Читаем без скачивания Дальний умысел - Том Шарп

— И очень хотелось бы форсировать это дело, — подвел черту Френсик. — Мое утверждение в Уобаше…

Мистер Взвесли заверил его, что делом займутся тотчас же, и Френсик, оставив адрес Рандолф-отеля в Оксфорде, удалился обнадеженный. Мистер Кэдволладайн света белого невзвидит.

Но сначала невзвидел Джефри Коркадил. Френсик едва возвратился на Ланьярд-Лейн, снял отвратительные сандалии и стягивал джинсовый костюм, когда зазвонил телефон. Джефри был чуть ли не в истерике. Френсик отвел трубку от уха и послушал, как он ругается.

— Джефри, милый, — сказал он, когда издатель истощил запас эпитетов. — Я-то чем все это заслужил?

— Заслужил? — взревел Джефри. — Заслужил? Да чтобы я еще когда-нибудь связался с вами или с вашим пакостным Пипером.

— De mortuis nil nisi…[14] — начал было Френсик.

— А о живых, значит, можно? — кричал Джефри. — Профессора Фацита, значит, можно поливать грязью только потому, что эта скотина жива и здорова?..

— Какая скотина? — спросил Френсик.

— Профессор Фацит. Тот самый, из романа!

— Тот развратник, у которого был…

— Да не был, а есть!

— Что значит — есть?

— То и значит! Есть — и затевает против нас процесс о клевете!

— Ай-ай-ай. Как это, право, неудачно.

— Неудачно? Катастрофа! Он сунулся к Дратли, Скрытни, Взвесли и…

— Не может быть, — сказал Френсик, — это же ужасные негодяи.

— Ну да, негодяи! Кровопийцы! Пиявки! Они из камня кровь высосут, а с профессором Фацитом у них дело верное. Накроют нас на миллионы. Нам конец. Мы никогда…

— Поговорите-ка вы с мистером Кэдволладайном, — сказал Френсик. — Пипер — его подопечный. Я дам вам номер его телефона.

— Зачем это надо? Явный случай преднамеренной…

Но Френсик уже диктовал телефон мистера Кэдволладайна и, сославшись на клиента в соседней комнате, положил трубку, прервав излияния Джефри. Он переодел джинсовый костюм, заказал по телефону в Рандолф-отеле номер на имя профессора Фацита и стал, во всеоружии злорадства, ждать, когда позвонит мистер Кэдволладайн. Подогревая себя, он изучал телеграмму Пипера: «Переводите аванс последующие отчисления счет номер 476994». Вот гад, он же умер. Что, ей-богу, творится? И что он скажет Соне? Вообще, не хатчмейеровские ли это козни? Соня сказала, что его допрашивали несколько часов, он вышел с допроса сам не свой и даже угрожал привлечь к суду полицию. Нет, непохоже, что он… Френсик не стал даже представлять, как Хатчмейер похищает Пипера и требует через него деньги назад — это уж полный вздор. Если бы Хатчмейер узнал, что Пипер — не автор, он бы подал в суд. Но Пипер — автор. Вот он, черновик, прямое доказательство. Значит, надо поприжать мистера Кэдволладайна: на шее у него сидит мистер Взвесли и требует миллионной компенсации, так что придется ему, голубчику, выкладывать все начистоту. Он выложил.

— Я не знаю, кто автор этой ужасной книги, — упавшим голосом признался он, позвонив через полчаса.

— Не знаете? — спросил Френсик, сам немного опешив. — А надо знать. Вы же мне эту книгу прислали. Вы согласились, чтобы Пипер поехал в Штаты. Если вы не знали, то не имели права… — Мистер Кэдволладайн отрицательно замычал. — Но у меня же ваше письмо, в котором…

— Знаю, что у вас, — слабо отозвался мистер Кэдволладайн. — Автор выразил согласие, и я…

— Да вы же только что сказали, что автор вам неизвестен, — прокричал Френсик, — а теперь говорите, что он выразил согласие! Письменное согласие?

— Да, — сказал мистер Кэдволладайн.

— В таком случае вы должны знать, кто он такой.

— Не знаю, — промямлил мистер Кэдволладайн. — Видите ли, я имел с ним дело только через «Ллойдз банк».

— Через «Ллойдз банк»? — ошеломленно переспросил Френсик. — Вы сказали — через «Ллойдз банк?»

— Да. Через директора. Такой респектабельный банк, мне и в голову не могло прийти…

Фраза осталась неоконченной: все и так было ясно. Френсик опережал его на один ход.

— Стало быть, автор этого паршивого романа прислал его вам через оксфордское отделение «Ллойдз банка» и всякое сообщение с ним шло через тот же банк. Верно?

— Именно, — подтвердил мистер Кэдволладайн, — и теперь, когда возникло это ужасное дело о клевете, я, кажется, догадываюсь почему. Я в невыносимом положении. Моя репутация…

— Плевать на вашу! — заорал Френсик. — А моя? Я как идиот действовал по вашим инструкциям от лица несуществующего клиента, а теперь у нас убийство и…

— И ужасающее дело о клевете, — подсказал мистер Кэдволладайн. — Мистер Коркадил сообщил мне, что компенсация может достигнуть астрономической цифры…

Но Френсик его не слушал. Уж если клиент мистера Кэдволладайна сообщался с ним через «Ллойдз банк», то этому подлецу есть что скрывать. Если это не Пипер. Френсик поискал, за что ухватиться.

— Роман-то к вам пришел не без сопроводительного письма?

— Перепечатка из машинописного агентства, — сказал мистер Кэдволладайн. — Письмо было прислано за несколько дней до того — через «Ллойдз банк».

— Подписанное? — спросил Френсик.

— Подписанное директором оксфордского отделения банка, — ответствовал мистер Кэдволладайн.

— Вот и хватит, — сказал Френсик. — Фамилия?

Мистер Кэдволладайн заколебался.

— Я полагаю… — начал он, но Френсик потерял всякое терпение.

— Знаете, бросьте ваши штучки, — отрезал он, — давайте-ка фамилию директора, да поживее.

— Покойный мистер Сгибли, — печально сказал мистер Кэдволладайн.

— Как вы сказали?

— Покойный мистер Сгибли. Умер от сердечного приступа под пасху, взбираясь на Сноудон.

Френсик осел в кресле.

— Умер от приступа, взбираясь на Сноудон, — пробормотал он.

— Так что его фамилия вам ничего не даст, — продолжал мистер Кэдволладайн, — вообще банки, изволите видеть, держат в секрете имена вкладчиков. Нужна, знаете ли, доверенность.

Френсик это знал. Раньше, бывало, он как раз по этому поводу восхищался банками. Однако мистер Кэдволладайн что-то такое упомянул раньше… ах, да, машинописное агентство.

— Вы говорите, машинопись прислали из агентства, — сказал он. — Из какого, не помните?

— Не помню. Но могу выяснить. — И Френсик ждал у телефона, пока мистер Кэдволладайн выяснял. — Машинописное бюро Синтии Богден, — сообщил он наконец Френсику смиренным голосом.

— Слава богу, хоть что-то, — сказал Френсик. — Позвоните ей и спросите, откуда…

— Лучше не надо, — сказал мистер Кэдволладайн.

— Как это не надо? Нам грозит дело о клевете, ваша репутация на волоске, и вы…

— Не в том дело, — прервал мистер Кэдволладайн. — Видите ли, я занимался ее разводом…

— Ну и что же?

— Со стороны ее бывшего мужа, — сказал мистер Кэдволладайн. — Боюсь, как бы мое теперешнее посредничество…

— Ладно, я сам, — сказал Френсик. — Какой телефон? — Он записал номер, положил и снова поднял трубку.

— Машинописное бюро Синтии Богден, — сказал знающий себе цену голос.

— Я разыскиваю владельца рукописи, отпечатанной у вас… — начал Френсик, но голос тут же оборвал его:

— Мы не разглашаем фамилий наших клиентов.

— Но я спрашиваю, потому что он мой друг…

— Это не основание для выдачи подобного рода конфиденциальных сведений.

— Все же я хотел бы поговорить лично с миссис Богден, — сказал Френсик.

— Вы с ней поговорили, — отозвался голос и дал отбой. Френсик разразился бранью.

— А, чтоб вас всех с вашими конфиденциальными сведениями, — заключил он и брякнул трубку.

Он посидел наедине с недобрыми мыслями о миссис Богден, потом снова позвонил мистеру Кэдволладайну.

— Этой мадам Богден, — спросил он, — сколько ей лет?

— Приблизительно сорок пять, — вычислил мистер Кэдволладайн, — а что?

— Да так, — сказал Френсик.

Вечером, оставив на Сонином столе записку, что он отлучился из города на день-другой по важному делу, Френсик сел в оксфордский поезд. На нем были темные очки, панама и джинсовый костюм. Сандалии остались дома в мусорной корзине. При нем был саквояж с ксерокопией рукописи «Девства», одним из писем Пипера и полосатой пижамной парой. Облачившись в нее, он к одиннадцати улегся спать в номере, заказанном на имя профессора Фацита.

Глава 18

В Чаттануге сбывалась давняя мечта Бэби увидеть Чух Чух. Она лежала на медной кровати и глядела из окна Девятого Пульмана на разноцветный фонтан за рельсами. Ночное небо над станцией озаряли электронные слова «Хилтонский Чух Чух», а внизу, в бывшем зале ожидания, разносили кушанья. Возле ресторана был магазин сувениров; перед зданиями стояли громадные паровозы былых времен со свежевыкрашенными скотоотбрасывателями и начищенными трубами, сверкающими, словно в предвкушении дальнего путешествия На самом деле они никуда не ехали Их холодные тонки пустовали, поршни замерли навсегда Лишь воображение постояльцев изукрашенных и разделенных на спальни мотелей-пульманов могло стронуть их со станции и отправить в далекий путь на север или на запад.