Читаем без скачивания С чем вы смешиваете свои краски? 3 (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale"

Пришлось мне рассказывать подробно. Секретными эти данные не были. Скорее принадлежали к области узких специалистов. Сам бы я никогда не стал вникать в то, что в процессе работы реактора через активную зону прокачивается вода и как она становится своего рода замедлителем и поглотителем нейтронов. Но это вода. В топливных каналах она, естественно, кипит от той температуры, что производит реактор. Пар уже не такой хороший поглотитель. Однако увеличение содержания пара может привести как к росту реактивности (положительный паровой коэффициент), так и к её уменьшению (отрицательный паровой коэффициент), это зависит от нейтронно-физических характеристик. Конкретно в конструкции этого реактора паровой коэффициент реактивности был положительным. А теперь представьте, что случилось при разрушении топливных каналов, где кипела вода?

На самом деле точных данных случившегося ещё не было. Как и в прошлой реальности, погиб оператор. Если и были свидетели происшествия, то ими занимались более компетентные люди. В отчёте комиссии, проверяющей АЭС два года назад, значилось, что большинство нарушений можно рассматривать двояко. В любой другой ситуации их таковыми и не посчитали бы. Но мы-то подали информацию как готовящийся теракт, потому некоторым пунктам эксплуатации реактора комиссия уделила особое внимание, категорически запретив отключение аварийной защиты.

Тем не менее АЗ-5 не сработала как нужно или скорее всего повлиял тот самый пресловутый человеческий фактор. КГБ, конечно же, стал разрабатывать версию вмешательства посторонних сил. Предупреждение о диверсии было, значит, там и нужно искать виновных. То, что это ни к чему не приведёт, я знал, главное сейчас, предотвратить последствия аварии.

В последующие несколько дней к Машерову продолжали стекаться данные о Чернобыльской АЭС. Мне из этой лавины документов тоже перепадало. Я не сразу вспомнил, что одной из версий в другой реальности и сопутствующим фактором посчитали землетрясение. Оно не было основной причиной, но добавило проблем. Трудно поверить в подобное совпадение. С другой стороны, на АЭС трижды проводили ремонтно-профилактические работы. Пусть имелись проблемы, но проявили они себя во время четвёртой остановки реактора. Опять же это было в другой реальности.

В совпадение я не верил, хотя и пролистал документы Института физики Земли. Геофизики заявляли, что четвертый энергоблок стоит на узле тектонического разлома земных плит. В качестве подтверждения своей теории они приводили тот факт, что третий энергоблок не пострадал. Так в нем и не проводили испытания! Вибрация же почвы с большой долей вероятности стала следствием аварии реактора, а не землетрясения.

Иностранные СМИ продолжали мусолить тему атомных электростанций вообще. В Западной Европе начались протесты, направленные на предотвращение строительства АЭС. Общественное мнение в СССР тоже выражало несогласие с использованием в дальнейшем этого вида энергии.

Через два месяца после аварии, несмотря на положительную тенденцию устранения последствий, Машеров был вынужден подписать документы о приостановлении и замораживании строительства новых АЭС. Здесь основную роль сыграло давление со стороны Запада и создание организаций, следящих за последствиями экологических катастроф.

Экономические потери от замороженных строек не шли ни в какое сравнение с тем, что могло реально случиться в Чернобыле. Машерову я предоставил объёмную справку, и он впечатлился. Не только миллионы рублей на предотвращение самой аварии, болезни людей вследствие радиационного заражения, наследственные патологии и снижение иммунитета. И всего этого не произошло.

На какое-то время внимание всех жителей страны было сконцентрировано только на Чернобыле. Но осень приближалась, а вместе с ней очередные проблемы в сельском хозяйстве. Меры, предпринятые генеральным секретарём, вызывали споры. Народ кормить сам себя не хотел. И это притом, что льгот предоставили немерено. Никаких налогов и поборов для тех, кто решил продавать продукцию с собственных огородов и дач. Спешно вводились новые автобусные маршруты, чтобы облегчить доставку этих «даров природы» в город.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Закупочные цены колхозникам подняли в два раза. Соответственно, и цена в магазинах за овощи и фрукты поднялась. Не самые популярные меры. А куда деваться? Цена за картофель, стоивший 10 копеек* за килограмм (в средней полосе), увеличилась и стала 22 копейки, свёкла — не 9, а 20 копеек, и так далее. На самом деле подняли расценки не на все овощи. Летом, напротив, даже снижали на скоропортящиеся продукты. Продаже абрикосов, к примеру, журналисты уделили особое внимание, об этом говорили во всех новостях. В результате на абрикосы снизили цену. Это чтобы у народа создалось впечатление о том, как правительство о нём заботится. Кто там реально посчитает, сколько получилось прибыли с поднятия цены и её снижения?

Не думайте, что я один такой умный на всю страну был. Некий Иван Карпов на Кубани проявил инициативу. Я только поддержал её и поспособствовал освещению на телевидении. Этот Карпов взялся отслеживать, как доставляется в магазины конкретная продукция. Для примера он выбрал совхоз «Солнечный» и следил за отгруженными овощами и фруктами. Там чуть до драки не доходило. Заведующим овощными базами такой соглядатай совсем не нравился. И не только по той причине, что они не умели хорошо хранить овощи. Существующая в стране система позволяла списывать гнильё, и под это дело шли вполне качественные продукты, чтобы реализовать их на рынке.

Разница между магазинной ценой и рыночной была огромной. Если уборщица, имеющая зарплату в семьдесят рублей, не особо заметит разницу в цене за картофель 10 или 22 копейки, то 50 копеек на рынке для семейного бюджета уже ощутимо.

Карпов же лез во всё это, не опасаясь последствий, зная, что у него за спиной серьёзная поддержка. Я ему ещё подкинул письма трудящихся.

Из письма Г. И. Терновой (Краснодар): «За последние годы у нас почему-то плохо стало со снабжением овощами. И это на Кубани, где в избытке влага, тепло, прекрасные черноземные поля. Вы, наверное, не поверите, что три месяца подряд в Краснодаре не было в продаже капусты, лука, моркови. Этим не преминули воспользоваться спекулянты. Где это видано, чтобы обычные овощи продавались по ценам экзотических фруктов? Капуста на базаре стоит 80 копеек —1 рубль за килограмм, лук до 1 рубля 40 копеек, морковь — 60–80 копеек. Спекулянты, имеющие в своем распоряжении машины, рыщут по совхозам, скупают по дешевке овощи и везут на рынок, чтобы продать в три раза дороже».

Б. П. Пугацевич (Черновцы): «В наш город в начале октября прибыл из Рязанской области вагон картофеля. Его разгрузили, но в продажу сразу не пустили. Картофель лежал под открытым небом, и понятно, частые в эту пору дожди сделали свое дело: почти весь картофель сгнил. Еще один пример. Объединение «Коопторг» закупило в Азербайджанской ССР 20 тонн помидоров. Однако они до покупателя не дошли. Дело в том, что, когда доставили груз, половина помидоров оказалась побитой, значительная часть сгнила».

Ф. И. Строгов (Горький): «Я был в Астрахани целый месяц и наблюдал, как стояли на реке Сузонке караваны с помидорами. На жаре в 30 градусов помидоры, красные как кровь, протекали из всех ящиков. Караваны стояли без охраны, и все кому не лень растаскивали помидоры ящиками. Как горько было все это видеть… У нас в Горьком помидоры на рынках по 2 руб. за килограмм, а тут они тоннами гибнут».

Н. Розендор (Москва): «Недавно сотрудники нашего института ЦНИИС работали в счет Всесоюзного Ленинского субботника на Дзержинской плодоовощной базе. Нам эта база хорошо знакома, так как работаем на ней ежегодно по разгрузке и сортировке овощей. В этот раз пришлось перебирать не овощи, а гнилое месиво. Особенно в плохом состоянии оказалась морковь, которую перебирала наша бригада в хранилище N15. Большие контейнеры были наполнены полужидкой массой, из которой мы должны были найти и отобрать уцелевшие хотя бы наполовину корнеплоды для отправки в магазины и столовые. Интересно, какова пищевая ценность таких остатков, пролежавших в глубине гнилой массы? Во всяком случае, смрад от этих овощей исходил отвратительный. Больно выбрасывать в отходы труд тысяч колхозников, сумевших, несмотря на неблагоприятные условия погоды, вырастить, собрать и сдать государству хорошие овощи. Неужели нельзя было продумать технологию хранения, своевременной переработки и сортировки овощей, чтобы не доводить дело до такого критического положения? Ведь те же самые бригады инженеров и научных работников могли бы перебрать контейнеры на несколько недель раньше, и тогда магазины и столовые получили бы овощи, пригодные в пищу. Сейчас же большая часть идет в помойку. Несет ли кто-нибудь ответственность за это? С нами сотрудники базы об этом разговаривать не пожелали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})