Читаем без скачивания Волшебные камни Курага - Роланд Грин

Конана передернуло от омерзения - с каким удовольствием он выпустил бы в этих падальщиков все свои стрелы! Сколь странным казалось ему теперь название этой деревни - Тихая Заводь... Он затряс головой, пытаясь унять вспыхнувший вдруг гнев. Его следовало оставить до той поры, пока он не доберется до истинных виновников, дли них же надлежало приберечь и стрелы.

Из-за камня раздались странные булькающие звуки. Это тошнило Бору. Послышались и другие звуки - неспешные и тяжелые шаги... Конан было насторожился, но тут же вздохнул с облегчением, увидев, что из-за скалы вышел не кто иной, как Хезаль.

- Твоя госпожа Илльяна сообщила мне о том, что это - дело рук демонов. Она что - э-э-э, - волшебница?

О чем Конану не хотелось говорить, так это о магических талантах его спутницы. Хезаль был настолько проницательным человеком, что обман в данном случае мог лишь ухудшить его отношение к ним.

- Ты посмотри получше - неужто этого и так не видно? Собери сюда всех вендийских тигров, и они не сделают и половины того, что ты видишь. Что до твоего вопроса, то я вынужден ответить на него так: да, моя госпожа кое-что может.

- Честно говоря, меня это особенно не удивляет, - сказал Хезаль в ответ. - Я вот о чем сейчас подумал: мы отведем Илльяне место в середине колонны - там она будет чувствовать себя в сравнительной безопасности. Раине тоже лучше быть где-то рядом с нею.

- Скажи мне, Хезаль, а как чувствует себя после той ночи Шамиль? Или тогда у него было временное помрачение?

Хезаль нахмурился.

- Если бы мой отец был жив и поныне, я давно бы навел здесь порядок. Сделать это, опираясь только ни собственные силы, не так-то просто...

- Как звали твоего отца?

- Правитель Альбрас.

- Вот те раз, а я и не знал!

Альбрас был одним из правителей; в народе его считали человеком великого ума и редкостного благородства. Всю свою жизнь он служил верой и правдой Туранскому царству, побывав и в солдатах, и в дипломатах, и в правителях. Поживи он немного подольше, и Конану вряд ли пришлось бы рисковать жизнью, борясь с Послушниками Культа Судьбы, - при Альбрасе появление их в Туранском царстве было бы вряд ли возможно.

- Отец твой был великим человеком, - добавил Конан. - Я смотрю, ты тоже отставать от него не намерен.

- Главное сейчас - пережить эту ночь. Если я и останусь в живых, то благодарить за это буду не кого-нибудь, но самого Мекрети. В бытность солдатом мой отец учился именно у него. Свой боевой опыт он, соответственно, передал мне.

Конан уважительно кивнул. Мекрети был легендой не только для таких, как он, но даже и для великих, уважаемых всеми воителей, наподобие капитана Хаджара. Не погибни Мекрети в бою с гирканцами, и он стал бы командующим всей туранской армии.

Взглянув еще раз на усеянное костями поле, Конан зашел за валун, чтобы привести в чувство мальчика. К его удивлению, тот был здесь не один: рядом с ним стоял незнакомый киммерийцу человек, которого он видел в крепости не далее чем прошедшей ночью.

- Бора...

- Меня зовут Якуб, - сказал молодой человек. - Чем могу служить вам, капитан?

- Если Бора уже...

- До следующего обеда этого со мною уже не произойдет! - слабо улыбнувшись, сказал мальчик. - Обедать же мы, насколько я понимаю, будем ох как не скоро!

- Стало быть, тебе пришло время вернуться к своим людям. Их охраняет пара дюжин наших ребят. Все остальные готовятся к бою с демонами.

- Почему же я не могу остаться с вами? Неужели вы считаете меня слишком молодым для того, чтобы встречаться с противником лицом к лицу? Да мне...

- Приказы не обсуждаются! - отрезал Хезаль.

Мальчик хотел было сказать еще что-то, но Хезаль сурово посмотрел на него и, потрепав по плечу, заметил:

- Мой юный друг, если ты будешь спорить со мной, ты тем самым примкнешь к многочисленной армии моих противников, возглавляемой капитаном Шамилем. Ты хочешь этого? Пойми, любая потеря может обернуться для нас поражением!

- Я не хотел и не хочу ничего дурного, - пробормотал Бора.

- Что вы прикажете мне, мой капитан? - обратился к Хезалю Якуб.

- Об этом тебе могу сказать и я, - вмешался Бора. - Если это не покажется тебе слишком позорными я попрошу тебя отправиться на охрану женщин и детей. Присмотри и за моими...

- Я понял тебя. С большим удовольствием я пошел бы за капитаном, но не выполнить твоей просьбы я не могу, - вяло пробормотал Якуб и, развернувшись, скрылся во мгле.

Конан проследил за ним взглядом. Словам Якуба он почему-то не поверил и потому решил припомнить, где же все-таки он его видел.

Ему ясно представилось лицо Якуба, задумчиво бредущего вдоль крепостной стены. Это было ранним утром, незадолго до того, как Илльяна обратилась к нему со своим странным вопросом.

Может быть, именно этот человек и побывал у нее ночью? Разве не странным показалось ему тогда его лицо?

Конан решил не гадать попусту, пусть при этом он и вспомнил еще об одном странном обстоятельстве тогдашней утренней встречи: лицо Якуба в то утро было чем-то перепачкано - чем-то, походившим на сажу...

Интересным ему показался и профиль Якуба - он живо напомнил киммерийцу профиль его любимого Хаджара: тот же нос, тот же подбородок... Может быть, Хаджар и Якуб действительно состоят в родстве?

В эту минуту к ним подъехал всадник.

- Капитан Хезаль, мы встретили людей из Шести Вязов. Мужчины этой деревни хотят примкнуть к нашему войску, - посадник хотел сказать что-то еще, но тут взгляд его упал на пепелище, усеянное человеческими останками.

- Капитан Шамиль настроен так же, как и прежде? - спросил у ошарашенного всадника Хезаль.

- Да, капитан, так же, если не хуже.

- Похоже, капитан Конан, мы уже не вправе сидеть сложа руки. Пора браться за дело.

Конан согласно кивнул. Якуб особой опасности не представлял - с ним можно было разобраться и позднее. С Шамилем же следовало покончить именно сейчас.

Якуб не знал, куда ему деться от пронзительного взгляда киммерийца. Он развернулся и отправился прочь, едва сдерживая себя от того, чтобы не перейти на бег.

Когда его и киммерийца разделяло уже порядочное расстояние, он все же побежал, проклиная на бегу и незваных гостей, и самого Бору.

Стражи молча пропустили его в лагерь беженцев, и он направился прямиком к палатке семьи Боры.

- Приветствую вас, матушка Мериса!

- А где же Бора?

- Он остался с солдатами. Вместе с рекрутами из вашей деревни он отправится на Заставу...

- О боги! Неужели вам мало того, что вы забрали у меня Ариму и едва не сделали того же с моим супругом? Что будет с нами, если мы останемся и без Боры?

Мериса прижала к себе двух младших детей и, смертельно побледнев, замерла. Якуб хотел было узнать у нее о том, где находится Карайя, но тут она сама вошла в палатку. На плече она держала бурдюк с водой.