Читаем без скачивания Гром над Империей. Часть 2 (СИ) - Машуков Тимур

Ольга за нашими спинами лежит без движенья, явно потеряв сознание от боли. Подхватываю ее меч. Двумя я сражаться не умею, да и одним-то не особо. Но лучше так, тем более, против этих тварей особого мастерства и не нужно. Главное, взмахнуть побыстрее и ударить посильнее.

Ловко извернувшись, Аштар сносит голову одному из нападающих, потом, устало покачнувшись, заваливается назад. Из ее раны вырывается дымка, что не дает ей закрыться, высасывая жизнь. Мое бедро уже давно горит огнем, будто на него плеснули кислотой. Держусь только на морально-волевых. Но еще немного — и тоже упаду.

Теперь я одна, против четверых. Вика прийти на помощь не успеет, Селена тоже осталась в одиночестве, Мирами валяется со страшной раной на боку, похоже, без сознания. Пришло время умирать?

Из-за щита с дикими криками выпрыгивают девчонки и бросаются в рукопашную на пожирателей. Но что они могут — без брони, без оружия?! Хидеки, подхватив клинок Мирами, пробует помочь Селене, но тут же пропускает удар и улетает вглубь комнаты. Виттория с Мариной, объединив эфир, бьют по тварям раскаленным паром. К сожалению, тот растворяет лишь людскую оболочку, абсолютно не вредя тьме. На них тут же кидаются двое пожирателей. Сгусток тьмы, что срывается с их рук, накрывает девчонок подобно одеялу, и помещение разрывает крик, полный мучительной боли.

Эйелен, запрыгнув на спину твари, отчаянно тычет в его шею ножом. Но этого мало, чтобы его убить. Короткий взмах когтей — и располосованное тело девушки падает на пол, заливая его кровью.

Смотрю на это, и безумие начинает накрывать меня с головой. Смех, надрывный смех срывается с моих губ, который перерастает в рык, и я, отбросив ставшие вдруг ненужными мечи, прыгаю навстречу твари. Пальцами, нет, когтями вцепляюсь тому в лицо, разрывая его на части! Рывок — и большой серебряной тенью скользнув между тварями, я вспарываю их тела от низа к верху. Резкий отскок вправо, и мое тело взмывает вверх, чтобы вновь обрушиться на тварь, что подбирается к девчонкам. Вцепляюсь в его горло, параллельно чувствуя, как его когти входят в мое тело. Падаю назад и неумело встаю на лапы. Сплевываю на пол кусок тухлого мяса, что некогда было человеком. Что со мной?! Я не знаю. Я — человек в шкуре животного, или животное с мыслями человека? Болит, как же все болит! Хочется упасть и замереть. Лапы дрожат, но бой еще не закончен. Вновь рычу и медленно иду вперед, становясь между Аштар и пожирателем. Тот не спешит нападать, кружит. Знает, тварь, что скоро я окончательно ослабну. Кровь стремительными толчками покидает тело. Но еще на один удар меня хватит! Прости, любимый, дальше свой путь ты продолжишь без меня!

Срываемся с места одновременно с ним. Чувствую, как мои когти пробивают ему грудь, и сорвавшийся с них свет испепеляет нутро твари тьмы. Но и он смог меня достать когтями, превратив в лохмотья мое горло! С такими ранами не живут. Я умираю, но Влад говорил, что смерть — это не конец… Надеюсь, мы еще встретимся там, где мне не придется умирать. Свет, я иду к тебе. Прощайте…

Глава 15

Владислав Громов

С опытом познала я:

В нашей жизни нет простых путей.

Но, что не убьёт меня,

Завтра меня сделает сильней.

В этом мире каждый сам

Волен управлять своей судьбой.

Но с начала до конца

Нужно просто быть самим собой.

Без тени сомнений,

Не пряча лица,

Идти к своей цели

Дорогой бойца.

Без страха и лени,

Не веря глупцам,

Вперёд к своей цели

Идти до конца… (Louna — Дорога бойца)

Тьма мгновенно накрыла все помещение, и в тот же миг я оказался стоящим в пустоте. Серый рваный туман, что гасил все звуки, тяжелый спертый воздух, который с трудом проходил в легкие. От меня исходил яркий свет, и липкие лапы тумана, что тянулись ко мне, мгновенно сгорали.

— Братик, мне страшно. Где ты?.. — услышал я в отдалении голос сестры, и все прочие мысли мгновенно вылетели у меня из головы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ириска! — заорал я во всю мочь. — Начинай громко считать, и я тебя найду! А сама стой на месте, никуда не двигайся.

К моему удивлению наша связь не давала мне никакого направления. Будто ее отрубили напрочь. Поэтому оставалось полагаться лишь на голос сестры.

Поверхность, по которой я шел, была вся покрыта трещинами, под ноги постоянно подворачивались камни, о которые я то и дело спотыкался. Свет, что защищал меня от хищного тумана, абсолютно не разгонял тьму, и я, по сути, двигался наугад. Если на моём пути вдруг окажется яма, то точно костей не соберу! От идеи взлететь я отказался сразу. Вокруг не видно ни зги, черт его знает, что случится, если я поднимусь повыше…

Сейчас в моей голове билась одна только мысль — во что бы то ни стало найти сестру! Обо всём остальном будем думать позже. Например, эта женщина — я ведь так и не понял, кто она. То, что связана с пожирателями — это и последнему дураку понятно, но при этом она не являлась обычной одержимой, с какими я сталкивался ранее. До последней секунды она выглядела, как обычный человек, и легко смогла меня обмануть. Это меня, того, кто их уже давно научился с легкостью вычислять чуть ли не с первого взгляда! Я-то считал, что от моего взгляда на истинную суть любого существа невозможно укрыться. Но оказывается, я ошибался. И главное, чтобы из-за этого не пострадала сестра.

— Поспеши, юный бог старого мира, — раздался грустный голос у меня в голове. — Ты в междумирье, куда тебя забросил живой портал. По сути, ты сейчас находишься внутри него, и у тебя всего два выхода. Один из них ведет в мир изначальной Тьмы, другой — к тебе домой. Не ошибись в выборе, иначе твоя душа будет уничтожена, и ты навечно останешься скитаться тут неприкаянным духом. Это место высасывает твои силы, хотя ты этого и не замечаешь. Найди свою сестру, вместе уничтожьте портал, если не найдете дорогу домой, а после — бегите, бегите как можно быстрей! Спасите свои души, СПАСИТЕ СЕБЯ ОТ ПОГЛОЩЕНИЯ ТЬМО-О-О-ОЙ!!!! — последние слова он прокричал, едва не заставив мою голову взорваться.

Наплевав на все препятствия, что могли скрываться в проклятом тумане, я побежал, так, как никогда не бегал, ориентируясь на жалобный голос сестры, что, казалось, раздавался все ближе. Я чувствовал, что она, испуганная и потерянная, едва сдерживала слезы отчаяния.

Эфир тут будто с ума сошел, абсолютно не желая мне подчиняться, стихии, выпущенные мной наружу, быстро вернулись обратно и забились в самый угол моей души, ощутимо дрожа от страха. Да что же это за место такое?!!

— Братик… — послышался печальный вздох сестры совсем рядом, — Бра-а-атик…

А сейчас вроде бы чуть левее…

— Ну где же ты?!! — а этот вскрик, полный горя, звучал уже вроде как позади меня! Черт! Остановившись, я принялся суматошно озираться, пытаясь понять, куда вообще мне бежать. Это место переворачивало мое сознание, сбивало с толку, и я совсем потерялся в направлении. Хотя, серый туман утратил свою первоначальную плотность, и я уже мог рассмотреть черную землю под ногами, да и расстояние прямой видимости увеличилось метров на пятнадцать-двадцать. То есть, можно было больше не опасаться расшибить себе голову, наткнувшись на неожиданное препятствие, коварно прячущееся за этой мутной пеленой.

Но это не отменяло необходимости разыскать Ириску. Её голос, звучащий на все лады, несясь разных сторон, и меня начала охватывать паника.

— Братик… Братик! БРАТИК!!! Ты меня бросил! Оставил гнить заживо в этом страшном мире! Почему ты меня не спас?.. Братик, я люблю тебя… Братик, я тебя ненавижу!!!.. Ты и правда любишь маленьких девочек?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

То исполненные печали, то словно напоенные злобой, голоса раздавались со всех сторон, то тише, то громче. Они, подобно жуткому невидимому сверлу, ввинчивались в голову, причиняя невыносимые страдания, лишая возможности здраво мыслить. Хлесткие, бьющие по самому больному фразы слышались и снаружи, и внутри меня. Я ощутил, как по лицу потекло что-то теплое, дотронувшись до липкой струйки, я понял, что это кровь. Еще немного — и я просто сойду с ума! Почему-то эта мысль показалась мне очень забавной, и я громко рассмеялся. И сотни голосов, что уже казались не голосом Ириски, а жестокой пародией на него, засмеялись вместе со мной. Глумливо, истерично, злобно, радостно… Какофония звуков слилась в один гудящий поток, стремясь ослабить меня, уничтожить.