Читаем без скачивания Жена Цезаря вне подозрений - Евгения Горская

– А… какие должны были быть меры?

– Ну, не знаю, все-таки я не медик. Наверное, нужно было промывание желудка сделать. Принять противоядие какое-нибудь.

– Какое противоядие?

– Да хоть тот же активированный уголь. То есть точно я не знаю, это просто мое предположение. Лера, бутылка была запечатана или нет, когда вы сели за стол?

– Не помню, – задумалась она. – Пробка плотно завинчивается, сразу и не поймешь. Бутылку я в руках покрутила, но сказать, была ли она распечатана, не могу.

– Ты вообще с кем живешь, Лер? – помолчав, спросил Леонид и понял вдруг: ему не хотелось бы услышать, что она живет с мужчиной. Обручального кольца на пальце у нее не было.

– Одна, – почему-то сказала Лера. – Меня некому травить, просто некому.

Дорышев смотрел на нее с тревогой и жалостью, слушал ее внимательно и напряженно. И это так отличалось от того, как ее слушал, вернее, не слушал в последнее время Саша, что неожиданно возникло желание, чтобы Леонид никогда не уходил. И она испугалась, что тот сейчас догадается о ее мыслях. Лера встала и подошла к окну.

– Спасибо тебе, Леня. Большое спасибо.

– На здоровье.

Дорышев тоже поднялся, пошел к двери. Уже взявшись за ручку, обернулся, хотел что-то сказать, но только мотнул головой и тихо удалился.

Лера еще постояла у окна, тупо глядя на облака. Почему она сказала, что живет одна? Потому что уверена – Саша вот-вот ее бросит?

Вздохнула и потянулась к телефону.

Утром Света проспала. Вчера она, сделав над собой усилие, все-таки поехала к родителям. А потом, после лицезрения замученной матери, равнодушного и усталого отчима и наглой физиономии брата Глеба, заснуть никак не удавалось. Промучившись полночи, Светлана приняла таблетку снотворного и теперь выглядела отвратительно. Ужасно. Бледная, под глазами круги. Даже собственные глаза, которые ей всегда так нравились, показались не голубыми, а какими-то белесыми.

За спиной мягко хлопнула дверь кабинета. Света торопливо сунула небольшое зеркальце в верхний ящик стола и развернулась вместе с креслом.

Она думала, что это Катя, но в кабинет вошел Кузьменко. Вошел и остановился посередине, бесцельно глядя в окно.

– Привет! – улыбнулась Света. И удивилась, – потому что Виктор не обнял ее, как обычно. Даже не улыбнулся. – Что случилось?

Директор молча пожал плечами и протянул ей большой почтовый конверт.

– Что это?

– Посмотри. Нашел утром у себя на столе.

Светлана с любопытством сунула руку в аккуратно разрезанный конверт из плотной коричневой бумаги. И вытащила фотографии, отпечатанные на обычной принтерной бумаге.

Их оказалось две. На одной Лизин приятель Шпик разговаривал с девушкой у витрины ювелирного магазина, на другой тот же Шпик вручил ей нарядный сверток.

Возле ювелирного Света сфотографировала его сама, когда впервые следила за Лизой и пряталась в соседних бутиках. А вот второй снимок она видела впервые. И отчего-то была уверена, что девушка на снимке – Настя Горовец. Правда, насчет Насти можно было только предполагать, потому что лицо у девушки было… ее собственное, Светланино. Так же, как и у девушки возле застекленного прилавка с ювелирными изделиями.

– Ты думаешь, это мой любовник? – с любопытством спросила Света.

– Нет, – серьезно ответил Виктор Федорович, – я так не думаю. Я люблю тебя и верю тебе. Но, черт возьми, желаю знать, что происходит!

– Я тоже желаю знать, – бросив снимки на стол, согласилась Светлана. – Даже еще больше, чем ты.

Кузьменко ногой подвинул к себе стул, уселся напротив, вздохнул, взял ее руки в свои, поцеловал холодные пальцы и приказал:

– Выкладывай!

– Имя парня я не знаю. – Света высвободила руки и взяла фотографию у ювелирного прилавка. – А женщина рядом с ним – Лиза. Я сама их щелкнула, когда за ними следила. Ну, когда на работу не пришла. Я потом пыталась тебе об этом рассказать. Помнишь? Но ты слушать не стал. Отдай снимки на экспертизу, и тебе любой эксперт скажет, что тут фотомонтаж.

– О господи! – Мужчина сжал пальцами виски и потряс головой. – Сумасшедший дом какой-то!

– Витя, – наклонилась к нему Света, – послушай меня. Пожалуйста! Я не могу ничего доказать, но Лиза…

Ей хотелось ему сказать, что Лиза, она почти в этом уверена, намерена убить его сына, своего мужа. Хотелось предупредить, что Лиза – постоянная угроза для Славы. А может быть, и для самого Виктора. Что Лиза сумасшедшая. Но Кузьменко опять остановил ее.

– Все, хватит! – воскликнул он. Потряс головой и уже спокойно сказал: – Выбрось эту дрянь, и забудем.

Наконец Виктор обнял ее, и Света неожиданно предложила:

– Слушай, а поедем в выходные ко мне на дачу? Там так хорошо! В лес можно сходить… Давай, а?

– Давай, – не раздумывая, согласился он, готовый ехать с ней куда угодно и на сколько угодно. – Ладно, пойду работать.

Ему хотелось еще постоять рядом с ней, обнявшись, но мобильный на столе начал выводить какую-то замысловатую мелодию, и Кузьменко вышел.

Звонила Лера.

– Я же сразу сказала, что в мартини отрава! – ахнула Света, выслушав подругу. – А вы мне не верили!

– Доза была не смертельная, – добавила Лера.

– Ну да, – усмехнулась Светлана, – отравитель обсчитался.

Закончив разговор и попрощавшись, она нажала красную клавишу, швырнула телефон на стол и задумалась. Руки сами полезли в стол, где лежала пачка сигарет.

Решив покурить на улице, Светлана вышла из офиса.

Кусты сирени, росшие у самого крыльца, с каждым днем все больше казались окутанными светло-зеленой дымкой. Совсем рядом, почти в метре, располагался вход в маленький круглосуточный магазинчик, куда сотрудники фирмы Кузьменко, в том числе и Света, заходили почти каждый день – то за булочками или пирожными, то за чем-нибудь еще. Сейчас на крылечке лавчонки стоял молодой охранник и курил. Он кивнул Светлане, как старой знакомой, и вдруг так зевнул, что та всерьез испугалась, как бы парень не вывихнул челюсть.

В торговой точке работало трое охранников, которые сменяли друг друга по какому-то хитрому расписанию. Все они уже давно здоровались с курящими сотрудниками соседней фирмы. И со Светой тоже.

– Вторые сутки дежурю, – объяснил парень и улыбнулся. – Сменщик заболел.

Вроде бы охранника звали Володей. Но Светлана не была уверена, поэтому, обратившись к нему, не назвала по имени:

– Ночью вы тоже здесь были?

– Естественно. Ночью самая работа, вся пьянь сюда подтягивается.

– Вы случайно не заметили, в наш офис никто не входил?

– Кроме вас, никого не было. Я, во всяком случае, не видел больше никого.

– Кроме меня? – оторопела Света. – Но я сюда не приезжала.

– Ну, не знаю… – слегка задумался парень и внимательно оглядел ее. – Я видел девушку. Решил, что это вы.

– А лицо, вы лицо ее видели? – Светлана перегнулась через перила.

– Нет, – покачал головой охранник, – лица не видел. Куртка, как у вас. Рост вроде бы тоже. Прическа похожая. А что такое? Неужели вас ограбили?

– Нет, – успокоила Света, – не ограбили. Наоборот, подложили кое-что.

Молодой человек снова внимательно посмотрел на нее.

– Может, помощь нужна?

– Спасибо. Сами разберемся.

Светлана вернулась в кабинет и стала внимательно разглядывать фотографии. Монтаж был выполнен отлично. Впрочем, нынче это не проблема, компьютерная графика позволяет делать и не такое.

Итак, ночью в офисе побывала Лиза, не сомневалась Света. Господи, что же делать? Похоже, Лиза действительно сумасшедшая.

«Доза была не смертельная», – вспомнились слова Леры, в груди неприятно потянуло. Бабушка Клава тоже когда-то подмешала в грибы не смертельную дозу яда…

Светлана тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на работе. Но не смогла.

– Катя, – выйдя в приемную, тихо сказала она секретарю, – я домой поеду. Что-то мне нехорошо. Только ты Виктору Федоровичу не говори. Скажи… к родителям поехала, что ли.

– А что с вами? – перепугалась Катя. Так искренне перепугалась… – Сердце?

– Нет, – успокоила девушку замдиректора, – просто немного знобит.

Она не соврала, ее действительно знобило.

От страха.

Света только не понимала, чего именно боится.

Выходя из кабинета генерального, Константин Олегович едва сдержался, чтобы не шарахнуть тяжелой дубовой дверью. Впрочем, дверь была дорогой и отличного качества, и наверняка закрывалась тихо, как ни пытайся показать свое неудовольствие. С директором Тишинский часто ругался, еще с той поры, когда генеральный не был генеральным, а он – главным инженером. Да, ругались мужчины часто, а относились друг к другу хорошо. Пожалуй, не считая Милы, не было у Кости человека ближе, чем Мишка. То есть генеральный директор Михаил Аркадьевич.

А ведь еще несколько дней назад такой человек был – Тамара. Константину Олеговичу вдруг так захотелось зайти в тесный кабинет главного бухгалтера, сесть напротив Тамары в мягкое кресло и пожаловаться, что Мишка как был упрямым ослом, так им и остался. И сказать, что он, Костя, все равно будет добиваться, чтобы его технические решения были приняты. И добьется, Мишке придется с этим смириться. Как было бы хорошо, если бы Тамара налила ему чаю и понимающе молчала. Отходя от очередной ссоры с директором, он постепенно начал бы осознавать, что кое в чем тоже не прав, а в том бреде, который Мишка только что нес, есть крупицы здравого смысла.