Читаем без скачивания Винтовка Фергюсона - Луис Ламур

Еще через некоторое время мы увидели впереди свет. Затушили наши светильники, я вышел вперед остальных и пошел дальше. Очутился в просторном, уютном помещении. Вокруг лежало несколько медвежьих шкур, одна на скамье вместе с другими мехами. Но в первую очередь мы обратили внимание на ван Рункла. Он сидел на чем-то покрытом шкурами с дробовиком в руках и глядел на нас. У стены на шкуре сидела Лусинда.

— Спасибо, что позаботились о мисс Фолви, — невозмутимо произнес я. — Очень хорошо с вашей стороны.

Хитрые глазки выдали нам оценку.

— Это кто вам сказал? Может, я ее не пущу. Славная кобылка. Лучше, чем скво.

— Согласен. Она красива. А мы, мои приятели и я, взялись отыскать, зачем она сюда явилась, и после проводить ее до цивилизованных мест, где она сможет жить, как молодой леди положено.

— Мило. — Левой рукой он вытащил изо рта трубку. — Чинно-благородно — если я решу ее освободить.

— Говоря, как джентльмен с джентльменом, я знаю, что вы так и поступите. Молодая дама далеко от дома, разлучена с родственниками. Конечно, боится…

— Ничего подобного! — Лусинда гордо вскинула голову, чуть задрав подбородок. — Вовсе я его не боюсь. Он привел меня сюда, когда я замерзла и устала, и вел себя с большой добротой по отношению ко мне.

— Без сомнения. Мистер ван Рункл и я уже встречались, он добрый человек и, как я и сказал, джентльмен. А сейчас, сэр, нам стоит подумать, как бы выбраться отсюда, и в путь-дорогу. Надо еще забрать лошадей, ехать нам далеко.

— Стойте, где стоите. С брюхом, набитым дробью, вы не много набегаете, а я припас вам такого угощения. Град пуль, как народ говорит. Да как бы ни назвать, раскурочат вас все равно.

— Стреляйте, — ответил я, — но мы ведь вас убьем. У меня винтовка, у этих господ тоже. И, сколько бы вы свинца в меня ни всадили, выстрелить в вас я сумею, уж поверьте. Воля — штука мощная, друг мой, и завершит действие, даже когда человек умирает. Вздумаете стрелять, я вас прихвачу с собой в могилу.

— Может статься. А может, что у тебя кишка тонка.

Я улыбнулся.

— Мистер ван Рункл, вас, возможно, удивляло, почему это с моим образованием меня занесло на Запад. Я приехал сюда умереть, сэр. Моя жена и ребенок погибли при пожаре. Где освещают свечами и топят камины, пожары часты, и я потерял все, что любил. Так что видите, у меня против вас преимущество. Чихать я на ваши угрозы хотел!

Лусинда уставилась на меня, точно никогда раньше не видела.

Ван Рункл нахмурился. Противостоять человеку, подверженному страхам, или же такому, которому абсолютно все равно, — разница немалая. А в моих словах содержалось достаточно истины, чтобы он поверил… Умирать ему не хотелось, а провести пустой болтовней того, кто не трудится пугаться, невозможно. Ставить же на то, что я мог соврать, он готов не был.

— Положи пушку, ван Рункл, — спокойно предложил я, — а не то стреляй, только не успеет твой палец согнуться на спусковом крючке, продырявлю тебе пузо насквозь!

Эбитт, вошедший с опущенным дулом ружья, поднял его, так же, как и Хит.

— Черт, — с неудовольствием произнес ван Рункл, — где у тебя чувство юмора? Никого я стрелять не собирался. У меня столько же оснований ставить палки в колеса этому Фолви, сколько у вас, парни! — Он отложил дробовик и встал. Глянул мне прямо в глаза. — Порох в тебе есть, малый.

— Чего проще быть смелым, если собственная жизнь не заботит, — ответил я.

К нам подошла Лусинда. Я повел дулом ружья.

— Выводите нас отсюда, ван Рункл, идите вперед. — Он потянулся за своим оружием. — Нет, ружей у нас хватит. Идите.

Я подобрал дробовик. В плохие люди я ван Рункла не записал. Опасный тип, верно. Способный попытаться извлечь выгоду, раз будто бы представился случай, но по-настоящему дрянной человечишка — нет. Тем не менее я твердо вознамерился держать глаза открытыми, а винтовку под рукой, чтобы больше уж случая не представлялось. Избавлю старичка от искушений.

Гора, получается, пронизана ходами, как пчелиные соты. Откос, в котором мы находимся, тоже. У меня возникла идея, и я высказал ее.

— Под долиной есть связь между пещерами?

— Есть, я смекаю, — признал ван Рункл, — хотя ж то я ее не находил. Под водой, может. Все это — одна большая пещера, надо думать. Миля за милей проходов, куда во веки веков никто носа не совал, даже я, а мне-то уж больше про эти пещеры ведомо, чем хоть бы и давешним индейцам.

Наружу мы вышли на уступе, выше по склону, среди туй, обкорнанных ветрами елей и прочего дреколья. Сразу над нашими головами начиналось плато, ограниченное откосом, на котором мы находились, внизу, словно карта, расстилалась страна — величественный простор.

Как разыскать наших? Предложений ни у Эбитта, ни у Хита не нашлось. Все, что мы могли делать, — это, не забывая о предосторожностях, обходить местность и надеяться, что наткнемся на них.

— Главная заноза — это Рейфен Фолви, — подытожил я, ни к кому в особенности не обращаясь. — Убрать бы его с дороги, тогда остальные, мне думается, рассобачатся и разбегутся.

— Святая правда, — мрачно согласился Хит. — Только как ты рассчитываешь от него избавиться?

— Если его побьют, причем основательно. Большинство, по моим соображениям, его бросит. Вызову его на единоборство.

Они глядели на меня круглыми глазами и, я уверен, думали, что я растерял последние остатки здравого смысла. Айзек Хит прочистил горло.

— Послушай-ка меня, — урезонивающим тоном проговорил он, — ты в здешних краях справляешься неплохо. Замечательно стреляешь — для книжного червяка — и вообще держишь марку, но ты хоть когда-нибудь смотрел на Рейфена Фолви как следует?

— Мужик что надо, — присоединился Казби. — Тяжелее тебя на сорок фунтов, парой дюймов выше, а зловредности на десяток таких, как ты, хватит, я считаю.

Лусинда пристально смотрела на меня, и меня задело, что в ее присутствии меня расценивают дешевле Фолви. Она ничего для меня не значила — просто девушка, которой я помогаю выпутаться из неприятностей, — все же уничижение мне не нравилось.

— Он выше, но я плотнее, чем выгляжу, и вряд ли он тяжелее меня больше, чем на двадцать фунтов. А насчет зловредности… вовсе в этом не уверен.

— Не связывайся с ним, — убеждал меня Казби. — Он из тебя душу вышибет. Двигается, как кошка. Ты же видел его в бою. Быстрый, точный, никогда не теряется. Стреляет без промаха, с ножом умеет обходиться. Как ты собираешься с ним сладить?

— Ножом, пистолетом или кулаком, — сказал я. — На» его выбор. — Я тронул нож, висящий у моего бока. — Это лучшая сталь, какую когда-либо делали.

Они решили: раз я книжник, в физическом отношении я им не ровня. Но в действительности я всегда выделялся силой и ловкостью. Крепость тела передавалась в моей семье из поколения в поколение, с мальчишеских лет я вел активную жизнь. В Европе я путешествовал пешком, фехтовал, боролся и боксировал и считался не последним во владении мечом. Правильно, драться взаправду мне доводилось мало, но я происходил из рода бойцов: профессиональных воинов, забияк, авантюристов, моряков. Если судить по скаковым лошадям и охотничьим собакам, порода много значит.