Читаем без скачивания Детектив Уайклифф и охота на диких гусей - Джон Берли

— Это наверняка рухнул пол верхней комнаты. Еще немного — и займутся балки крыши. Мне лучше вернуться к работе.

Санитары «Скорой помощи» с носилками шли по саду вниз. Рядом шел полицейский констебль. Носилки погрузили в первую машину, и Уайклифф успел заметить невероятно бледное, но собранное лицо Гетти. Интересно, она что, оставалась в сознании? На переднее сиденье забрался человек и машина сорвалась с места.

— Как ее состояние? — спросил Уайклифф.

— Сильно обожжены ноги, сэр, но врачи, похоже, считают, что она выживет, — ответил констебль.

— А ее брат?

— Они сейчас им занимаются. У него пострадали руки и плечи, которыми он прикрывал сестру, пока вытаскивал из огня. Его увезут на второй машине, врачи не хотели, чтобы сестра оставалась здесь в ожидании его.

Через несколько минут по саду прошли еще двое санитаров, несущие сложенные пустые носилки; Паркин шел рядом с ними. Его руки были забинтованы до самых плеч и подвешены на перевязи, а сверху наброшена его старая шинель. Паркин глянул вбок и коротко усмехнулся, заметив Уайклиффа:

— Как говорится, наш пострел везде поспел, — проронил он саркастически.

У самой машины «Скорой помощи» он остановился и добавил:

— Это все масляная лампа в комнате отца. Она ее, вероятно, опрокинула.

И Паркин со вздохом глубокого сожаления позволил посадить себя в машину.

— Куда их повезут? — спросил Уайклифф.

— В отделение неотложной помощи при главной больнице графства. Женщину, возможно, определят в ожоговое отделение.

— А мужчину оставят на госпитализацию?

— В его возрасте, с учетом ожогов второй степени и шока, его ни за что не выпишут через день или два.

Когда Керси подъехал, то нашел своего шефа за домом — он рассматривал старую мебель и прочую утварь, местами обгоревшую, спасенную из дома и теперь валявшуюся прямо в саду.

— Оставайся пока здесь. Проследи за людьми из социальной службы, чтобы они распорядились куда-то поместить все это. Надо, чтобы за местом наблюдала полиция до того момента, как здесь начнет работать экспертиза. Конечно, от экспертов сейчас уже ничего не зависит, просто надо соблюсти требования протокола.

Полдома было уничтожено огнем, и пламя все еще не было ликвидировано, хотя его уже основательно пригасили. Через большой пролом в крыше наружу иногда вылетали язычки пламени, облизывая почерневшую черепицу.

— Думаете, это был несчастный случай? — спросил Керси.

— Конечно нет! — рявкнул Уайклифф раздраженно. — Если бы я что-то соображал, то именно чего-то такого и ожидал бы. Эта женщина находится в состоянии помешательства. Она устроила нечто вроде погребального костра для своего отца-генерала и одновременно жертвенное самосожжение, только с некоторой отсрочкой… — он горько усмехнулся. — А Гэвин вытащил ее из огня и все испортил.

Уайклифф обвел сад какими-то странными, потусторонними глазами, затем взял себя в руки:

— Ну все, мне пора.

Он поехал назад в офис. Улицы уже не были похожи на реки, ветер стихал. Усевшись за стол, Уайклифф около часа отдавал должное бумажной работе, скопившейся у него.

Люди уже собирались по домам, здание обезлюдело. Внизу уже образовались пробки вечернего часа пик. Асфальт и дома — все казалось вымытым дочиста, в облака на небе все редели, уступая место синеве. Сперва Уайклифф подумал навестить Зайчика Лэйна, но потом решил побеседовать в первую очередь с майором. Он спустился в буфет, куда нечасто захаживал. Тут имелись сосиски, бекон и поджаренные хлебцы — ассортимент, подходящий скорее для дома презрения отставных полицейских. Он запил все это двумя чашками такого же сиротского кофе и выкурил трубку, беседуя с коллегой из транспортного отдела. В семь часов он вернулся к себе в кабинет.

Подняв трубку, он запросил сведения по поступившим в неотложные отделения больным. В больницах к полицейским запросам всегда относились подозрительно, заранее ожидая, что против их пациентов полиция имеет зуб, что, впрочем, чаще всего оказывалось правдой.

— Так… Да, к нам поступал Гэвин Ллойд Паркин. Ему была сделана перевязка, он получил успокоительные средства. Нет, он не был принят ни в какое отделение, потому что отказался и ушел самостоятельно. Конечно, это было глупо с его стороны — пожилой человек, с ожогами второй степени. Конечно, он нуждался в наблюдении врача, но мы не смогли его уговорить. У нас тут по горло забот с больными, которые просто жаждут, чтобы их лечили. Одна из наших дежурных вызвала такси, и медсестра видела, как больной сел в машину… Куда поехал? Понятия не имею. Вам лучше спросить об этом у дежурной на приеме. Сейчас я переключу вас на приемный покой.

Дежурная приемного отделения сообщила Уайклиффу, что она связалась с конторой «Радио-Такси», которая находится у них прямо за углом, и что Паркин уехал на их машине примерно в половине седьмого.

У Уайклиффа не было ни малейших сомнений по поводу того, куда мог отправиться майор, и он немедленно перезвонил Зайчику Лэйну.

Но Лэйн сказал:

— Нет, я не видел его, мистер Уайклифф. А что случилось?

Уайклифф рассказал ему. Оказывается, Зайчик ничего не слышал о пожаре.

Потом Уайклифф связался с таксистской фирмой:

— Один ваш водитель принял сегодня вызов около половины седьмого.

Там пообещали связаться с машиной и отзвонить в полицию.

Затем позвонил Керси. Огонь в доме на Гаррисон-Драйв был потушен, но пожарная машина все еще там. Он поставил у дома полицейскую охрану, а эксперты смогут приступить к осмотру руин не раньше второй половины завтрашнего дня.

Он не успел побеседовать с Керси, как прорезались ребята-таксисты:

— Наш водитель только что отвез клиента к дому в Сент-Джонс-Корт. Задержка вызвана была тем, что клиент трижды просил по дороге останавливаться, и заходил в питейные заведения. Из последнего он вышел с бутылкой виски.

Уайклифф проехал через притихший город и остановил машину у здания старой таможни. В Сент-Джонс-Корт он направился пешком.

Никогда еще в его двадцатипятилетней практике работы в криминальной полиции ему не встречался случай с такой непредсказуемой развязкой. Это было не столько расследование, сколько состязание в уме и хитрости. Теперь он уже знал наверняка, что именно произошло, но многое зависело от интерпретации, в частности, по какой статье выдвигать обвинение. Для двух предполагаемых обвиняемых это означало разницу между длительным тюремным заключением и условным наказанием с отсрочкой приговора. Самым честным и простым для него решением было вынести решение о задержании — а там пусть ломают себе голову юристы. Но Уайклифф редко пользовался своей честностью в личных интересах.

Он не имел права впускать в эту область эмоции, но не мог сдержать себя. Несомненно, майор и Зайчик Смит взяли меч правосудия в собственные руки — и совершили ужасное преступление. Гораздо проще, например, стукнуть какую-нибудь старушку по голове и сбежать с ее сумочкой. Британская юстиция ненавидит всякую частную инициативу в ее сфере, но Уайклифф зачастую не мог согласиться с таким подходом. Его не оставляло смутное ощущение, что расследуя это дело, он преследовал в глубине души какую-то свою личную цель — только трудно было сказать, в чем эта цель заключалась.

В окошке над входной дверью у Зайчика Лэйна был виден свет. Уайклифф постучал, и почти сразу же на лестнице послышались шаги и Зайчик открыл ему. Казалось, он сделал это с облегчением.

— Мистер Уайклифф! Заходите, заходите, давайте я помогу вам снять плащ… — и добавил шепотом: — Он уже здесь, и я за него очень беспокоюсь.

Комната выглядела точно так же, как и несколько дней назад, когда Уайклифф играл здесь в домино в этой же компании. Коробка с костяшками все еще стояла посреди большого стола. В камине горел огонь, майор пил свое виски в своем привычном кресле. Руки его были перевязаны, левая висела на перевязи, а правая была свободной, и ею он держал стакан со своим любимым напитком, наполовину уже опустошенный. Щеки его горели неестественным румянцем, глаза казались еще более навыкате, чем всегда, дышал он с шумом, словно преодолевая сопротивление воздуха. Тем не менее, Уайклиффа он приветствовал своей обычной сардонической усмешкой.

— Вы времени даром не теряете, Уайклифф!

Зайчик вставил:

— Майор прибыл минут двадцать назад.

Уайклифф повернулся к Паркину:

— Вам следовало остаться в больнице.

Паркин набрал в рот хороший глоток виски, проглотил и неуклюже вытер рот тыльной стороной ладони.

— Нет, мне здесь больше нравится. Зайчик позвонил в больницу насчет Гетти, ему сказали, что ее состояние не хуже, чем можно было ожидать. Непонятно, правда, что это значит. — Он повернулся к Уайклиффу и скривился от неожиданной боли. — Надеюсь, вы поняли, что она решила спалить себя живьем вместе с отцовскими вещичками? — Он вздохнул. — Никогда не думал, что она так глубоко переживает все это. Представить только! Нет, я не имел права доводить дело так далеко.