Читаем без скачивания Атлантарктида - Василий Головачев

– Тогда где «Краб»?

– Я очень надеюсь… – задумчиво начал Мясоедов.

Головы мужчин повернулись к нему.

– На что? – спросил Пименов.

– На то, что наши парни проникли в Купол.

– Как?

– Через этот желвак под Колонной. Вам не показалось, что он блестит как новый?

Михаил Павлович потёр дёргающееся веко.

– Я не обратил внимания.

– Точно, выступ стал чище, – подтвердил Аксёнов. – Я видел его не раз, он был темнее, в пятнах осаждений, а сейчас сияет как полированный.

Мужчины сосредоточенно всмотрелись в экран.

«Глазастик» обошёл Колонну, показал нижний выступ скалы под ней, издали напоминавший металлический бак.

– Чёрт его знает! – с досадой отвёл уставшие глаза Васюченко.

– Но если «Краб» там… – неуверенно начал Пименов.

– В принципе, почему бы и нет? – сказал Аксёнов. – Вполне мог бы уместиться, судя по размерам выступа.

– Но если «Краб» там, – повторил Михаил Павлович, – то где американец?

В помещении стало тихо. Потом шевельнулся Мясоедов.

– Надо срочно доложить наверх.

Пименов кинул взгляд на панель связи.

– Наш спутник будет минут через двадцать.

– Успеем глотнуть кофе, – встал Васюченко.

Пили кофе, косились на экран, продолжавший выдавать шевеление световых бликов и теней как инопланетный пейзаж.

Над станцией появился спутник сети ГЛОНАСС.

Пименов привычно установил кодированный канал связи с Москвой, уступил место полковнику. Кирилл Григорьевич сжато сообщил дежурному в штабе ГРУ о ситуации на станции. Ответ пришёл буквально через минуту, со станцией связался сам директор ГРУ, хотя в столице в данный момент был поздний вечер:

– Полковник, вы уверены, что группа Вербова проникла в Купол?

Кирилл Григорьевич посмотрел на Пименова, помедлил.

– Не уверен. Но другого объяснения у меня нет.

Собеседник на другом конце линии выдержал минутную паузу.

– Делайте всё возможное для установки связи с группой. Американцы развили беспрецедентную деятельность вокруг Антарктиды, что говорит о ценности найденного артефакта в озере Восток, мы вынуждены реагировать. Ждите событий. Я свяжусь с вами через пару часов.

Связь со штабом прервалась.

Какое‑то время в модуле все сидели без единого движения, потом мужчины обменялись взглядами.

Васюченко встал.

– Пойду спать, устал, всё равно мне здесь делать нечего.

– Иди, – кивнул Пименов, которому тоже хотелось спать.

Зам нырнул в облако пара.

– Ещё кофе? – поинтересовался Кирилл Григорьевич.

– Не хочу.

– Вы бы отдохнули, Михаил Павлович, если будет что‑нибудь важное, я вас разбужу.

Пименов поразмышлял немного, осоловело глядя на экран, мотнул головой.

– Здесь лягу.

Экран связи с «Глазастиком» потемнел, и по нему наискось пронеслась странная тень, напоминавшая формой ската…

Озеро Восток. Команда Вербова. 1 января

Воздух был насыщен запахами метана, аммиака и солевых отложений, но дышать им было можно, поэтому терпели, не надевая кислородные маски, которыми запаслись ещё на базе в Видяево.

Экипировка у всех была одинаковая: новые комплекты для военнослужащих, пригодные для ношения в экстремальных погодных условиях, оружие – автоматы «АДС», пистолеты, ножи, рации в подшлемниках, шлемы‑полушапки, маски, специальные очки с выдачей информации на внутреннюю поверхность стёкол, НЗ в заплечных рюкзаках‑разгрузках и фонари. Кроме того моторист и бортинженер несли кислородные баллоны и наборы инструментов. Не взял ничего только Лобанов, мешала боль в груди. По‑видимому, у него и в самом деле было сломано ребро. Осмотрев его под контролем Инги, Вербов смазал грудь пострадавшего вольтареновой мазью и наложил повязку, приказав по мере возможности не делать резких движений.

Ультразвуковую пушку, прозванную «ультриком», пришлось так и оставить в кабине нераспакованной, она была слишком громоздкой и тяжёлой.

Спрыгнули из люка в воду, наполнявшую «корыто» под батиплавом, помогли Инге перебраться на сухую сторону тамбура, в котором застрял «Краб». Двинулись в темноту тоннеля, похожего изнутри на гигантскую гофрированную кишку, слегка сдавленную с боков. Тоннель уходил вверх под углом в тридцать градусов, его ребристый пол был скользким, и идти приходилось осторожно, как по льду или скорее по тонкому слою синеватой слизи.

Впереди шли Вербов и Дрёмов, за ними Инга и Пальковский, последними – экипаж «Краба» во главе с Лобановым.

Температура воздуха в трубе держалась на уровне нуля градусов или, может быть, ниже на пару градусов, воздух был насыщен влагой, и при каждом выдохе изо рта шагающих вырывались облачка пара.

Батиплав был повреждён так, что на нём уже невозможно было передвигаться под водой, но об этом если кто‑то и думал, то вслух не говорил. Ответственность за исход экспедиции теперь лежала на Вершининой, полковнике ФСБ с особыми полномочиями, но именно потому, что она была женщиной, мужчинам почему‑то верилось, что всё обойдётся.

Вербов подумал об этом мимолётно, с улыбкой, надеясь больше на свой опыт и профессионализм команды Лобанова, чем на изыски женской логики. Его навыки аквалангиста не пригодились, зато навыки спецназовца могли понадобиться в любой момент, и он готовился к этому, как разведчик в рейде по вражеской территории.

Поднялись вверх метров на двадцать и упёрлись в стену, поросшую густым ворсом пластинок, отчего она походила на пластинчатую сторону сыроежки.

– Приплыли! – сердито сказал Пальковский.

– У нас есть парочка ВП, – деликатно сказал Лобанов из‑за спин своих подчинённых; он имел в виду взрывпакеты.

Вербов повернулся к спутнице.

– Будем взрывать?

– Подождите, – покачал головой Дрёмов. – Возможно, обойдёмся без взрывов.

Вербов помедлил, оценивая мимику девушки.

– У вас есть деловое предложение?

– Это явно перегородка, предназначенная для предотвращения попадания внутрь тоннеля воды. Она должна либо иметь люк, либо раздвигаться. Давайте поищем механизм открывания.

– Без ключа или чипа нам всё равно люк не открыть, – нервно заметил Пальковский. – Да и почему вы уверены, что перегородка имеет люк?

– Я пытаюсь рассуждать логично.

– Ну, если так. – Пальковский протиснулся мимо Вербова, погладил рукой в перчатке «грибные пластинки». – Жёсткие…

Дрёмов отстранил специалиста по НЛО, оглядел извилистые «грибные заросли».

– Товарищ полковник, видите выступы?

Вербов и Вершинина присмотрелись к пластинчатой поверхности перегородки.

Точно в её центре на высоте двух метров пластинки росли гуще, образуя узор наподобие китайского иероглифа.

– Здесь, – ткнул пальцем Вербов в этот узор.

– Верно, хотя и не очень заметно, конечно.

– Вижу, – обронила Инга. – Что‑то типа руны.

– Давайте постучим.

Инга подняла брови.

– Вы шутите, Виктор Степанович?

– На что‑то дверь ведь должна реагировать?

– На чип…

– Чипы и коды – наши изобретения, найденные в двадцатом веке, а Купол строили не люди и не меньше двенадцати тысячелетий назад.

– Можно подумать, вы при этом присутствовали, – хмыкнул Лобанов.

– Не я, но мои предки точно.

Вербов с интересом посмотрел на археолога. Взгляд Инги тоже был полон любопытства, но пополам с озабоченностью.

– Вы говорите загадками, Виктор Степанович.

– Всего лишь пытаюсь мыслить практично.

– Откуда вам известно, кто строил Купол? И кто были ваши предки?

– Предки – чистокровные гиперборейцы, – улыбнулся Дрёмов. – Думаю, и ваши тоже, все мы – люди севера. С Куполом проблема несколько посложнее, его скорее возводили антаркты, наши противники в прошлом.

Пальковский фыркнул.

– Вы случайно не пишете фантастику, Виктор Степанович? Легенды говорят, что в прошлом с гипербореями воевали атланты.

– Так то ж легенды.

– Вы хотите сказать…

– Подождите, Андрон Рифгатович, – остановил Вербов специалиста по аномальным явлениям. – Философскими вопросами – кто с кем воевал – займёмся позже, когда пройдём в Купол. Надеюсь, Виктор Степанович поделится с нами своими знаниями.

– Обязательно, – пообещал археолог. Пощупав «руну», он деликатно пошлёпал по ней ладонью.

Ничего не произошло.

Дрёмов сконфузился.

– И всё‑таки она должна открываться.

– Отойдите, – велел Вербов, уловив некий нервный «ветерок» под черепом. – Все.

Группа послушно отступила, осталась только Инга.

– Ты тоже, – твёрдо сказал он.

– Я останусь.

– Нет смысла рисковать обоим. К тому же ты теперь отвечаешь за исход всей операции, я всего лишь исполнитель.

– Не думала, что ты такой обидчивый.