успели занять оборону. А артиллерия обстреляла их колонну. Японцы залегли на возвышенности, но артиллеристы попали в машину с боеприпасами, и она там при взрыве всё разнесла.
Днём наша пехота подобралась к японцам совсем близко, но они пошли в атаку штыковую и вынудили красноармейцев 149-го полка отойти. Тогда полковник Ивенков — начальник оперативного отдела штаба 57-го Особого корпуса подогнал к японцам почти вплотную огнемётные танки ХТ-26 и те пожгли япошек. Остатки добили пехотинцы. Потери приличные, и наступали на пулемёты, и атаки этой штыковой не ждали. Но тут хоть разделались с врагом, а вот второй японский полк наступал в лоб на позиции батальона Быкова. Хорошо им на помощь пришёл через спасённый мост батальон 149-го полка и три эскадрона монгольской конницы. Первую атаку удалось отбить. Днём все наши войска атаковали полк японцев, засевшей на высоте, но безуспешно. Даже не безуспешно, а полный провал. Отступая без всякого порядка, прямо через атакующих ещё наших, монгольская конница смешала строй батальона Быкова. А тут ещё наша артиллерия и броневики, принявшие происходящее за атаку японской кавалерии открыли огонь и обстреляли своих.