Читаем без скачивания Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Борисовна Русинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему здесь так много всего навалено? — шепотом спросила Алиса, озираясь по сторонам. Вокруг углядывались очертания старых полок и шкафов, вдоль стены кое-где стояли заржавевшие от времени банки с акриловой краской для ремонта, ныне запрещенной за исключительную (с точки зрения новой власти) ядовитость.
— Военные катакомбы. Тут бункер до белобрысых раньше был, он почти на километр под землей простирается, — ответила Марыся. — Запасов осталось на триста лет вперед, еда испортилась, конечно, но остальное уцелело. Наверное, для того, чтобы кучу людей спрятать, если враги бомбу сбросят. В центральной части многое сохранилось, есть даже кровати с матрасами, вода проточная и туалет. Кстати, тут фильтры на воду мощнейшие стоят, от всего защитят — и от радиации, и от микробов, и от химической дряни, даже от той, что сейчас в озеро льют. Я их меняю периодически, хорошо, нашла в мусоре инструкцию, как это сделать. Здесь все строили так, будто к большой войне готовились. Но я далеко не хожу, очень уж тоскливо становится. Столько комнат — и я одна…
— Маря, ну а как же другие? Раз есть ты, наверняка существуют и всякие лешие, и водяные, и еще кто-то, разве нет? Жили бы все вместе здесь…
— Существовали, — кикимора резко остановилась. — Не успели мы. Наших лешего с водяным ищейки загнали и разодрали в первый же год. Лешему-то ничего, он ожившей колодой дубовой был, ею и возродится, надо только новую найти. Но не хочет, говорит, призрачным духом лучше. Так и мается, бесплотный да несчастный. А водяной почти как человек, только с хвостом, да жабрами, ну и голова на рыбью похожа. Так его сразу насмерть, да еще и в болоте моем, он их на себя отвлек, чтобы я ушла. Кровищи было море, все камни с правой стороны берега залило, я их потом тряпками терла-терла, а они не отмывались…
Голос ее дрогнул, и она беззвучно заплакала, размазывая маленькими кулачками грязь по лицу.
— Марыся, прости! — Алиса бросилась утирать ей щеки, сгорая от стыда за собственную бестактность. Дернул же непонятно кто за язык!
— Наших тоже кромсали, как капусту, — Индра не сдвинулся с места, но голос его отдавал горечью. — Девять тысяч лучших воинов только в первый год полегло. Дальше — меньше, мы стали осторожнее, но все равно, за все это время — двадцать тысяч убитых и зверски замученных. Говорят, они тут опыты ставят над нелюдьми, только что на этих опытах делают, непонятно.
— Да уж точно ничего хорошего, — пробормотала зареванная кикимора и звучно высморкалась в половинку «арафатки». Сокола на мгновение аж перекосило от увиденного. Судя по выражению его лица, он благодарил всех богов, что вразумили не принять на поляне сей сомнительный дар.
Наверное, именно сейчас Алиса окончательно поняла, что обратного ходу не будет. Даже если бы их помиловали и простили за измену новой власти — как самим простить тех, кто творил подобные изуверства? Как можно жить спокойно, зная, что где-то соплеменников Индры, таких же сильных, отважных и красивых, пытают, истязают и ставят над ними опыты? А героев сказок, про которых мама читала в детстве, жрут чудовища?
— Ребята, мы обязательно победим, — заявила девочка, выпрямляясь. — Не можем не победить. Я тоже буду воевать, я не боюсь их. Мы придумаем, как вашу магию спрятать и как противостоять влиянию Великих, которое они оказывают на нас всех. И все, что надо придумаем, я обещаю. У меня папа инженер, и Июлия тоже инженер, а дядя Артур вообще ученый, он точно знает, что делать!
— Только надо как-то его предупредить, что у него жена — драконица, и проследить, чтобы от таких новостей сердце не остановилось, — фыркнул сокол. — Но твой боевой настрой мне нравится, Алиса. Спасибо тебе, а то мы совсем расклеились. Долго еще идти?
— Уже пришли, — Марыся махнула рукой вправо. — Поворачиваем здесь.
В узком аппендиксе, отходящем от основного коридора, было две двери. Одну из них кикимора толкнула, и она открылась со скрипом.
И Алиса увидела комнату, напоминающую кладовку физрука в их школе. Маты для отработки кувырков, наваленные кучей в углу, сверху подушка, явно знавшая лучшие годы, и старый спальный мешок, из которого то тут, то там лез пух. Маленькая Марыся могла бы обернуться в него трижды. В другом углу беспорядочной горой навалены книги, среди которых девочка узнала только школьный учебник по общей биологии. Но этот вариант она видела только в магазине, когда была совсем крохой. И дома еще, в той самой заначке, за которую могли отправить на пожизненные работы.
Посреди комнаты — стол с лампой, свет которой падал на кучу камушков, разложенных по дощатой поверхности. Здесь же валялись куски мха и лупа, явно тяжеловатая для птичьей ладошки кикиморы. Вплотную к нему было придвинуто старенькое и потертое зеленое кресло, из спинки которого торчали клочья поролона. А в нем…
— Сумка! — обрадованно воскликнул Индра.
Алиса едва успела отскочить в сторону. Марыся посмотрела на сокола, с упоением копающегося в своем добре, потом на девочку, подмигнула и покрутила пальцем у виска. Алиса фыркнула в ответ и окончательно прониклась к новой знакомой симпатией.
— Зачем тебе камни? — спросила она, подходя к столу.
— Смотрю, как мох расползается. Болеет он, понять не могу только, чем. Либо белобрысые опять потравы накидали в озеро, либо дожди ядовитые прошли, непонятно…
— А разве бывают они сейчас ядовитыми? — удивилась девочка. — Химию вредную запретили же всю.
— Понятия не имею, — со вздохом призналась носатая. — Но в последние года три как дождь затяжной пойдет, так у меня камни в болоте пятнами покрываются, мох облазит, а лягушки чесаться начинают. Хорошо, это не часто, раз пять в год. Учебник бы мне по химии, может, поняла бы. Да те, что я находила, плесень уже поела, не успела прочитать.
— Я у папы спрошу, может, он подскажет, что это такое. Хорошо бы пару камней с собой взять. Я верну потом.
— Да бери, конечно, жалко, что ли? — Марыся подошла к куче книг на полу, достала одну, выдрала из нее разворот и завернула в него два ближайших камня. — Ты не смотри так сурово, книжка эта — глупая совсем. Она про то, как стать настоящей женщиной путем дыхания через всякие
