Читаем без скачивания Досье на Крошку Че - Дарья Донцова

— Да, мобильный забываю постоянно, — подтвердила она, и продолжила задумчиво:

— А вот книжечку держу дома.

— Вчера видела ее у вас, когда мы сидели в этом ресторане, — напомнила я.

— Вчера действительно брала ее с собой, — кивнула Сима, — но как исключение. Понимаете, купила новый телефон и каждую свободную минуту использовала, чтобы заполнить аппарат нужными номерами.

— Ясно, — протянула я, — сама так делаю. А когда вы были в гостях у Карякина, вы уронили книжку.

— Понятия не имею, где обитает Димон.

— Да ну? Сами дали мне его адрес, — соврала я.

— Да? Думала, он давно переехал, — слегка побледнела Сима. — Я хотела сказать, что ни разу не ездила к нему в гости. Да и зачем? Димон, эта подлая тварь, мне неинтересен. Так о чем сериал?

— Книжка лежала на полу около дивана в комнате Карякина, — твердо заявила я.

— Это невозможно, — с потрясающе разыгранным недоумением сообщила Сима.

— Думаете, вру?

— Просто ошибаетесь.

— Нет. Лично подняла ее.

Полунина выпятила нижнюю губу.

— Хорошо. Спасибо. Пусть будет по-вашему. Книжка валялась в логове Карякина — маленькой, мерзкой, грязной берлоге. Ей-богу, непонятно, отчего столько времени посвящаем идиотской ситуации. Кстати, с чего вы решили, что книжка моя? Никаких надписей, свидетельствующих о хозяйке, на ее страницах нет.

— Видела вчера ее у вас, — напомнила я.

— Понятно. Так о чем сериал?

— О девушке, которая решила отравить некоего человека, но оставила слишком много следов.

— Детектив? — насторожилась Сима. — Но вроде сначала вы говорили о костюмной драме. Только не подумайте, что отказываюсь, нет, нет!

— Речь идет о реальной истории.

— Что ж, великолепно, — закивала Сима, — зритель любит всякие псевдодокументальные ленты.

Мне надоело тянуть кота за хвост, и я решила перейти к активным действиям.

— Книжку нашла возле дивана в квартире Карякина…

— Боже! — закатила глаза собеседница. — Да вас просто переклинило! Впрочем, может, хотите получить денежное вознаграждение за находку? Однако много дать не смогу.

— Она валялась на полу, около дивана. И знаете, кто находился на ложе?

— Похоже, у вас температура, — подытожила Полунина. — То ли грипп подцепили, то ли другую инфекцию. Давайте потом полялякаем?

— Там был труп Димона, — докончила я.

— Ты че? — взвизгнула Полунина. — Совсем ох-ренела?

Глава 21

— Фу! Очень некрасивое выражение, — поморщилась я, — недостойное хорошо воспитанной девушки. Впрочем, раз начала мне «тыкать», то и я тоже отброшу церемонное «вы».

— Какой труп? — прошипела Сима. — Чей труп?

Надо же, а у Полуниной здорово получается изображать оторопь. Может, зря режиссеры не хотят приглашать наглую девицу на главные роли? Сима явно не без таланта, вон как сейчас сверкает глазами, даже побледнела слегка.

— Дорогая, — нежно пропела я, — суть произошедшего такова. В восемь утра тебя видела соседка Карякина. Раиса дама сварливая, но осторожная. Поэтому, услыхав звонок, она прильнула к «глазку» и узрела молодую особу с розово-зелено-синими волосами. «Разноцветная» мадам шмыганула к Корякину.

— Ты правда охренела… — снова выпало изо рта Симы.

— Сказала же: ругаться — не комильфо.

— Я там не была!

— Извини, но ты очень приметна: эти твои яркие пряди…

— Ну и что? Сейчас модно колорирование!

— Но мне до сих пор не встречались женщины столь попугайской раскраски.

— Это не я, — упорно повторила Полунина.

— Предположим, ты говоришь правду. Тогда скажи, пожалуйста, где ты находилась сегодня утром.

— Дома, в постели. Ты меня, кстати, разбудила, — твердо ответила актриса.

— Одна? Извини, конечно, за неделикатность.

— Ага, — кивнула Сима.

— В твоем подъезде есть консьержка?

— Нету.

— Значит, никто не способен подтвердить алиби госпожи Полуниной. Следовательно, ты вполне могла скататься в восемь утра к Карякину, подсунуть ему коньяк с отравой, вернуться домой и нырнуть под одеяло.

— Я не хожу по улицам ночью!

— Восемь — это уже утро.

— А для меня глубокая ночь! Я сова, не поднимаюсь раньше полудня.

Замечательный аргумент! Да девять человек из десяти с удовольствием превратятся в сов и филинов и станут валяться на подушках до обеда, только большинству народа приходится работать, поэтому люди поневоле становятся жаворонками. Ладно, начну ломать Симу.

— Ты пару минут назад сказала, что никогда не бывала в маленькой, грязной берлоге Карякина. Так?

— Ну, да!

— А откуда тогда знаешь, что квартира Димона маленькая и грязная?

Полунина затравленно огляделась.

— Какая же еще она у него может быть? Карякин алкоголик, он пропил дачу, которую купил У Тришкиных, большую родительскую квартиру в центре и съехал в спальный район.

— Постой… — насторожилась я. — Вадим владел дачей Игоря?

— Точно.

— А как он ее получил?

Сима сморщила нос.

— Лидия Константиновна после смерти Майи не захотела более ездить на фазенду. Тришкина выставила дом на продажу, а Димон его приобрел.

— Где он деньги взял?

— Понятия не имею! Мне это неинтересно! — воскликнула Сима и, тут же понизив тон, произнесла сквозь зубы:

— Мне без разницы, из какой реки Карякин ведрами лавэ начерпал. Все равно он потом их пропил, падая ниже и ниже.

— Значит, ты не была сегодня у Димона?

— Нет!

— А это откуда?

Сима уставилась на розовую перчатку.

— Она ведь твоя, — мило улыбнулась я, — и тоже находилась около бездыханного тела.

Полунина открыла рот, потом закрыла его. Снова разинула…

— А на спинке дивана осталось несколько волос розово-зелено-синей расцветки, — довершила я свои обвинения.

И только произнесла последние слова, как в моем мозгу закопошилась некая мысль, нечто непонятное, пока не оформившееся, этакое смутное сомнение… Легкая шелковая салфетка, лежащая на моих коленях, упала на пол.

— Сима, — к столику подлетела Ася.

— Что? — повернула к ней потерянное лицо Полунина.

Администратор наклонилась к Симе и что-то зашептала.

— Ладно, — кивнула Сима. Потом она глянула на меня, уронила:

— Сейчас приду.

— Без проблем, — согласилась я.

Сима встала и двинулась вместе с Асей в глубь ресторана. Я осторожно осмотрелась. Немногочисленные посетители спокойно занимались едой, барменша, повернувшись спиной к залу, колдовала над бутылками. Моя правая рука схватила сотовый, оставленный Полуниной на столе. Так, теперь главное — аккуратно открыть аппарат и впихнуть на нужное место «ПС-двадцать». Проделав несложную операцию, я встала, положила на столик пару купюр и, не дожидаясь возвращения Симы, выскочила из ресторации.

Вам мое поведение кажется глупым? Вы ошибаетесь, дорогие мои. Сейчас Сима подойдет к столику, обнаружит пропажу «продюсера» и потеряет самообладание. А что делает женщина, если впадает в истерику? Она звонит кому-нибудь из близких людей: маме, сестре, подруге, любовнику и начинает жаловаться на жизнь. Мы так устроены — обязательно хотим поделиться плохим настроением, выслушать слова утешения, получить, в конце концов, совет. Конечно, есть люди, тщательно закапывающие свои тайны. Мне не раз попадались на жизненном пути подобные личности, которые, кажется, ни за что не разоткровенничаются. Но потом выяснялось — в минуту слабости, под влиянием чувств, испытывая дискомфорт, «железные» граждане не смогли удержать язык за зубами: одному человеку случайно намекнули на некие обстоятельства, другому сообщили какую-то информацию, третьему пожаловались, перед четвертым неожиданно, впервые в жизни, разрыдались… Если обойти, порасспросить всех их собеседников и сложить полученные сведения, то получится вполне ясная картина.

Сейчас, не найдя меня на месте, Сима должна — просто обязана! — задергаться. Полунина артистка, пусть и неудачливая, но она человек истероидного плана — иные в лицедеи не идут. Только не надо думать, что я сейчас осуждаю актеров! Истероиду свойственны порывистые реакции, он способен убить человека в момент аффекта, но уже через минуту начнет рыдать над трупом. Истероиду трудно дается решение логических задач, он очень тяжело переживает любую стрессовую ситуацию, часто впадает в депрессию и страдает припадками меланхолии. Если истероид выбирает себе профессию летчика, хирурга или учителя, это настоящая катастрофа, потому что в напряженный момент у подобного человека сдадут нервы, и он закричит на учеников, бросит скальпель в медсестру или отпустит штурвал. Истероиды в момент катастрофы эгоистичнее всех эгоистов, но если они выживут в пожаре или не утонут во время наводнения, а потом поймут, что потеряли близких, то всю свою последующую жизнь станут мучиться совестью и рыдать по ночам. Из истероидов получаются великолепные музыканты, искусствоведы, модельеры и актеры. Сима артистка, она сейчас схватится за мобильный.