Читаем без скачивания Властелин Севера - Бернард Корнуэлл

— Зачем? — тихо спросил он.

— Просто убей его, и побыстрее, — настаивал я. — А заодно и этого крысеныша, его сына.

— Ты одержим убийствами, — ответил Гутред так, словно это его развлекало.

Тут я увидел, что Ивар наблюдает за нами. Должно быть, он догадывался, что я говорю.

— Воистину — добро пожаловать, господин Ивар! — Гутред отвернулся от меня и улыбнулся Ивару. — Нортумбрии нужны великие воины, — продолжал он, — а тебе, мой господин, обязательно нужно хорошенько отдохнуть.

Я заметил в змеиных глазах Ивара удивление. Нетрудно было догадаться, о чем он думает: «Ох и глупец же этот Гутред». Но именно в тот момент я понял, что Гутреда ждет золотая судьба. Wyrd bið ful aræd.

Когда я спас его от Свена и Гутред заявил, что он король, я воспринял это как шутку. Когда он стал королем Кайр Лигвалида, я все еще думал, что да, шутка хороша. И даже в Эофервике я еще сомневался, что мы сможем смеяться над этой шуткой дольше нескольких недель, потому что Ивар был сюзереном Нортумбрии, великим и жестоким. Но теперь Аэд сделал за нас всю работу. Ивар потерял большинство своих людей, он был тяжело ранен, и в Нортумбрии остались только три великих владыки. Эльфрик, цепляющийся за украденные у меня земли в Беббанбурге, Кьяртан, черный паук в своей крепости у реки, и король Гутред, властитель Севера и единственный датчанин в Британии, возглавляющий как датчан, так и добровольно идущих за ним саксов.

Мы остались в Онхрипуме. Вообще-то раньше это не входило в наши планы, но Гутред настоял на том, чтобы мы подождали, пока Ивар не оправится от ран. Монахи усиленно лечили его, и Гутред навещал раненого ярла, принося ему еду и эль. Большинство выживших людей Ивара тоже были ранены, и Хильда промывала им раны и приносила чистую ткань для перевязок.

— Им нужна еда, — сказала она мне.

Но еды у нас осталось мало, и каждый день мне приходилось отправлять отряды фуражиров искать зерно или скот все дальше и дальше. Я убеждал Гутреда поскорее двинуться в путь, чтобы добраться до мест, где будет больше припасов, но он был просто очарован Иваром.

— Этот человек мне нравится! — говорил мне Гутред. — И мы не можем его здесь оставить!

— А почему бы нам не похоронить его здесь? — предложил я.

— Он же наш союзник! — возмутился Гутред.

Похоже, он и впрямь так считал. Ивар осыпал его похвалами, а Гутред верил каждому слову этого предателя.

Поскольку монахи хорошо делали свою работу, Ивар быстро поправлялся. Я надеялся, что он умрет от ран, но через три дня он уже ездил верхом. Он все еще испытывал боль, это было ясно. Должно быть, ужасную боль, но он заставлял себя ходить и взбираться на лошадь, точно так же как заставил себя присягнуть на верность Гутреду.

По правде говоря, у него не было особого выбора. У Ивара теперь осталось меньше сотни человек, многие из которых были ранены, и он больше не был великим владыкой, поэтому он и его сын были вынуждены опуститься на колени перед Гутредом и поклясться в верности королю. Сын Ивара, шестнадцатилетний парнишка, был похож на отца и деда — такой же тощий и коварный. Лично я не доверял им обоим, но Гутред меня не слушал.

— Король должен быть великодушным, — сказал он.

И он искренне верил, что, проявив к Ивару милосердие, навеки привяжет к себе этого человека.

— Так поступил бы Альфред, — объяснил мне король.

— Альфред взял бы в заложники сына и отослал бы отца прочь, — возразил я.

— Но Ивар дал клятву, — настаивал Гутред.

— Вот увидишь: он соберет новых людей, — предупредил я.

— И замечательно! — заразительно улыбнулся Гутред. — Нам нужны воины, способные сражаться.

— Ивар захочет, чтобы его сын стал королем.

— Если он сам не хочет быть королем, то с какой стати ему желать такой судьбы для своего сына? Тебе повсюду мерещатся враги, Утред. Юный Ивар красивый парень, как ты думаешь?

— Он похож на полумертвую от голода крысу.

— Он как раз такого возраста, как Гизела! Кобылья Морда и Голодная Крыса — славная выйдет парочка, а?

Гутред ухмыльнулся, и мне захотелось стереть ухмылку с его лица кулаком.

— А что, неплохая идея? — продолжал он. — Ей пора замуж, и такой брак привяжет ко мне Ивара.

— А не лучше ли тебе будет привязать к себе меня? — прямо спросил я.

— Мы с тобой и так уже друзья, — ответил он, все еще ухмыляясь. — И я благодарю за это Бога.

Мы двинулись на север, когда Ивар достаточно оправился. Он был уверен, что многие его воины пережили устроенную шотландцами резню, поэтому брат Дженберт и брат Ида поехали впереди в сопровождении пятидесяти человек. Эти два монаха, как заверил меня Гутред, хорошо знали местность у реки Туид и могли возглавить спасательные отряды, которые искали пропавших людей Ивара.

Большую часть пути Гутред ехал рядом с Иваром. Его честолюбию польстило, что такой человек принес ему клятву верности. Король приписал этот успех христианской магии, и, когда Ивар отстал, чтобы ехать вместе со своими людьми, Гутред призвал отца Хротверда и стал расспрашивать бородатого священника о Кутберте, Освальде и Святой Троице. Гутред хотел уразуметь, как работает магия, и был сбит с толку объяснениями Хротверда.

— Сын — это не Отец, — попытался внушить ему священник. — А Отец — не Дух Святой, а Дух Святой — не Сын, но Отец. Сын и Дух Святой едины, неделимы и вечны.

— Выходит, всего богов три? — спросил Гутред.

— Бог один! — сердито сказал Хротверд.

— Ты это понимаешь, Утред? — окликнул меня Гутред.

— Никогда не понимал, мой господин, — отозвался я. — Для меня это полная чушь.

— Никакая это не чушь! — зашипел на меня Хротверд. — Представь себе листок клевера, мой господин, — обратился он к Гутреду. — Три отдельных лепестка, но при этом одно растение.

— Сие великое таинство, мой господин, — вставила Хильда.

— Ты о чем?

— Бог есть великое таинство, мой господин, — пояснила она, не обращая внимания на злобный взгляд Хротверда. — И великое чудо. Тебе и не надо понимать, просто дивись этому.

Гутред повернулся в седле, чтобы взглянуть на Хильду.

— Надеюсь, ты все-таки станешь компаньонкой моей жены? — жизнерадостно спросил он.

— Сперва женитесь, мой господин, — ответила Хильда, — тогда и поговорим об этом.

Он ухмыльнулся и отвернулся от нее.

— Я думал, ты решила вернуться в монастырь, — потихоньку обратился я к Хильде.

— Это Гизела тебе сказала?

— Да.

— Я жду знак, ниспосланный Богом, — пояснила Хильда.