Читаем без скачивания Прощание с первой красавицей - Диана Бош

Ключ оказался старинный, бронзовый, весь в витиеватых завитках и бороздках, похожий на тот, который держала в своих лапах черепаха Тортилла. В детстве у меня была книжка Алексея Толстого про Буратино с яркими красочными картинками, и я любила подолгу разглядывать их, придумывая все новые и новые приключения, представляя, как золотой ключик открывает таинственные двери. Кажется, детские фантазии материализовались, пусть и в таком странном виде, но и теперь найденный ключ должен был мне помочь открыть нужную дверь.

«Эх, знать бы еще, что искать!» — уныло подумала я, входя в Викин кабинет, где царил художественный беспорядок.

Сначала я проглядывала все бумаги подряд, складывая их в аккуратную стопочку, но вовремя одумалась, сообразив, что так потеряю много времени, а результат получу нулевой. Снова разбросав бумаги как попало, чтобы скрыть следы моего вторжения, я принялась за ящики стола. В голову лезли отрывки из книг и фильмов, где герои, не особо напрягаясь, находили коды и шифры, хитроумно спрятанные их владельцами. У меня почему-то так не получалось: ни бейсбольных карточек, ни календариков, ни билетов на ипподром, на которых можно было сделать какие-нибудь пометки, у Вики не оказалось. Меня охватило отчаяние. Семен, возможно, устал ждать, еще минута-другая, и терпение его лопнет, он заглянет в кабинет, чтобы поторопить меня…

«Вероятно, я так ничего и не найду. И сидеть мне над тем файлом, пытаясь его открыть, до скончания века, — уныло подумала я. — А это значит, можно забыть о диске, будто его и не было никогда».

Но не могла же Вика, в самом-то деле, нигде не записать пароль!

Присев, я принялась осматривать стол по периметру. Розовая жвачка слева от правой ножки, этикетка с ценником справа, след рифленой подошвы посередине и натек зеленой краски рядом. Я уже хотела вылезти из-под стола, как вдруг мое сердце замерло от предчувствия. Царапины! Совсем маленькие, еле заметные, но такие многочисленные, будто кто-то раз за разом подковыривал рант столешницы, чтобы вытащить ее из паза. Острый предмет, которым это можно было сделать, отыскался тут же, в коробочке со скрепками. Это была большая «цыганская» иголка из потемневшей от времени стали.

Та легкость, с которой поддался рант, только убедила меня в том, что то же самое с ним проделывали неоднократно. В выскобленном углублении паза лежала свернутая в тугой рулончик бумажка. Я аккуратно достала ее, развернула и увидела длинный ряд из букв и цифр: «GFYLJHF53421».

— Вот это да… — потрясенно пробормотала я. — Такой пароль можно было и не пытаться подбирать, все оказалось бы бесполезно.

В этот момент послышались шаги охранника, и из моего кабинета донеслось:

— Диана! Ты где?

Я замерла, с ужасом подумав: «Вдруг у него тоже есть ключи от черного хода? Если он застанет меня в запертом чужом кабинете, версия с забытыми бумагами не прокатит».

Но, судя по скрипу половиц, Семен потоптался у двери и пошел обратно. Я подождала, когда за ним захлопнется дверь, быстро переписала пароль и, положив в углубление бумажку, вставила на место рант.

Опасливо оглянувшись на дверь кабинета, где сидел перед телевизором Семен, я сняла туфли и, просеменив на цыпочках по коридору, побежала по лестнице вниз. Там, в полуподвальном помещении, у нас находились некоторые комнаты и туалет. Пол оказался не слишком чистый, к тому же ужасно холодный, и я, морщась и попискивая, быстро влезла в туфли. План был прост — намочить блузку и сказать, что пролила на себя канцелярский клей.

Легкая ткань от холодной воды сразу съежилась и приобрела жалкий вид, но мне было абсолютно все равно. Единственное, чего я сейчас хотела, это оказаться дома за компьютером и вбить в окошко безопасности файла найденный пароль. Обратно я шла, совсем не стараясь ступать тихо.

— Где ты была? — выскочил истомившийся ожиданием Семен.

— Представляешь, — заныла я, — кто-то оставил открытый клей на столе, и я его на себя опрокинула. Вот, пришлось блузку застирать. Вроде бы пятна не осталось, только мне очень уж неуютно в мокром теперь.

— Ничего, пока пиво будем пить, высохнет, — парень попытался сделать вид, будто не догадывается, к чему я клоню.

— Так ты что, — изумленно распахнула я глаза, — предлагаешь мне в мокром сидеть?!

Взгляд Семена испуганно заметался, и он робко предложил:

— Могу свою рубашку дать.

— Исключено, — отрезала я. — Я женщина замужняя, мне в чужих рубашках не пристало ходить.

Парень расстроенно прошел вперед, поглядывая на походное великолепие, состоящее из нескольких бутылок пива и рыбки «Желтый полосатик», а я быстро повесила оба ключа на щит.

— Может, все-таки передумаешь? — жалобно спросил Семен.

— Не расстраивайся, Сень, в жизни все переменчиво, не получается сейчас посидеть с тобой — получится в другой раз. Зато тебе пива больше достанется.

— Я столько не пью, — огрызнулся он.

— Да? — уже в дверях обернулась я. — Если вернусь, допьем его вместе.

Последняя фраза была подстраховкой на случай ошибки. Вдруг с таким трудом найденный пароль не подойдет?

Обратная дорога пролетела так незаметно, что я даже не поняла — то ли и правда ехать домой быстрее, чем из дома, то ли мысли о найденном пароле отвлекали меня от поездки.

В квартире по-прежнему было тихо. Я шмыгнула к компьютеру, замирая от нетерпения, вставила диск и сразу, чтобы не забыть пароль, решила его сохранить в вордовском файле. Открыла страницу, набрала буквы «GFYLJHF», а на экране получилось вполне понятное и знакомое: «ПАНДОРА». Остолбенев на мгновение, я сообразила: русскую-то раскладку на английскую я забыла переключить!

Перевела клавиатуру, и файл открылся.

Это был действительно дневник Вики, очень подробный, с ее переживаниями и детальным описанием событий. Если первые мне были не слишком интересны, то вторые могли быть весьма информативны и полезны, поскольку касались не только ее, а и других лиц.

— Да, такое стоило спрятать не то что за одним — за тремя паролями, — пробормотала я, бегло просматривая записи.

И тут в глаза мне бросилось имя: Евгений. Сердце отчего-то екнуло и заколотилось сильнее. «Да ну, ерунда, — попыталась я успокоить саму себя, — тут совершенно точно не может быть ничего о моем первом муже». Но ниже имя повторилось снова, уже в сочетании с отчеством — Евгений Андреевич.

Глава 18

Не зря говорят: многие знания — многие печали.

«Лучше бы я никогда не открывала этот дневник!» — малодушно думала я, читая его. Сначала успокаивала себя тем, что имя Евгений — только совпадение. Даже когда выяснилось, что незнакомый мне полный тезка моего мужа тоже был врачом, я продолжала цепляться за версию о случайном совпадении.

А когда нашла страницу, на которой имя упоминалось в первый раз, принялась читать все подряд. С одной стороны, стыд от того, что я делаю, не покидал меня, словно бы я подглядываю в замочную скважину, с другой — мне казалось странным, что Евгений скрыл от меня факт своего знакомства с Викой. И вот что я узнала.

Несколько лет назад в городской травмпункт ввалилась веселая компания и попыталась штурмом взять кабинет, минуя длинную очередь из страждущих. Покалеченные, раненые и прочие потерпевшие грудью встали на защиту своих прав и, отбив атаку, столпились у двери, недобро косясь на развязных молодых людей.

Вика в общем веселье участия не принимала. Во-первых, болела травмированная рука, так как именно из-за нее компания заявилась в больницу, а во-вторых, у нее была жесткая депрессия из-за очередной ссоры с Яковлевым.

Собственно говоря, и сам пикник на даче был затеян только для того, чтобы вызвать ревность Игоря и, как следствие, добиться его возвращения. Вика предусмотрительно оповестила всех хорошо и мало знакомых людей о предстоящем событии, прекрасно понимая, что слухи о предстоящем мероприятии обязательно должны дойти до Яковлева. И тогда он ей позвонит.

Но время шло, приближался назначенный день, а телефон молчал.

Это злило. Деньги заканчивались, собственных заработков Вике никогда не хватало, а отказывать себе в чем-либо она не любила.

На пикнике Вика нервничала и, чтобы как-то отвлечься, хваталась за самую тяжелую работу. Начала даже колоть дрова для шашлыка, а потом, когда топор у нее отобрали, ушла на кухню и, достав из морозилки большой брикет льда, стала откалывать кусочки для коктейлей.

Однако или день для Вики был неудачный, или раздражение ее сыграло свою роль, но тесак соскочил, разрубив ей кисть почти до кости. Вся злость Вики моментально улетучилась, уступив место жалости к себе. Девушка села и горько заплакала.

Через несколько минут весь мир — во всяком случае, та его часть, которая сконцентрировалась на даче — кружился вокруг нее. Все охали, ахали, метались в поисках бинтов и аптечки, давали большей частью бестолковые советы. Пока наконец один из гостей, рыжий конопатый Виталик, не распихал всех в стороны и, неумело перебинтовав пострадавшую руку, не заявил, что Вику следует отвезти в травмпункт. С ними увязались и все остальные.