Читаем без скачивания Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй - Ланьлиньский насмешник

Чэнь Дину дело поручено в помещении из трех комнат у ворот дома открыть холщовую лавку. Началась торговля, и Цзинцзи ни на день не расставался с дружками-приятелями — пройдохами Лу Третьим и Яном Старшим. Из лавки доносились то звуки лютни, то стук костяшек. Играли в двойную шестерку и кутили чуть не до утра. Скоро Цзинцзи с компанией прогулял все серебро, которое получил от матери. Когда Чэнь Дин рассказал Чжан, как сорит деньгами ее сын, она решила устранить его из лавки, но Цзинцзи свалил вину на Чэнь Дина, заявив, будто тот спустил серебро на крашение холста. Чэнь Дин с женой были выгнаны из дому и поселились на стороне, а Цзинцзи нанял в приказчики Яна Старшего по имени Гуанъянь и кличке Железный Коготь.

Железный Коготь, завзятый будорага и мошенник, отъявленный враль и проныра, умел без особого труда избавлять ближних от бремени тугой мошны. А выходцем он был из Небывалой области Досужего уезда, Выкраденной волости Бездомного села. Отца у него звали Ян Никудышный, мать происходила из рода Пустопорожних, младший брат прославился под кличкой Гуляй Ветер. В наставники Железного когтя был нанят мудрец Голоштанник из обители Золотой Приколки, расположенной в пещере Трясины на горе Невежества, у которого он и перенял уменье морочить ближних. В жены он взял девицу Непугляну и так застращал ее чудовищными небылицами, что она с перепугу ноги протянула. Железный Коготь был весьма щедр на посулы, но скорее удалось бы изловить тень или поймать ветер, нежели получить с него обещанное. Он разорял ближнего с поразительной быстротой, как будто ему всякий выпадал случай безнадзорно залезть в чужую мошну и грести обеими руками.

Цзинцзи стал опять просить серебра для закупки холста в Линьцине,[1691] снова понадобилось двести лянов и мать, доверяя сыну, выдала ему и еще добавила, так, что всего вышло около пяти сотен. Поспешил тогда Ян Железный Коготь домой, собрал в дорогу вещи, достал перекидной кошель какой побольше, спрятал в него инкрустированные да позолоченные безделушки и немного денег мелочью, прихватил резной с черной сердцевиной лук и, оседлав светлоглазого скакуна-дракона, двинулся вместе с Чэнь Цзинцзи в Линьцин на поиски ходового товара. На третьей версте путники миновали область Небывалую, на пятой Досужее село и наконец добрались до Линьцина. В огромном богатом порту Линьцина царило оживление. Сновали купцы, у причала скопилось множество кораблей, все дороги пристани запрудили повозки и экипажи. В тридцати двух переулках были открыли дома «цветов и ив», приезжих приглашали семьдесят два терема «духовой и струной музыки». Чэнь Цзинцзи был молод, и Железный Коготь Ян повел его по домам певиц и кабачкам. Целыми ночами предавались они буйным наслаждениям, а днем отсыпались, так что скупать товар им было некогда.

В одном из домов Цзинцзи познакомился с певицей Фэн Цзиньбао. Она была игрива и хороша собой. Словом, всем взяла.

— Сколько же цветущих весен барышне? — спросил Цзинцзи.

— Барышня — моя родная дочка, — отвечала хозяйка. — Ей вот только восемнадцать сравнялось.

У Цзинцзи так и забилось сердце. Дал он хозяйке пять лянов серебра и провел с Цзиньбао не одну ночь подряд. Влюбленный Цзинцзи был не в силах расстаться с красавицей, Железный Коготь начал на все лады уговаривать хозяина взять возлюбленную в жены. Хозяйка запросила полтораста лянов, но потом сторговались за сто. Цзинцзи выложил серебро, и они двинулись в обратный путь. Фэн Цзиньбао всю дорогу несли в паланкине, а Железный Коготь и Цзинцзи сопровождали повозки с товаром. Цзинцзи на радостях торопил лошадей. Только посвистывали кнуты.

Да,

О, влюбленный в красотку из терема Ласточки![1692]Он помчится домой налегке, без гроша.Его фея Улин ублажает, кружа.[1693]Нет счастливей на свете тех фениксов парочки.

Товару Цзинцзи закупил совсем немного, зато привез певичку, на которую потратился изрядно, что явилось для матери тяжелым ударом. Она опять слегла и, увы, вскоре испустила дух. Пришлось Цзинцзи покупать ей гроб. Покойницу обрядили, положили в гроб и отпели. Через седмицу Чжан похоронили на родовом кладбище. Ради покойной сестры командующий ополчением Чжан не стал чинить племяннику никаких препятствий.

Покойная Чжан занимала в доме три комнаты. Среднюю, где теперь стояла дщица ее души, Цзинцзи не тронул, а обе других велел прибрать и поселил туда Фэн Цзиньбао. Симэнь Старшая обитала в боковой пристройке. Цзинцзи купил Цзиньбао служанку по имени Чунси. В лавке хозяйничал Ян Железный Коготь, а дома непрестанно шел пир горой — Цзинцзи яствами ублажал Цзиньбао и всякий раз на ночь удалялся к ней, жену же свою, Симэнь Старшую, совсем забыл.

И вот однажды до Цзинцзи дошли слухи, что Мэн Юйлоу стала женой барича, сына уездного правителя Ли, и за нею было дано богатое приданое. Цзинцзи сказали также, что правителя после трех лет службы перевели с повышением в Чжэцзян[1694] и теперь он занимает пост инспектора в Яньчжоу, куда и отбыл водным путем вместе с сыном и невесткой.

Цзинцзи припомнил, как в свое время он подобрал в саду шпильку Юйлоу. Потом у него, пьяного, шпильку отняла Цзиньлянь, но позднее вернула. Шпильку эту Цзинцзи хранил до сих пор. К него в уме сразу созрел план. Ведь шпилька может послужить вещественной уликой. Надо немедленно отправиться в Яньчжоу. Шпильку он предъявит Мэн Юйлоу и скажет, что получил от нее в подарок, когда они состояли в близких отношениях. «Ее огромное приданое, — рассуждал далее Цзинцзи, — я объявлю собственностью Ян Цзяня. Скажу, что это те самые сундуки и корзины золота и серебра, которые были поставлены на хранение в дом Симэнь Цина и подлежат конфискации. Инспектор Ли — чин гражданский, власть у него не ахти какая. Стоит его припугнуть как следует — обеими руками мне невестку отдаст. И сыну закажет. Возьму я тогда Юйлоу с собой и будут они вдвоем с Цзиньбао меня ублажать».

Да,

Удайся план коварный — на Лунеим яшмовый бы заяц пойман был,А замысел свершись — на Солнце они ворона б златого изловил.[1695]

Но плану Цзинцзи не суждено было сбыться. Лучше бы ему оставить затею, ибо на сей раз можно сказать:

Пресек Полководец пяти дорогвыпад его безрассудный, нелепый,А душу мятежную удержал,утихомирил Чжун Куй свирепый.[1696]

Тому свидетельством стихи:

Многократно он фею алкал на вершине Небесной,Но с блаженных Трех гор, не познать океанские бездны,И хоромы князей недоступны, подобно пучине:Бесприютным бродягою юноша станет отныне.[1697]

Достал как-то Цзинцзи из сундука матери тысячу лянов серебра. Сотню он оставил Фэн Цзиньбао на расходы, опять позвал Чэнь Дина присмотреть за домом и поторговать в лавке, а сам с Железным Когтем и Чэнь Анем прихватил девятьсот лянов и в осенний праздник в восьмой луне пустился в путь.

В Хучжоу они закупили полджонки шелков и, прибыв на пристань Цинцзянпу, поставили джонку у причала, а сами остановились в гостинице у Чэня Второго.

Ночью они зажгли лампу и велели хозяину зарезать кур и ставить вино. Пирушка была в самом разгаре, когда Цзинцзи обратился к Железному Когтю.

— Не забывай за товаром в джонке присматривать, — наказывал Цзинцзи. — Придется тебе тут пока пожить, а мне с Чэнь Анем в Яньчжоу надо будет заглянуть. Сестра у меня туда выдана. Хочу навестить, гостинцы передать. Мы дня за три обернемся. Самое большее на пятый день возвратимся.

— Раз надо, брат, отправляйся и не волнуйся, пожалуйста, — заверял его Ян. — Я готов тебя ждать, а как вернешься, вместе домой поедем.

И Чэнь Цзинцзи, вопреки здравому рассудку, все-таки поехал, прихватив с собою серебра и подарки. И вот они с Чэнь Анем добрались до Яньчжоу. Остановились в буддийском монастыре, где Цзинцзи разузнал, что инспектор Ли месяц как вступил в должность, а корабль с домочадцами прибыл всего дня три тому назад.

Цзинцзи время зря не терял: купил четыре подноса яств, два куска шелку и два жбана вина. Он был и так недурен собой, а тут оделся с иголочки и сопровождаемый Чэнь Анем, несшим подарки, подошел к дому барича.

— Я — родственник новой супруги господина Ли Младшего, — поклонившись, представился он привратнику. — Доложи о прибытии с визитом дяди Мэна Второго.

Привратник не посмел мешкать и тотчас же удалился.

Барич Ли сидел за книгой у себя в кабинете. Когда ему доложили о приезде шурина, он приказал слугам внести подарки, поправил халат и шапку и велел звать.

Цзинцзи пригласили в залу, где после взаимных приветствий гость и хозяин сели в подобающие каждому кресла.

— Позвольте спросить, — обратился к гостю барич. — Почему я не имел чести встретить вас, дорогой шурин, во время нашей свадьбы?