Читаем без скачивания Создатели небес. Улей Хелльстрома - Фрэнк Херберт

— Ну что, поглядим? — сказал Фраффин и медленно, почти с любовью сдвинул рычажки на пульте управления. На сцене возникла какая-то комната — длинная, узкая, с бежевыми оштукатуренными стенами, с размытым коричневым потолком. К дощатому столу, покрытому следами от потушенных сигарет, примыкал радиатор парового отопления, шипевший под красно-белыми занавесками.

За столом друг напротив друга сидели двое.

— Ага, — заметил Фраффин. — Слева от нас отец вашей любимицы, а справа — человек, за которого она вышла бы замуж, если бы мы не вмешались и не переправили ее вам.

— Глупые, никуда не годные туземцы, — фыркнул Келексел.

— Но она наблюдает за ними как раз в данный момент, — произнес Фраффин. — Именно это и показывает сейчас ее репродьюсер… которым ты так предусмотрительно ее снабдил.

— Она вполне счастлива здесь. Я нисколько в этом не сомневаюсь, — заметил Келексел.

— Почему бы тогда тебе не отказаться от применения манипулятора? — задал коварный вопрос Фраффин.

— Я так и сделаю, когда она будет полностью под контролем, — ответил Келексел. — Когда самка окончательно поймет, что мы способны дать ей, она будет служить Чему, испытывая не только удовлетворение, но и глубокую благодарность.

— Конечно, — согласился Фраффин. Он внимательно смотрел на профиль Энди Фурлоу. Тот что-то говорил, но Фраффин не включил звук. — Вот почему она и смотрит эту сцену из моего текущего произведения.

— А что такого интересного в этой сцене? — спросил Келексел. — Верно, ее потрясает ваше мастерство режиссера.

— Разумеется, — согласился Фраффин.

Келексел всмотрелся в туземца слева. Отец ее любимицы? Он отметил, что веки туземца опущены. Это существо с суровыми чертами напустило на себя таинственный вид. Абориген походил своими небольшими размерами на крупного Чема. Как может такое существо быть отцом изящной и грациозной его любимицы?

— Тот, за которого она хотела выйти замуж, — местный знахарь, — произнес Фраффин.

— Знахарь?

— Они предпочитают называть их психологами. Может, подслушаем их разговор?

— Как вы сами сказали: «Разве от этого может быть какой-нибудь вред?»

Фраффин переместил рычаг включения звука.

— Да, конечно.

— Наверное, это будет занимательно, — заметил Келексел, но в его голосе не было веселья. Почему ее любимица наблюдает за этими существами из своего прошлого? Ведь это может принести ей лишь одни страдания.

— Тс-с! — прошипел Фраффин.

— Что?

— Слушайте!

Фурлоу наклонился к столу, заваленному грудой бумаг. Звук едва можно было разобрать. В застоявшемся воздухе пахло пылью и еще какими-то незнакомыми ароматами, которые доносила до них чувствительная силовая паутина.

Гортанный голос Джо Мерфи громыхал со сцены:

— Удивлен, что вижу вас, Энди. Слышал, что у вас был приступ.

— Я провалялся всего один день, — ответил Фурлоу. — С каждым подобное может случиться.

Фраффин захихикал.

— Что-нибудь слышно о Рути? — спросил Мерфи.

— Нет.

— Ты потерял ее снова, вот и все. Хотя ведь я предупреждал тебя, чтобы ты позаботился о ней. Но, наверное, все женщины такие.

Фурлоу принялся регулировать свои очки, потом посмотрел прямо в глаза следивших за ним Чемов.

Келексел открыл от удивления рот.

— Ну, как тебе это нравится? — прошептал Фраффин.

— Иммунный! — прохрипел Келексел. И подумал: «Теперь Фраффин у меня на крючке! Позволить иммунному наблюдать за действиями съемочной группы!» Вслух же он задал вопрос:

— Это существо до сих пор живо?

— Мы недавно устроили ему небольшую демонстрацию нашего могущества, — сообщил Фраффин, — но я нахожу его слишком забавным, чтобы просто уничтожить его.

Мерфи прочистил горло, а Келексел откинулся на спинку креола и продолжал наблюдать и слушать. «Ну, давай, уничтожай себя, Фраффин», — подумал он.

— Здесь не заболеешь, — заметил Мерфи. — На тюремной диете можно лишь набрать вес. Меня удивляет то, как быстро я приспособился к этой монотонной жизни.

Фурлоу обратил свое внимание на бумаги перед собой.

Келексел вдруг поймал себя на том, что его захватила эта сцена. Впрочем, одна мысль еще грызла его: «Почему она наблюдает за этими существами из своего прошлого?»

— Похоже, все приходит в норму, верно? — спросил Фурлоу. Он положил перед Мерфи стопку карточек с какими-то узорами.

— Ну, только слишком уж долго тянется эта тягомотина, — пожаловался Мерфи. — Никакой спешки. — Он пытался не смотреть на эти карточки.

— И вы думаете, что тюремные власти согласны с вами?

Фраффин принялся нажимать кнопки и дергать рычажки на пульте управления репродьюсером. Точка обзора резко сместилась. Теперь оба аборигена были видны в профиль, их изображения увеличились (Келексел вдруг испытал странное, жутковатое чувство, что его самого переместили вплотную к туземцам).

— В этот раз работать с карточками мы будем несколько по-другому, — сказал Фурлоу. — Вы так часто проходили этот тест, что мне хочется изменить методику.

Сгорбившийся Мерфи бросил на него резкий, настороженный взгляд, однако его голос прозвучал с открытой дружелюбностью:

— Все, как вы скажете, док.

— Я сяду здесь, напротив вас, — сказал Фурлоу. — Это не совсем обычно, но в этой ситуации много неординарных вещей.

— Вы имеете в виду, что знаете меня и все такое?

— Да. — Фурлоу положил секундомер рядом с собой на стол. — Я изменил обычный порядок в стопке.

Секундомер неожиданно привлек внимание Мерфи. Он внимательно смотрел на него. Его толстые предплечья слегка задрожали. С видимым усилием он заставил себя улыбнуться, выказывая на своем лице готовность к сотрудничеству.

— В последний раз вы сидели сзади, — сказал он. — Также делал и доктор Уили.

— Я знаю, — ответил Фурлоу и продолжил проверку правильности расположения карточек в стопке.

Келексел подпрыгнул на месте, когда Фраффин дотронулся до его руки. Он посмотрел вверх и увидел, что Режиссер наклонился вперед к нему через пульт управления.

— Этот Фурлоу великолепен, — прошептал Фраффин. — Внимательно наблюдайте за ним. Обратите внимание, что он внес изменение в тест. Для этого нужно проанализировать результаты теста, повторенного несколько раз за короткий период. Все равно, что подвергнуться опасности несколько раз, прежде чем научишься избегать ее.

Келексел уловил двусмысленность в словах Фраффина и с улыбкой наблюдал, как Режиссер снова сел на прежнее место. Но потом Келекселом овладело чувство беспокойства. Он переключил все свое внимание на сцену репродьюсера. Что же такого важного в этой сцене признание вины? Совесть? Он внимательно следил за Фурлоу, задавая себе вопрос, вернется ли Рут к этому существу, если ее отпустят с корабля. Неужели она способна на это после общения с Чемом?