Читаем без скачивания У ангелов нелетная погода - Татьяна Батенёва

– На самолете… – растерялась Маша. – Ты что, думаешь, она сама?

– А то! – Левка мечтательно прикрыл веки. – Молодой мужик, да при деньгах, да француз какой-нибудь… У какой дурехи голова не закружится? Сговорились заранее, что он ее в Турции встретит и оттуда в Париж прямиком отвезет, а? Ты бы устояла?

– Да ты что, Лев? – Маша вскочила с кресла, забегала по кабинету.

– Что, что? – Он прищурился. – А то я девчушек не знаю! У меня такая точно была, из десятого класса. Я на втором курсе учился, а она беленькая, хорошенькая до невозможности. Увези меня, говорит, Левочка, хоть на край света, лишь бы с тобой…

– И ты увез? – Маша подозрительно уставилась на толстое Левкино лицо, которое расплылось в счастливой улыбке.

– Ты что, я же мальчик умный, мог из универа вылететь, из комсомола – это же капец карьере и вообще всему. – Левка потянулся всем своим обширным телом. – Нет, говорю, Лялечка, давай дождемся, пока тебе восемнадцать стукнет, и все по-хорошему, к папе с мамой придем, я руки попрошу…

– А она?

– А она через полгода влюбилась в хоккеиста из «Спартака» и меня бросила. – Левка громко захохотал. – И вся любовь.

– Ну, даже если ты прав, неужели за неделю она не позвонила бы матери, чтобы ее успокоить? Нет, тут что-то не так! – Маша решительно затрясла головой.

– Эх, Мария, ты, видать, забыла, как это бывает. Угар любви, да еще первой настоящей, «взрослой»! – Лев поднял толстый, как сарделька палец. – Она же сейчас ничего, кроме своего любезного, знать не знает и видеть не видит! Вспомнит про мамашу, но попозже, тогда и позвонит.

Маша устало свесила руки – в Левкных словах было много какой-то совсем простой правды. Но как сказать об этом Ларисе? Она все равно никогда не поверит.

24 августа 2008 года, воскресенье, день

Дидье поднялся в мансарду в половине четвертого. Аня была уже готова – одета во все свое, свежевыстиранное, с сумкой на плече. Кристина до последнего читала какую-то толстую книжку, отчеркивая в ней отдельные строки оранжевым маркером. Аня искоса поглядывала на нее, каждый раз внутренне съеживаясь, – мама запрещала даже загибать страницы, а тем более черкать в книжках, да еще цветным маркером, который тут же проступал сквозь бумагу. Но Кристину, видимо, учили по-другому.

Они сели в старенький «рено», размалеванный аэрографом под ягуара: на капоте оскаленная морда, сзади – длинный хвост, а по бокам яркая желто-коричневая шкура. Вдруг Кристина воскликнула:

– Сегодня же воскресенье, они наверняка в посольстве не работают!

Диди вопросительно оглянулся на Аню, сидевшую сзади. Она только пожала плечами.

– Ну ладно, все равно поехали, раз уж собрались! – Кристина воинственно вскинула крошечный подбородок. – Разведаем дорогу хотя бы. А если закрыто, завтра поедем.

«Бульвар Ланн, бульвар Ланн, 40», – твердила Аня про себя адрес посольства. По пустынным в выходные дни улицам они довольно быстро доехали до нужного дома. Бетонный куб с вертикальными пилонами и блестящими стеклами снова напомнил Ане знакомое с детства, с главных елок, на которые ее водила мама, – Большой Кремлевский дворец, только меньше ростом и за строгим металлическим забором.

На узкой полосе асфальта не было ни одной машины, по всей ее длине не виднелось ни одной человеческой фигуры. Зато справа шевелился живой зеленой массой парк – Булонский лес.

– Ну ничего, завтра у них наверняка будет прием, поедем с тобой, как только я из университета вернусь, – утешила ее Кристина. – А сейчас давай попробуем найти твою клинику. Может быть, что-нибудь узнаем о твоей матери?

Дидье быстро довез их до места, которое Аня отлично запомнила, – террасы дворца Шайо. Отсюда она показывала направление по памяти, а он медленно проехал знакомым Ане маршрутом – на маленькой круглой площади, похоже, все та же старушка в шляпке кормила толстых голубей.

Сердце билось в самом горле – Аня стиснула руки, прижала их к груди. Вот опять те же дома в стиле модерн, вот магазин электротоваров, кафе со столиками под клетчатыми красно-белыми скатертями… И наконец, четырехэтажный особняк с темным провалом гаража рядом. В стеклянной будке сидел темнокожий человек – но не тот, мимо которого Аня выскользнула на улицу, а постарше, морщинистый и седой.

– Так, вы посидите пока, а я попробую узнать, что тут за клиника.

Дидье припарковал свой «африканский» автомобиль на два дома выше нужного и вышел из машины.

Аня и Кристина смотрели, как он независимой пластичной походкой пересек улочку, подошел к старику, приветливо улыбнулся. Старикан что-то отвечал ему, размахивая руками и показывая наверх, на окна над затейливым карнизом, отделанным по бокам пучками каменных лилий и металлическим бордюром в виде античных лир. Дидье поговорил со стариком, кивнул и вернулся к машине.

– Охранник говорит, что наверху тут частный кабинет доктора Оливье Дюпре, пройти к нему можно через главный вход, приемная на третьем этаже, а квартира доктора на четвертом. Но сегодня неприемный день, доктор отдыхает. Приходить надо завтра, после трех часов дня, – пересказал Дидье разговор со старикашкой.

– Ну вот еще! – фыркнула Кристина. – Я сейчас пойду и все выясню. – Она открыла дверцу и ступила одной ногой на асфальт.

– Может, не стоит, Крис? – Дидье обернулся назад. – Поднимешь шум, а нам не нужно, чтобы Анна рисковала. Вдруг те, кто ее тут удерживал, смогут проследить за нами?

– Глупости! – Кристина решительно вылезла наружу. – Это они должны нас бояться, а не мы их. В этой стране есть закон и есть полиция. Я пошла. Ждите меня тут!

Кристина вошла в холл, по изогнутой полукругом лестнице поднялась на второй этаж. Отсюда шла уже обычная лестница, четыре марша которой она преодолела одним духом. На высокой деревянной двери нашла бронзовую кнопку, нажала. В глубине квартиры раздалась какая-то музыкальная фраза, словно проигранная на ксилофоне.

Дверь открыла немолодая дама в стильном домашнем наряде – широких брюках и тунике из сиреневого шелка.

– Мадемуазель? – вопросительно подняла она тонко выщипанные брови.

– Это офис доктора Дюпре? – Кристина нарочно спрашивала с ошибкой, чтобы вынудить даму к признанию.

– Простите, но это не офис, это квартира доктора. Офис этажом ниже, но сегодня доктор не принимает, приходите, пожалуйста, завтра, только предварительно позвоните. – Дама словно из воздуха достала визитную карточку и протянула ее Кристине.

– Благодарю, но я бы хотела задать один вопрос доктору сегодня. – Кристина умела быть настойчивой.

– Сожалею, мадемуазель, но доктор не сможет вас принять, его нет дома.

– А вы знаете, что в офисе доктора силой удерживают женщину, гражданку России мадам Ларису Северцеву? – Кристина решила, что неожиданный вопрос лучше всего позволит вывести даму из ее равнодушной любезности.

– Простите… Мадемуазель, вы что-то путаете. – Дама ни на гран не потеряла любезного безразличия. – Во-первых, среди пациенток доктора нет русской дамы с таким именем. Во-вторых, здесь никогда и никого не удерживают силой…

– А вы сможете доказать это в полиции?

– Что? – Дама еще выше подняла брови, казалось, они сейчас просто потеряются в пышных каштановых волосах. – Вы, кажется, сказали – полиция? Мадемуазель, прошу вас удалиться!

– Хорошо, я удалюсь, но прямо отсюда пойду в полицию, а затем в русское посольство! Вы удерживали здесь русскую девушку Анну и продолжаете удерживать ее мать, мадам Северцеву. – Кристина воинственно помахала перед носом дамы пальцем. – Это преступление, и доктор Дюпре за это ответит.

Дама снисходительно пожала плечами, пробормотала что-то вроде «Безумие!» и захлопнула дверь.

Кристина сбежала по лестнице, хлопнула стеклянной дверью.

– Я разворошила змеиное гнездо, теперь они попытаются выпустить ее. – Кристина плюхнулась на сиденье. – Хорошо бы нам последить за этим домом, только вот кому?

– Ну, давай не будем играть в «Красную бригаду», Крис! – Дидье обернулся к ней, широко улыбнулся, сверкнув зубами. – Завтра отвезем Анну в посольство, а там уж пусть они принимают свои меры, чтобы все выяснить.

– А ты… Видела кого-нибудь? – дрожащим голосом спросила Аня. – С кем ты разговаривала там?

– Да какая-то старая буржуа! – с досадой сказала Кристина. – Похоже, либо жена доктора, либо маман. Он молодой?

– Н-не знаю. – Аня растерялась. – Если это тот самый доктор, которого я видела – такой кудрявый, темный, – то ему, кажется, лет сорок.

– Ну, тогда маман! – авторитетно заявила Кристина. – Сказала, что никого они силой не удерживают и чтобы я катилась на все четыре стороны.

– Поедем, мы покажем тебе Париж, – вдруг предложил Дидье. – Все равно до завтра делать нечего.

Он долго катал Аню и Кристину по пустым в воскресный вечер улицам, рассказывал о памятниках, парках, площадях. Кое-что Аня узнавала – здесь она уже проходила во время своих невольных странствий. Погуляли по парку Тюильри, где было много семей с детьми, полюбовались стеклянной пирамидой во дворе Лувра, постояли на мосту императора Александра над Сеной… Внизу проплывали прогулочные кораблики, с которых махали руками и что-то приветственно кричали не то японцы, не то китайцы в одинаковых желтых клеенчатых плащах…