Читаем без скачивания Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Борисовна Русинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, знаешь, горшок слепить тоже непросто, — пробурчала девочка в ответ. — И курица — хорошая птица, она о детях заботится, даже о чужих. Я в деревне на экскурсии видела, как они и утят, и гусят высиживали…
Про глину Алиса тоже знала на собственном опыте, посещая в прошлом году занятия по керамике, ведь девицам для общего развития нужно заниматься творчеством. Выбор стоял между лепкой и шитьем, поэтому ученица даже не раздумывала. Но относительно ровные кружки и тарелки, которые не стыдно показать родителям, у нее стали получаться лишь на третьем месяце усердного труда.
Опять почти километр шли молча, каждый погруженный в свои мысли.
«А ведь он выпендрежник, — мрачно думала Алиса, украдкой косясь на белые кроссовки, шагающие в пыли. Выше глаза поднимать не хотелось, пусть знает, что она обиделась! — Если ты не вся из себя сильная и прекрасная, не тянешься к совершенству, то отношение к тебе тоже будет соответствующим, не сейчас, так со временем. И потихоньку станешь в его глазах курицей. Только в человечьем обличии. Все равно тоже ни летать, ни сражаться не можешь, только кудахчешь без толку. Спасибо, что на суп не пустят».
Но даже это осознание не помогло утихомирить бурю чувств внутри. То, как Индра выговаривал ее имя, тянув согласные чуть дольше, чем нужно (зная три здешних языка, он все равно спотыкался на непривычных слуху именах, и у него получалась «Аллисса»), то, как он склоняет голову вбок, когда чем-то сильно занят, как он смеется, как спит, свернувшись калачиком и обняв одну из подушек, как чешет Мурку между ушами — все вызывало в ней восторг и трепет.
— Не сердись на меня, — вдруг попросил сокол, останавливаясь и аккуратно удерживая ее за локоть. — Я забываю порой, что ты не из нашего мира, и для тебя многие убеждения моего народа диковаты.
Алиса подняла голову и посмотрела не него. Индра был каким-то грустным, в огромных зеленых глазах стояла непонятная тоска.
— Мы очень непохожи, ты даже не представляешь, насколько. Мы росли в разных мирах, при разных условиях. Я за эти дни увидел столько любви в вашей семье, и столько свободы при этом, сколько мне не снилось. У меня есть определенные обязанности, которые я должен выполнить даже ценой жизни. И я только рад этой задаче, ведь служить своему народу — великое благо для каждого из нас. Но я увидел другую жизнь и мне… Мне тяжело. Я не привык к такому отношению, хоть оно мне очень приятно, и порой хочется оказаться на твоем месте. Но даже думать об этом неправильно.
Они стояли близко-близко. Индра протянул руку и заправил девочке за ухо торчащую прядь волос. Он его прикосновения Алиса вздрогнула, как ударенная током — и замерла, не шевелясь.
— Но в одном я могу быть точно уверенным — я рад, что именно ты нашла и спасла меня. И еще мы знакомы только четвертый день, а у меня уже ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. Даже если не во всем понимаю.
Алиса открыла рот, чтобы сказать, что чувствует то же самое, что с ним весело и она надеется, что они победят белобрысых и будут дружить и после войны.
Но сказала совсем другое.
— Постарайся все же не погибнуть при выполнении своих обязанностей, хорошо? Мне будет очень тебя не хватать.
И почувствовала, как краска заливает щеки.
Но сокол не обратил на это никакого внимания, он тут же заулыбался и встряхнул кудрявой головой, будто отгоняя наваждение.
— Я очень постараюсь не погибнуть. Обещаю тебе. А теперь пора в путь. Кажется, впереди тот самый осинник, в который я упал. Нам сначала нужно туда.
— Зачем? — удивилась девочка, но послушно свернула вправо и зашагала за Индрой сквозь густую траву.
— Вещи свои заберу. Ты же не думаешь, что я попал в ваш мир в одних дырявых штанах? — сокол озорно подмигнул. — У меня с собой куча артефактов и магических эликсиров. И ваши деньги, кстати, тоже. Меня очень хорошо подготовили к путешествию. Но я был ранен и едва спасся сам, было не до сумки. А теперь я в порядке, и мы заберем все, что причитается.
Осинник встретил ребят птичьим гомоном и ярким зеленым ковром мха и трав. Низенькие елочки обступали лесок по краю, будто кружево на подоле праздничного платья. Осинки, большие и маленькие, тянулись идеально прямыми стволами к небу, и Алиса невольно залюбовалась. Какой дурак выдумал поговорку про то, что в осиннике только удавиться и можно? Удавливаться совсем не хотелось, а вот посидеть на пеньке (обычном, с корой) и погладить пушистые от мха узловатые корни старых деревьев — очень даже. Жаль, отдыхать некогда.
Индра сбавил скорость и теперь ступал по лесному ковру совершенно бесшумно, ставя ногу сначала на пятку, потом на носок.
— Туда, — одними губами сказал он, махнув рукой вправо. Подростки осторожно перелезли через два здоровенных поваленных бурей ствола, прошли сквозь низенькое и пышноигольчатое еловое семейство и выбрались на небольшую полянку. Внизу, в овраге, уже начинались болота.
Здесь было пусто и спокойно. Только обломанные сучья с ближайших деревьев, валяющиеся по траве, указывали на недавнюю заварушку. Будто кто-то падал с неба, цепляясь за них, и не мог удержаться.
— Какого лысого пня? — озадаченно прошептал Индра, оглядываясь вокруг. — Я же сюда упал вместе с сумкой. Где она?
Алиса тоже замерла. На душе стало тревожно.
— Может, белобрысые забрали?
— Исключено, — сокол покачал головой. — Вещи заговорены от их магии, они бы просто ничего не увидели. Да и следов вокруг нет. Уж следы я всегда и везде почую, кто бы тут ни был…
И вдруг резко замер, как еще одна маленькая осинка посреди поляны. Затем оглянулся, прижал палец к губам и едва уловимым движением показал на кусты за своей спиной. После сделал два шага в сторону и заговорил громким и подозрительно ласковым голосом.
— Алиса, я в овраг полезу, хорошо? Надо там все осмотреть, — каждое слово было отчетливым и членораздельным, чтобы понял даже глухой или глупый. — Жди меня здесь.
Он действительно пошел к спуску в овраг, но буквально на его краю вдруг остановился — и совершенно бесшумно
