Читаем без скачивания Планируемая история (Сборник) - Александр Зиновьев

Говоря об идеологии, обычно имеют в виду лишь какую-то совокупность идей, то есть слов, фраз, текстов. Но идеи сами по себе еще не есть идеология, какими бы они ни были по содержанию. Верно, что идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами. Но они овладевают массами не сами по себе, не своим содержанием как таковым, а благодаря факторам совсем иной природы. Слова Ленина, будто «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», есть лишь ни к чему не обязывающая фраза. А те, кто в России тоскует по новой общероссийской идеологии, полностью игнорируют факторы, благодаря которым некоторая совокупность идей становится фактически действующей идеологией. Читая заявления этих людей, можно подумать, что достаточно каким-то мудрецам «пошевелить мозгами» и изобрести идейки, которые будут подхвачены массами россиян, и последние будут приведены в нужное состояние.

– В последнее время в России появилось немало статей и речей о необходимости выработки некоей «объединяющей идеи» для россиян. Одни толкуют о «новом идентитете», то есть, по сути, о новом лице нации, другие – о необходимости выработки некоей «объединительной философской концепции». Чем вы объясняете эти идеологические веяния?

– Идеология – не просто совокупность слов, фраз, текстов, одним словом, идей. Это определенное состояние сознания (менталитета) людей, которое складывается в результате воздействия этих идей. И идеи сами по воздуху не летают и сами в головы людей не заползают. Должны быть особые люди, которые вырабатывают, приспосабливают для обычных людей, сохраняют и вдалбливают эти идеи в головы прочих членов данной человеческой общности. У этих людей (скажем, идеологов, идеологических работников) должны быть подходящие средства для их работы, организации, учреждения. Короче говоря, должен быть идеологический механизм. Последний должен работать систематически. Мало сообщить людям какие-то идеи один раз. Их надо повторять регулярно, подновлять, актуализировать, конкретизировать и т. д. В духе этих идей надо истолковывать текущие события жизни людей.

Чтобы та или иная совокупность идей стала идеологией какой-то категории людей или даже целого общества, она должна быть адекватна условиям жизни, потребностям, интересам этих людей (общества). Она должна в какой-то мере подтверждаться самим ходом жизни. В жизни должны происходить какие-то изменения, которые воспринимались бы как воплощение этих идей и как удовлетворение интересов носителей идеологии. Идеология должна играть какую-то положительную роль в жизни определенной категории людей или общества в целом, и люди должны это как-то осознавать и признавать.

Я не могу здесь касаться многих других аспектов идеологии. Но и того, что я сказал, вполне достаточно, чтобы понять следующее: главным в проблеме идеологии является не какая-то совокупность идей, а те факторы, которые превращают эти идеи в действующую идеологию, навязывают этим идеям роль идеологии. Маркс с презрением относился к идеологии, считая ее ложным отражением реальности. Он считал свои сочинения наукой. Однако помимо его воли обстоятельства навязывали им роль величайшего в истории идеологического учения. А весьма посредственный текст «О диалектическом и историческом материализме», приписываемый Сталину, «возглавил» в силу обстоятельств великую идеологическую революцию в России.

То, о чем я сказал, говоря об идеологии, надо принимать во внимание с самого начала. Но именно это игнорируют те в России и на Западе, кто печется о необходимости новой идеологии для России. Они сводят проблему идеологии к поискам какой-то идеи или концепции, которая могла бы сыграть роль волшебной палочки и одним махом «вправить мозги» российскому населению, впавшему в состояние идеологической опустошенности, разброда, растерянности.

– Сразу же после августа 1991 года на Западе заговорили о вакууме идеологии на всем пространстве бывшего СССР. С голоса своего «хозяина» российский «демократический» хор пропел анафему коммунизму как якобы несостоятельной идеологии и практике. Но как ни проклинали коммунизм, его идеи объективно укрепились в сознании русского и других народов, и одним росчерком пера их не выкорчевать. В чем, на ваш взгляд, сила советской идеологии?

– Советская идеология была, пожалуй, наиболее ярко выраженным и развитым видом идеологии в узком смысле слова. Она была нерелигиозной и даже антирелигиозной. Она не была наукой в строгом смысле слова, но выросла на основе науки, опиралась на науку, использовала науку и сама кое-что привносила в науку. С текстуальной точки зрения это было всеобъемлющее и систематизированное учение, включавшее учение о бытии, познании, о человеке, о человеческом обществе, о коммунистическом и западном обществе, о мировых процессах и вообще обо всем на свете, что представляло (или считалось, что представляло) интерес для советских людей. Она была канонизирована как государственная идеология, была общеобязательной для изучения. Имелся единый иерархически выстроенный идеологический механизм, который был частью общей системы власти и управления (государственности). Идеология пронизывала все сферы жизни общества, являлась ядром, основой и организующей силой для идейной, моральной и психологической (скажем, духовной) сферы общества. Масштабы и роль идеологической сферы были настолько значительны, что ее с полным правом можно считать основной опорой советского общества как общества коммунистического типа наряду со сферами социальной организации масс населения в деловые коллективы и системой государственности.

Принято считать советскую идеологию марксизмом-ленинизмом. Это верно лишь отчасти. Исторический марксизм-ленинизм дал советской идеологии имя, основы, фразеологию и ориентацию. Но она ни в коем случае не сводилась к марксизму-ленинизму. Она сложилась уже после революции 1917 года и даже после смерти Ленина. С точки зрения содержания тексты классиков марксизма и видных марксистов (включая Ленина) вошли в значительную часть советской идеологии, известную лишь специалистам. В актуальную же часть, предназначенную для всеобщего потребления, вошло из марксизма очень немногое, причем в основательно проработанном виде. Более 90 процентов содержания советской идеологии было создано в советский период, причем на основе осмысления послереволюционной реальности и интеллектуального материала XX века.

Целиком и полностью в советский период сложился идеологический механизм, выработались методы и средства идеологической работы, установились каналы, по которым идеология проникала во все сферы жизни людей, как-то связанные с их сознанием.

Хотя идеология навязывалась советским людям принудительным порядком, из этого не следует, что ее роль сводилась к одурачиванию их. Она выполняла колоссальную работу по просвещению масс населения, по организации (упорядочению) сознания людей и выработке у них способности ориентироваться в сложном окружении, по воспитанию в массах высшей системы ценностей и т. д. Когда советские люди имели все это в изобилии и в общем-то с ничтожными усилиями с их стороны, они не ценили это, как не ценили и другие достоинства коммунистической системы. Только теперь, потеряв все это, они начали ощущать страшные последствия потери и искать какую-то замену.

Советская идеология была идеологией всего советского народа как целого, а не только КПСС. И как бы советские люди субъективно ни относились к ней (принимали, отвергали или были безразличны), она так или иначе формировала их именно такими, как это требовалось условиями их жизни. Должен заметить, что благодаря ей советские люди в массе своей стали продолжателями многовековой российской традиции, несмотря ни на что. Советская идеологическая сфера впитала в себя, сохранила, продолжила и усилила многие черты дореволюционной традиции. Многое отбросила и разрушила. Но многое и сохранила. Думаю, что сохранила больше и сохранила лучшее, что было в духовной сфере России. Коммунистическая революция явилась великим переломом в социально-политической сфере, но не была катастрофой в сфере идейного, морального и психологического состояния россиян. Катастрофа наступила лишь теперь, после 1985 года.

– На Западе довольно широко распространено убеждение, что советское общество было основано на марксизме-ленинизме. Между тем мне самому нередко приходилось сталкиваться с тем, что на самом партийном верху этого учения просто не понимали и понимать не хотели, а уж тем более им руководствоваться. Были одни заклинания. Видимо, национальный секретарь Французской компартии Робер Ю во многом прав, когда говорит, что существовавший в СССР «реальный социализм» ни с марксизмом-ленинизмом, ни с подлинным социализмом ничего не имел общего.

– Верно. На мой взгляд, вообще убеждение, согласно которому советское общество было основано на марксизме-ленинизме, – это предрассудок. Идеи играют роль в становлении и сохранении социальных систем, но отнюдь не роль их основы. Марксизм-ленинизм сыграл свою роль в возникновении советского социального строя. Но роль именно идеологии, а не проекта и не базиса его. Базисом этого строя явились социальная организация населения и система государственности, которые сложились без какого бы то ни было проекта, сложились в силу объективно данных условий и по своим объективным социальным законам. Сами создатели марксизма-ленинизма и советской идеологии понятия не имели об этих законах. Кстати сказать, неведомы эти законы и противникам коммунизма, и тем, кто разделяет предрассудок, будто базисом советского общества был марксизм-ленинизм. Так что нелепо рассчитывать на то, что какая-то идеология, по которой сейчас многие тоскуют в России, поможет преодолеть трудности российской жизни, спасти Россию, поднять ее вновь на уровень великой державы.