Читаем без скачивания Флорис. Флорис, любовь моя - Жаклин Монсиньи

— Видишь, батюшка, мы спаслись, благодаря мужеству вот этих людей и бесстрашию мальчиков. Где можно спрятать солдат?

— Снесите их в угол, сын мой, утром они придут в себя. Однако вы их изрядно отделали, — добавил со смехом поп.

— Скорее, батюшка, покажи нам, как выбраться к Неве, где нас ждет лодка.

— Это здесь, — сказал старый поп, показывая на выкопанную могилу, — здесь, куда завтра будет навечно положен Петр Великий.

С этими словами старик повернул крест, и плита в глубине ямы поднялась, открыв лестницу.

— Батюшка, — прошептал князь, глядя на Флориса, — это ужасно, ужасно! Тебе не понять… Неужели нам придется бежать, пройдя через могилу царя!

— Ты ошибаешься, сын мой, я все понимаю, — говоря это, поп положил руку на кудрявую голову Флориса, — царь никогда не оставлял в беде тех, кого любил. Даже в смерти он спасает вас всех, а главное, тебя, драгоценное дитя! — добавил поп.

Беглецы спустились по узкой лестнице, а плита опустилась над их головами. Поп, держа в руке факел, светил им. Через некоторое время подземный ход разделился на два коридора.

— Ты видишь, князь? — сказал поп. — Один путь ведет к Неве, другой — в покои царевича.

Ромодановский был потрясен.

— Когда ты рассказал мне и Бутурлину о своем открытии, я не хотел тебе верить. А вот царь сразу понял, что ты говоришь правду.

— Был ли наказан убийца царевича?

— Да. Ему отрубили голову.

— Прекрасно, прекрасно! — с воодушевлением вскричал старик. — К несчастью, та, по вине которой все это случилось, отныне правит Россией. Ах, если бы я нашел этот подземный ход раньше… как и пожелтевшую записку, оброненную убийцей, где было начертано ее рукой: «Кинжал, Вильям, не яд!» И стояла подпись: «Екатерина»! — вот доказательство гнуснейшего злодеяния…

В подземелье стало уже совсем сыро. Издалека доносился плеск волн. Это бились о берег воды огромной, черной и зловещей Невы. Флорис невольно прижался к князю. Коридор заканчивался узким лазом. Беглецы втянули голову в плечи, потому что это мрачное место вызывало содрогание. Они уже стояли по колено в ледяной воде. Ромодановский, вынув свисток, трижды свистнул в него — ответом ему было уханье совы.

— Отлично, — произнес князь, — сейчас появятся мои люди.

Вскоре к маленькой группе безмолвно приблизился один из тех плотов, на которых перевозят бревна. На корме возвышалось нечто вроде шалаша, и Ромодановский помог своим спутникам разместиться там. Затем он обратился к Бутурлину:

— Если я не вернусь через полчаса, не ждите меня и отплывайте. Оставаться здесь опасно.

Флорис с Адрианом вцепились в руку своего друга.

— Ты идешь за мамой, Ромо? Мы без нее не уедем.

— Успокойтесь, — промолвил князь, — обещаю, что вы скоро увидитесь с ней.

Поп, проводив Ромодановского до разветвления подземного хода, сказал:

— Прощай, сын мой, мне надо возвращаться в склеп. Оттуда я выйду в собор. Не забудь, ты должен нажать на третий камень слева, чтобы сдвинуть камин.

Князь сердечно простился со стариком, а затем стал подниматься по подземному ходу к покоям царевича. Оказавшись перед стеной, он нащупал третий камень слева и в этот момент услышал крик, затем стоны. Сердце у него мучительно сжалось. Он спас детей благодаря самоотверженности матери — вместе с тем он прекрасно понимал, что именно собирается сделать Ментиков с Максимильеной. Достав из кармана маску, он закрыл лицо, чтобы Меншиков не смог его узнать; нажал на камень, приведя в действие секретный механизм, и стена повернулась. В одно мгновение Ромодановский оценил ситуацию — он увидел связанную Максимильену и Меншикова, готового надругаться над своей беззащитной жертвой.

Схватив с пола пистолет, он ударил его рукоятью по голове презренного негодяя, раскроив тому череп. Затем он вынул кинжал и разрезал путы Максимильены.

— Трусливая скотина! — проговорил сквозь зубы Ромодановский и только тут заметил, что Максимильена лишилась чувств. — Бедная девочка! — прошептал он.

Взяв меховой плащ Меньшикова, он закутал Максимильену, взял ее на руки и бегом устремился к подземному ходу.

17

— Дети мои любимые, дорогие мои сыновья!

Максимильена открыла глаза — она лежала на плоту в окружении своих друзей. Но видела она только два маленьких серьезных личика, склонившихся над ней. Обняв мальчиков, она осыпала их поцелуями.

— Я чуть не умерла в разлуке с вами.

Адриан и Флорис были бесконечно счастливы увидеть мать, но этот бурный всплеск радости оставался им не вполне понятен. Сами они ни на секунду не сомневались, что мама скоро к ним вернется.

— Успокойтесь же, дорогая мамочка! — сказал Адриан.

— Теперь мы снова вместе, и вам ничего не грозит. Мы с Адрианом защитим вас, — с решительным видом добавил Флорис.

Максимильена не смогла сдержать слез. Подняв глаза, она увидела, что Ромодановский и верные слуги с тревогой смотрят на нее.

— Друг мой, брат мой, — промолвила Максимильена, бросаясь в объятия князя.

— Ну, будет, будет! Успокойтесь, дорогая Максимильена!

— Ромо, вы не знаете, что мне пришлось пережить.

— Знаю, малышка, очень хорошо знаю, но теперь вам надо успокоиться. Вы должны быть счастливы: только благодаря вам я спас ваших детей и слуг. Я подоспел вовремя и оглушил Меншикова.

Максимильена содрогнулась.

— Он мертв?

— Не думаю. Чтобы убить подобную гадину, одного удара по голове мало.

Максимильена постепенно приходила в себя. Она протянула руки верным слугам.

— Спасибо вам, друзья, за заботу о моих мальчиках.

— Ах, госпожа графиня, — сказала Элиза, — скорее это они заботились о нас.

— Барыня, наши барчуки бесстрашнее львов.

— Ничто их не устрашило, — добавил Грегуар.

Блезуа и Мартина от избытка чувств не могли раскрыть рта.

— Ах, госпожа графиня, — промямлил наконец Блезуа, — какая передряга, какое чудесное спасение!

Ромодановский, вынув из кармана бутылку водки, сказал Максимильене:

— Выпейте, вам станет лучше. И вот вам мужицкая одежда, натяните ее на себя под плащом.

Спиртное взбодрило и согрело Максимильену. Она села, затем захотела подняться, но только тут заметила, что в тесном шалаше, где сгрудились все беглецы, выпрямиться невозможно. А князь добавил:

— Мне тоже следует переодеться, потому что рыбак в гвардейском мундире неизбежно привлечет к себе внимание.

— Госпожа графиня, — воскликнула Элиза, — цепи, должно быть, мешают вам. Позвольте мне помочь…

Максимильена печально улыбнулась.