Читаем без скачивания Media Sapiens. Повесть о третьем сроке - Сергей Минаев

Оторопь, в которой оказались официальные СМИ, немало помогла нашему шоу. Если первые дни развития скандала его попросту замалчивали или отрицали, то в конце концов власти решили пойти по простому пути – пути доказательства подставы. Была организована съёмка следственного эксперимента, во время которого Зайцева поднимали с кровати в одних трусах, заставляя встать на обе ноги. Бедный прапор упирался, мешал поднятию своего тела, поджимал перед камерами ногу, пытался упасть на пол, но удерживался в вертикальном положении конвоирами. После трансляции его кордебалета по федеральным каналам мы решили, что скандал умрёт, но Интернет среагировал совершенно неожиданно. Одни всерьёз говорили о фотомонтаже, раскладывая детали съёмки по видеоэпизодам, которые убедительно демонстрировали «косяки» монтажа. Другие утверждали, что показанный по ТВ человек вовсе не Зайцев. Последней версии немало способствовал показ по тем же федеральным каналам интервью с его матерью, которая на вопрос продавливающего её корреспондента отвечала: «Вроде он, а вроде и не он». Немалый ажиотаж внесла военная прокуратура, затеявшая расследование по факту хищения оружия в части, где служил Зайцев, и быстро нашедшая пару виновных. После этого аудитория свернула Амударью своего сознания в русло тезиса «дыма без огня не бывает». И интернет-сообщество вкупе с дружественными нам СМИ сошлось во мнении, «что ноги всё-таки не было». Действительно, какой же идиот признается в том, что ему парили мозги две недели на пустом месте? А раз не было ноги, так и не было. Значит, официальные власти нам снова врут. Все требовали продолжения реалити-шоу «без ноги виноватый». И митинги продолжились.

Поначалу Зайцев держался молодцом. Он читал переданную ему через адвоката прессу, очень радовался бездействию властей и убеждался в правоте нашего сценария. Но, по мере того, как на него давили органы, прапор грустнел, а после той печальной съёмки так и вовсе начал упрашивать нас через Шварца «сделать что-нибудь». Наши устные заверения о благополучном для него исходе и печатные свидетельства того, что «люди властям не верят», больше не действовали. И к началу майских праздников он таки сделал заявление о том, что его подкупом и обманом принудили к даче ложных показаний два неизвестных подлеца. Поскольку официально его палату до съёмочной группы Восьмого канала никто не посещал, а мы с Вадимом в день означенных им переговоров находились в городе-герое Минске (чему, как понятно, имелись многие свидетели), то заявление прапора, с нашей лёгкой руки, превратилось в показания, «выбитые из него следователями». Отечественные и международные правозащитные организации возопили, СМИ это масштабировали, Интернет негодовал, а митинги переместились непосредственно к больнице с требованиями перевести Зайцева в международный госпиталь. На одном из наших внутренних собраний даже прозвучало предположение о том, что «ежели кого из митингующих у больницы случайно убьют, то народ просто разнесёт её по кирпичам». Но ввиду тройного кольца оцепления больницы и постоянно направленных на неё телекамер это так и осталось предположением. В целом, «Дело Зайцева» находилось в той точке, после которой скандал неминуемо сходит на убыль, несмотря на все искусственные подпорки. Зайцева готовили к суду, свободомыслящая общественность готовилась к тризне, по очередному отроку «от кровавой гэбни умученного». Моя структура готовилась пожинать плоды столь неожиданно успешного дела. В целом, все были довольны. За исключением Зайцева, конечно.

Второй горячей темой начала мая стал показ на том же Восьмом канале «документального» фильма «Реальные Боги из подвалов», снятого Аристархом по моему сценарию. Картина вышла настолько сочной и местами правдоподобной, что я даже пожалел о том, что так поздно обнаружил в себе талант сценариста.

За неделю до премьеры мы запустили точечную рекламную кампанию в своих СМИ, в которой «Реальные Боги» преподносились аудитории как материал, на основе которого был снят художественный фильм «Боги из подвалов», с успехом шедший на больших экранах. Реклама этого кино была везде – на биллбордах, в журналах, в Интернете, по Первому каналу, и, как следствие, количество посмотревших фильм в кинотеатрах было огромным. Фильм уже вошёл в пятёрку самых кассовых проектов года. Понятно, что человек, посмотревший фильм в кинотеатре, обязательно посмотрит по телевизору на «реальные события, лежащие в основе…». Было бы глупым, с нашей стороны, не сесть на хвост этой рекламной кометы со своим материалом.

Документальный фильм на следующий день после премьеры был выложен нами в Интернет. Там же был запущен слух о том, что «Реальных Богов» запретила официальная цензура, что дало повод аудитории рассуждать о провале национального проекта по борьбе с беспризорностью. Если в случае с прапором мы чуть не убили одного «зайца», то здесь прострелили навылет сразу двух. Во-первых – аудитории предъявили традиционного голема «борьбы за свободу слова», во-вторых – объяснили, в очередной раз, каким подлым образом власть перевирает действительность. Линия поведения для аудитории была любезно подсказана нашими «народными» аналитиками, коих в количестве огромном Генка Орлов расплодил в рунете: «Государство объявляет о значительных успехах в области национального проекта по борьбе с беспризорностью. Для народной поддержки этого утверждения финансируется фильм „Боги из подвалов“, рисующий розовую картинку страны Путина, в которой дети-бомжи стали олигархами, помогающими выбраться из подвалов таким же бездомным. Однако в реальности ничего в этом нацпроекте не сделано, что убедительно доказывает документальный фильм о жизни настоящих беспризорников – „Реальные Боги из подвалов“, запрещённый цензурой на следующий день после премьеры на Восьмом канале». Как и в «Деле Зайцева», основной ареной, на которую выплеснулся «гнев народный», стал Интернет, чья аудитория после подобных аналитических выкладок не могла сделать иного вывода о деятельности правительства, кроме как: «ни черта они не делают, наверняка проекты просрали, а деньги украли, раз фильмы запрещают».

Надо сказать, особенного общественного резонанса этот наш проект не вызвал, если не считать сумбурное выступление какого-то чиновника по культуре, заявившего, что никто «Реальных Богов» не запрещал и все это искусственно созданная истерия. В Администрации Президента поступили ещё умнее, признав, что «проблемы с беспризорностью ещё существуют, и фильм „Реальные Боги“ ещё раз убедительно доказал, что правительство не зря придало борьбе с беспризорностью статус национального проекта». Безусловно, супер-успехом наше кино назвать было сложно, но важнее было другое. Через неделю после его показа на Первом вышел документальный фильм о людях без чести и совести, «отщепенцев от славной плеяды отечественных кинематографистов», готовых снимать за деньги любые сюжеты. От детской порнографии до сцен убийств животных. В конце этого фильма было показано интервью с одним из таких режиссёров, якобы снятое скрытой камерой. В нём он рассказывал о том, как снимал каких-то актёров, загримированных под малолетних бомжей, в подвале, по заказу одной оппозиционной партии. Резюмируя материал, диктор недвусмысленно дал понять, что все это как-то странно напоминает показанный недавно на «одном из каналов якобы документальный фильм про детей-беспризорников». И это был ответ мне от «товарищей» из Комитета Третьего Срока. Этой наспех сляпанной шнягой они как бы дали понять, что приняли поданный нами мяч. И что в их силах ответить сильнее, да только с нас хватит и ответа таким фуфлом. Знаете, как два конкурирующих писателя играют друг с другом, оставляя в своих книгах маячки – подъебки, понятные лишь им обоим да узкой группе поклонников, следящих за творчеством этих людей и всем, что их окружает. То же чувство испытал и я. Мой проект увидели, подъебку с бомжами отметили и удостоили пусть пренебрежительным, но ответом. И это ощущение было дороже денег, карьеры и статусов. Это было чувство признания моей профессиональной состоятельности. И это означало, что игра началась. Пусть пока не на равных, но это было всего лишь началом.

Третьей темой, которая ещё только разгоралась, был грядущий банковский кризис. Начавшись с банального side-проекта, решающего локальную задачу атаки на банк «Зевс», мешающий Никитосу получить контроль над нужным ему заводом, она переросла в нечто большее. После столь удачно инспирированной Сашкой паники в Интернете я подключил Генку Орлова с его студентами, которые организовывали ежедневные «флеш-мобы» перед отделениями «Зевса» с требованием вернуть деньги вкладчикам. Увидев, как быстро паника распространяется, я решил, что неплохо было бы придать акции более масштабный характер. На следующий день после встречи с Угольниковым орловские «интернет-рысаки» стали бить копытом также и у центрального офиса «Альфа-банка», что-таки убедило Костю Угольникова написать у себя в «Коммерсанте» отличную статью – «Банковский кризис 2007. Уроки прошлого, которые никого не учат». В статье профессионально расписывалась связь кризиса 1998 года с нынешними событиями, давалась оценка финансового состояния банков первой десятки и был сделан шокирующий вывод – неминуемое банкротство двух банков из «Десятки» – «Зевса» и «Альфы» повлечёт за собой коллапс всей системы. Некоторые из официальных СМИ показали съёмки толп народа у офисов вышеозначенных банков, один из таких репортажей попал в новости на Первый канал, а дальше всё стало развиваться по принципу «бабки с солью».