Читаем без скачивания Монгольские степи. Халхин-Гол (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

А что там было в реальной истории? Ворошилов запретит подниматься в воздух самолётам. Наверное, это уже произошло. Ага, потом туда Смушкевича и ещё около пятидесяти лётчиков участвовавших в боях в Испании и Китае отправят, почти всех Героев Советского союза пошлют учить пилотов 100-й авиабригады, что получила в мае по сусальнику. И, кажется, немного новых истребителей и бомбардировщиков отправят. В реальной истории их будут продолжать японцы трепать, нельзя научить воевать за две недели. И самое главное, что ничего конкретно не поменяется, опять будут в одной атаке участвовать и И-15 и И-16. И по-прежнему не будет раций. Эх, чуть он не успел. Не отправили бы в Туву бооольшим начальником и давно бы в СССР были рации. Или не были? Там ведь, по дороге назад встретился с тёзкой Вальтером и его артельщиками. Может, и не справился бы без них. Ладно, что там за вопрос Штерн задал? Ответить надо Смушкевичу, что делать. Смешно, танкист будет лётчику подсказывать, как в небе воевать.

— Записывайте.

— Лихой ты, мужик, — загоготал Рычагов. — Сейчас лётчика будешь учить летать? — Ну, хоть один понимает.

— Первое. Перегнать в СССР все самолёты И-15. Всех модификаций. Ни одного биплана там остаться не должно. Можно в авиационных частях из них сделать учебные самолёты. Главное самое, если их ещё заводы производят, то прекратить прямо сегодня. И, за невыполнение этого приказа директоров расстреливать, а рабочих ссылать во Владивосток щебёнку дробить.

Штерн, покачал головой, махнул рукой на Брехта ивопросительно глянул на своего зама по авиации.

— Пал Василич?

— А чего. Со всего-то СССР сотню новых самолётов соберут. Про Владивосток не знаю. Но перестать выпускать самолёты, которые уступают самолётам противника по всем показателям, точно нужно. Это разбазаривание государственных денег.

— Ладно, так и запишем, ну, обоснования, вроде я уже твои, Иван Яковлевич, привёл наркому. Дальше давай. Про расстрелы ничего говорить не буду. Там и без того головы летят. Дальше давай, режь правду матку.

— Нужно отправить туда всех лётчиков, всех, до единого, кто воевал в Испании и в Китае и не только учителями пилотов 100-й авиабригады, но и сами пусть воюют. Более того, в основном сами должны воевать, чтобы не бронзовели. Предупреждаю, что Скоробогатого Сашку я не дам.

— Не даст он! Совсем охренел там в своём медвежьем углу?! Скажу, и полетит, только свист стоять будет? А почему, кстати? — набычился командующий армией.

— Давайте я чуть опять в Шерлока Холмса поиграю.

— В батяньку твоего. Ну, давай.

— Ничего не закончилось. Японцы не могут проигрывать. Они будут лезть и лезть, всё время наращивая силы. Даже на Китай плюнут в конце, и Жукову придётся туго. Тогда вас туда пришлют координировать действия всех советских войск. А вы естественно, когда Ворошилов вам прикажет взять с собой парочку дивизий, то дадите мне команду туда выдвигаться. У меня в отличие от Жукова целой авиабригады нет. У меня всего шестнадцать самолётов, мне нужны будут все, нужны будут разведчики, лёгкие и тяжёлые бомбардировщики, особенно летающие лодки. Там одно интересное озеро рядом есть. А рулит всем этим моим лётным отрядиком майор Скоробогатов. У меня он пользы принесёт в разы больше. А вот Павла Васильевича с десятком лучших лётчиков на самолётах И-16 я бы вам посоветовал, согласовав, конечно, с Ворошиловым послать. Он там даст прикурить самураям, а это и вам и Павлу Васильевичу запомнят. Помог мол в трудную минуту. Штаны поддержал. Как раз вовремя поспеют. Сейчас японцы пару дней будут думать, как нашим нагадить, а потом начнут именно с авиаразведки. Десять раций прямо сегодня артель «Глас» может поставить. Я людей пользоваться научу. Через день рации прибудут, ещё день на учёбу и пусть вылетают. Как раз в разгар воздушных боёв прилетят и серьёзно наших там усилят.

— Ох и наговорил. Ну, допустим. Что ещё сказать Смушкевичу?

— Пусть спирта с собой десяток бочек привезёт. Хотя. Нет не надо.

— Почему, ты же хвастал, что у тебя движки гораздо лучше работают, если в бензин спирт добавлять, — сдвинул брови Григорий Михайлович.

— Да, так и есть, и рапорт я писал. Знаете, чем закончилось. Угробили несколько самолётов в 11-й дивизии. Я точно знаю почему. Ездил, разбирался. Спирт гигроскопичен. Он на себя воду натягивает. Его нужно хранить в герметичный ёмкостях, и главное, не допускать к нему алкашей. Они отольют чуток себе и водички дольют, чтобы заметно не было и писец самолёту.

— А как же у тебя всё работает?

— У меня дисциплина и контроль. Пару раз выявили ушлых и сдали НКВД, не помогло, тогда просто поставили часовых в засаду с приказом стрелять на поражение, но в ногу. Пару раненых в госпитале оказалась. Потом их отправил по всем батальонам, чтобы они на собраниях об этом случае рассказали. И всё, спокойно сейчас. Можно даже снимать охрану, но не будем.

— Почему? — хором два начальника.

— Есть в юриспруденции понятие: «провокация преступления». Вот, это тот случай. Оставь спирт без присмотра, и это будет провоцировать людей на преступление. У нас не ангелы служат, а люди. А люди всегда возьмут, что плохо лежит. Вот и не надо провоцировать. Пока коммунизм не построим.

— Воспитатель. Но был у тебя. Работают твои завиральные идеи, почти коммунизм и построил у себя там. Ладно, есть ещё советы.

— Да, но не для Смушкевича. Для вас. Организуйте учения моей бригады, где-нибудь в районе Благовещенска или ещё лучше в районе Читы. И придайте мне на время учения звено И-16.

— Ясно. Мысль понятна. И когда.

— Вчера.

Смушкевич

Событие сорок восьмое

Однажды в институте биологии и генетики скрестили слона со слоном,

но не ради эксперимента, а так... позырить.

Собирался Иван Яковлевич с тяжёлым сердцем. Всё, опять война. Не то, чтобы боялся. И за бригаду не шибко переживал, с той выучкой, с его техникой, японцы не соперники. Что там они могут противопоставить танки Ха-го и И-го? И-го-го, блин. Игрушечки с тридцати семи миллиметровой пукалкой коротышом. С броней в двенадцать — десять милиметров и хреновой закалкой даже этой брони. Да ему даже танков не надо, он их ружьями Симонова и «Эрликонами» с «Браунингами» изрешетит. Что там ещё, самолёты? Против сотни стволов зениток. И это не спарка Максимов. Это опять «Эрликоны». Они достают самолёты на высоте три километра. А японцы об этом не знают. Они ниже летают. Могут выше, не особо при этом, там же и так почти километр над уровнем моря, воздух разряжен, ну чуть повыше могут, но боятся они обычных зениток, которые сделаны из пулемёта Максим, а там двух тысяч за глаза. Вот чуть выше двух и летают. А за этот год Якимушкин роту выучил. Нет, даже если кому и удастся уйти, то бояться будут и облетать по кругу. Что ещё у японцев, пулемёты игрушечные, которые дольше заряжаются, чем стреляют? Да снайперы Светлова из противотанковых ружей эту дуэль всяко выиграют. Пуля пятнадцатого калибра летит дальше.

А миномёты? А умение вести современный бой в обороне? Чем хороши японцы, они всегда наступают. У них главное в войне, это стремительный ночной или утренний наскок. Храбрецы. Вояки. Это только против китайцев может сработать. Против батальона снайперов — это просто самоубийство изощрённое. У него снайпера обучены бить так, чтобы противника не убивать. Стреляют в ноги в плечи. Нет человека — нет проблемы — это не во время боя. Раненого нужно выносить с поля боя. Его нужно перевязывать. Он кричит и зовёт на помощь. В общем, как раз проблемы и создаёт товарищам по борьбе с гайдзинами. И чем больше таких проблем, тем лучше.

Так что войны этой Брехт не боялся. Понимал, что убить и шальной пулей могут, но чувствовал, что не пришло ещё его время. Совсем другое душу карябало. Всё ведь. Кончилась мирная жизнь. В сентябре здесь закончится и сразу почти наступление на Польшу, Венгрию и Румынию, в одну из них точно отправят. 17 сентября правительство СССР направит почти полумиллионную группировку Красной армии на земли Западной Белоруссии и Западной Украины. Заодно и кусочек Венгрии с Румынией освободят. А следом почти сразу Финская или «Зимняя война», если в Польше уцелеет, туда точно и его и его бригаду пошлют. Только с Финской разделаются, а там дальше совсем чуть до Великой Отечественной, чуть больше года. И в этой мясорубке выжить уже проблематично. Ну, хотя ведь, если раньше не расстреляют, то генералом будет, генералов не сильно много погибло. Тем более, он знает, как не надо будет воевать. Прорвёмся. Но душу, царапало. Катя, чувствуя настроение, не лезла, наблюдая, как он пакует вещмешок. Сидела, прижав к себе детей и молча смотрела. Ни слёз, ни криков. Принцесса.