Читаем без скачивания Расология - Владимир Авдеев

Если же мы нарисуем общую эволюционную картину того, что показывают мышцы носовой области, то здесь еще более явно выражено то же, что и в области орбит: чем выше формы, тем больше дифференциация мышц. Губы — характерный признак как индивидуального, так и расового лица, они многое говорят о психическом типе человека. Область рта — самая выразительная и показательная с точки зрения расовой физиогномики.

Если мы учтем также области орбит, носа и щек, то станет ясным общее направление эволюционного развития мускулатуры человеческого лица. Во всех случаях, чем выше эволюционная стадия, тем выше возможности дифференциации мускульной массы. Есть лишь разные формы выражения одной основной тенденции. Таким образом, мы можем увидеть и разгадать на конкретном примере тайны и взаимосвязи происхождения видов и его конструктивные пути.

О промежуточных стадиях эволюции человека мы можем судить по атавистическим современным формам примитивных рас. У них вся мускульная масса средней части лица толще и менее дифференцирована. Недифференцированность вообще следует считать признаком примитивности. Массивные и многократно переплетенные мускульные связи до сих пор характерны для монголоидов.

Хотя утолщение губ особенно характерно для негроидов, оно более или менее часто встречается и у других рас, например, у восточных веддоидов. Очень толстые губы у южных китайцев, сравнительно узкие — у примитивных австролоидов, очень узкие — у североамериканских индейцев. Непропорционально толстая нижняя губа может быть наследственным признаком целого народа, как, например, у евреев.

Детский рот с нечеткими контурами, как у европейских детей, встречается у инфантильных примитивных рас. Контур верхней губы и ротового отверстия в форме полумесяца типичен для западных веддоидов, особенно женщин.

На нордическом профиле губы не выступают, а у южных рас выступают. С последним явлением часто связано оседание контура профиля, типичное для негров вогнутое рыло'.

Непревзойденной кладезью информации по вопросам расовой физиогномики является до сих пор книга 'Язык человеческого лица' (1938) крупного немецкого анатома и врача Фрица Ланге.

Все эти и множество иных данных заложены в основу науки, габитоскопии — части криминалистики. Сам термин, ее обозначающий, происходит от слов 'габитус' (лат.: 'наружность') и 'скопео' (греч.: 'рассматриваю'). В точном соответствии с логикой нашего предыдущего изложения нужно отметить, что в габитоскопии используются как объективные, так и субъективные изображения внешности человека. В книге 'Использование признаков внешности в работе органов внутренних дел' (М., 1993) В. А. Снеткова указывается: 'Этноантропологический тип находит отражение в анатомических внешних признаках, могущих быть определенными со всей точностью. В криминалистической практике тип лица чаще всего определяется в сравнении с представителями известных груп населения'.

Поэтому и получается, что вся многовековая практика судебно-криминалистического освидетельствования личности строится в точном соответствии с 'расовыми предрассудками', или 'врожденными антропоэстетическими моделями'. Закономерно будет поинтересоваться на сей счет точкой зрения либеральных антропологов, отрицающих сам факт существования 'расы'. Может быть, они желают отменить во всех частях света миллионы судебных решений, вынесенных на основе описаний личности обвиняемых, как юридически несостоятельные, якобы из-за отсутствия 'этноантропологических типов', находящих 'отражение в анатомических внешних признаках, могущих быть определенными со всей точностью'? Тогда в угоду 'ученым либералам' нужно будет принести в жертву опознания и прочие виды экспертиз, основанные на групповых, то есть именно этнорасовых признаках. В. И. Козлов в статье 'Этнорасовые предубеждения и этнологическая наука' (Расы и народы, вып. 23, 1993) справедливо отмечает поэтому: 'При контактах с людьми, существенно отличающимися в антропологическом отношении, этническое самосознание обычно дополняется расовым и превращается в более четкое и устойчивое этнорасовое самосознание'.

Одни из ведущих отечественных антропологов А. А. Зубов и Н. И. Халдеева в своей совместной статье из сборника с характерным названием 'Расы и расизм. История и современность' (М., 1991) дают такое заключение: 'Значит 'тип', т. е. характерная сумма генетических и морфофизиологических признаков, маркирующая определенные группы внутри вида, — феномен вполне реальный, и стало быть, заслуживающий исследования'. А современный генетик Дж. Нил заявляет, что в настоящее время любого индивидуума можно отнести к той или иной хорошо исследованной большой этнической общности с точностью до 87 %. Название книги А. Ф. Назаровой и С. М. Алтухова 'Генетический портрет народов мира' (М., 1999) также говорит само за себя, ибо в ней дается подробная характеристика частот генов во всех основных и даже многих реликтовых популяциях человечества. Наконец, знаменитая Таблица генетико-лингвистических расстояний между народами американского генетика Луиджи Кавалли-Сфорца окончательно иллюстрирует объективность различий между биотипами. Поэтому в свете заявленной темы будет небесполезно обратиться к забытому пласту антропологии, который также указывал на объективность возникновения расовых предрассудков.

3. Основы расовой морали

Антропология рубежа XIX и ХХ веков, не владея методами генетического и биохимического контроля, тем не менее, именно в части описательной статистики внешних морфологических различий, на которых собственно и базируется наше антропоэстетическое и морально-этическое отношение к иноплеменникам, стояла на очень высоком уровне. Сама постановка задачи в плане выявления и описания расово-биологических различий между представителями разных народов была много конкретней, чем в современной этнической антропологии. Научный поиск той эпохи был направлен не как сейчас — на стирание различий, но, напротив, на их усиление и обособление, что придавало максимальную конкретность и наглядность всем аспектам расовой диагностики. Еще раз подчеркнем, что описательные и статистические методы той эпохи нисколько не устарели, как не устарели до сих пор уравнения знаменитого немецкого математика Карла Фридриха Гаусса (1777–1855), с помощью которых современные генетики проводят свои вычисления.

Наша русская антропология докоммунистической эпохи также не является исключением в этом плане. Ее основателем, по общему мнению, принято считать Анатолия Петровича Богданова (1834–1896), которого официальная марксистская наука причисляла к стойким 'борцам с расизмом'. Правда, на чем она основывала свою классовую убежденность, не совсем понятно, так как Богданов совершенно в духе своего времени утверждал, что 'череп, даже в своих племенных признаках, представляет нечто постоянное'. Пусть это и не расизм, но и до пресловутого интернационализма здесь далеко.

Цель одного из главных сочинений А. П. Богданова 'Антропологическая физиогномика' (М., 1878) как раз и состояла в том, чтобы поставить определение 'характерных русских черт лица' на научную основу: 'Для современного антрополога-натуралиста изучение человека вообще не есть ближайшая задача, это дело анатома, физиолога, психолога и философа. Для него важны те вариации, которые в своей форме и в своем строении представляют племена, и важны постольку, поскольку они дают возможность различать и группировать эти племена, находить в них различия и сходства для возможности естественной классификации их, для воссоздания того родословного древа, по которому они развивались друг от друга под влиянием различных причин. Для своих целей антропологическая физиогномика ставит иногда на значительное место при своих заключениях такие признаки, кои не важны для физиогномиста вообще, как например, цвет волос и глаз'. Таким образом, по мнению основателя русской антропологической школы, антрополог известного уровня квалификации прежде всего являлся расологом, все остальное — дело подмастерьев из числа 'физиологов и философов'. Расово-биологический приоритет здесь совершенно очевиден.

Определившись с ценностями, Богданов столь же категоричен и в вопросах выбора методологии: 'Изучая мопса или пуделя, для зоолога интересны не случайные разновидности его, происшедшие от тех или других внешних условий, а то более постоянное сочетание, которое одно дает ему возможность составить себе представление о мопсе или пуделе, как представителях естественных групп или рас. Он знает, что в генетических теориях признаки не считаются, а взвешиваются по их значению; они классифицируются не по своей численности, но по своей ясности проявлений, по проявленности его. В данном случае зоологу в каждой особи важно то, что дает указание на влияние расы. То же мы имеем и в смешанных племенах человека; те же затруднения, те же цели встречаем мы при изучении их антропологических свойств'.