Читаем без скачивания Оборотная сторона правды (СИ) - Торн Дженн Мари

— Мы все еще подруги? — спросила она. Я обняла ее и пообещала, что мы навсегда останемся друзьями. Пять лет я держала обещание. И не собираюсь от него отказываться сейчас.

Желудок свело от стыда. Как я не предусмотрела? Нет. Как я это проигнорировала? Это и есть правда, так? Я не хотела ее принимать. В первый же день в штаб-квартире сенатора их позиция в отношении иммигрантов напоминала препятствие между мной и Пенни. Сейчас это уже пропасть размером с Великий каньон.

В гостиной тем временем слышались гневные крики Мэг, затем хлопнула дверь и настала тишина.

Несколько минут спустя Мэг тихонько постучала.

— Кейт? Хочешь поговорить?

Я открыла рот, но ни слова не выдавила. Несколько дрожащих вздохов спустя я услышала удаляющиеся шаги. Затем дверь в номер захлопнулась.

В номере воцарилась тишина. Подождав еще немного, я поняла, что они оставили меня в покое. Я залезла в постель, натянула покрывало и смотрела новостные сводки по телевизору, прокручивая новостную ленту и по приколу читая статью с креативными способами предать огласке разгорающийся скандал. Спустя пару часов после выхода статьи три отдельных телеканала уже называли это «Кейтингент». Надо признать, довольно емко.

А потом в три часа дня я увидела короткий фрагмент. На нём сенатор, пойманный журналюгами после обеда, дал свой комментарий, чтобы пролить свет на ситуацию.

— Да какая же это проблема, — рассмеялся он. — Они просто друзья Кейт по школе, все ребята на фотографии имеют отличную успеваемость.

Раздался шквал голосов. Он поднял руку.

— Мои взгляды на иммиграцию по-прежнему неизменны, но дело не в этом: это нападки на мою дочь и мою семью, и я не собираюсь реагировать на такие низменные приемы. Спасибо.

Он выглядел убедительным.

В кадре показали Мэг и Грейси, идущих следом за уходящим сенатором. Гейба с ними не было.

Я недоуменно убавила звук и услышала приглушённый стук одного стеклянного предмета о другой. Высунувшись из комнаты, увидела на диване Гейба, играющего в приставку с выключенным звуком. Перед ним на стеклянном журнальном столике стоял полупустой стакан апельсинового сока.

— Давно ты тут?

Он пожал плечами.

Я свернулась рядом с ним клубочком, наблюдая, как он расстреливает зомби с вертолета.

Он остановил игру и обернулся ко мне.

— У тебя проблемы?

— Да, — я вздохнула и откинулась на спинку дивана. — А почему ты не…

— Не захотел, — в его настороженном взгляде было что-то, вызвавшее у меня улыбку.

— Боялся, что мне будет одиноко?

Он медленно моргнул.

— Боялся, что ты уйдешь.

Его слова окатили меня холодной волной. Меня будто обухом по голове ударили.

Он волновался за меня. Мой маленький братик переживал. Но самым поразительным было его напоминание о том, что у меня есть выбор. За последние два месяца я как-то забыла, что могу просто уйти в любой момент, что мой настоящий дом — в Южной Каролине, с моими тетей и дядей. Даже если они звонят раз в неделю с формальной проверкой («Ты хорошо проводишь время? Что-нибудь нужно? Через неделю перезвоним!»), они все еще остаются моими законными опекунами. Я могу собраться и уйти в любое время, когда пожелаю. У меня есть выбор.

Я выдавила улыбку и взъерошила Гейбу волосы, в то время как он перезапустил игру.

— Я никуда не ухожу.

Глава 23

Когда солнце уже склонилось к холмам, Мэг и Грейс вернулись с набитыми бумажными пакетами из In-N-Out Burger.

— Хорошее место, правда? — весьма миролюбивым тоном осведомилась Мэг. — Одно из тех, о которых нам рассказала ты.

Ее пристальный взгляд, пока мы ели, заставлял меня нервничать. Разумеется, когда пустые обертки полетели в мусор, она пригласила меня поговорить во дворик.

Непонятно, где сенатор и говорит ли Мэг от его лица. Но разве у меня хоть раз был доверительный разговор с сенатором, Грейс или Гейбом с тех пор, как я живу с ними? Мэг говорила от лица обоих родителей, и, похоже, так будет всегда.

— Тебя не в чем винить, — неожиданно начала она. — Но девочка ты умная. Ты знаешь, как быть полезной кампании.

— И в мыслях не было что-то портить, — гнев нарастал. Я сжала кулаки, пытаясь удержать его. — Я просто хочу жить своей жизнью. Прежней жизнью.

Она погладила меня по спине, и я внезапно поймала себя на том, что не могу смотреть на нее. Вместо этого я отвернулась к перилам дворика посмотреть на туманный горизонт Лос-Анджелеса, холмы и горы, которые можно разглядеть, лишь скосив глаза. Глядя на меня, Мег положила свою теплую руку на мою.

— Через два часа подсчитают голоса делегатов и твой отец официально станет кандидатом от республиканцев. — В ее голосе была печаль. — До выборов четырнадцать недель. Таких, как эта. Какие-то проще, какие-то тяжелее. — Она нежно сжала мое запястье. — Они это сделали — пресса перешла Рубикон твоих волнений. Отныне критиковать тебя — общая забава. Нечестно, но что есть, то есть.

Наша команда отправится вслед за Энди, поняла ее. Он может получить от этого удовольствие.

— Ты готова к этому? — Мег заглянула мне в лицо. Пламенеющее солнце сияло с одной стороны лица, что она напоминала мстительного ангела, другая же сторона казалась измученной.

— А если нет? — сглотнула я. — К этому.

Она не ответила прямо.

— Это все еще твой выбор, Кейт.

Она ушла внутрь, оставив меня проматывать разговор в размышлениях, что значила мрачная нотка в ее голосе. Она беспокоилась за меня? Или за них?

Она хочет, чтобы я покинула кампанию?

Она включила «Фокс Ньюс» для близнецов и меня, прежде чем уйти, чтобы присоединиться к сенатору и нескольким сторонникам за кулисами арены, где они будут смотреть, как губернатор Макреди принимает свою кандидатуру в вице-президенты.

Когда камера показала Кароли в первом ряду, ее отбеленные зубы сверкнули на свету, а накладные ресницы захлопали. Мы с Грейси и Гейбом дружно скривились. Я выключила Фокс Ньюс и подключила приставку, чтобы Гейб продолжил сражение с ордой зомби.

• • •

Следующим утром я проснулась все еще обеспокоенной. Мне всегда верилось, что Мег действует в моих интересах. Поменялось ли это сейчас, когда у моих надежд и кампании были разногласия?

Никаких сомнений, что она заботилась обо мне. Но одно дело забота о моей жизни, желание быть ее частью — совсем другое.

Когда раздался утренний стук в дверь, за ней оказалась Нэнси, а не Мег. Ее рыжие волосы были собраны в подобие скульптурного небрежного пучка. Одета она была в джинсы, которые, уверена, не увидишь в каком-нибудь торговом центре, разве что за исключением Неймана Маркуса.

К слову о Неймане Маркусе, в руках она держала пакет с одеждой.

— На вечер. — Она скользнула мимо меня и расстегнула молнию на сумке, открывая восхитительное бледно-розовое платье с шелковыми оборками, прилегающими друг к другу подобно лепесткам роз. Скромная этикетка на спине гласила: «МОНИК ЛЬЮИЛЛЕР».

Как на свадьбах знаменитостей. Вог смакует Льюиллер на пять страниц.

— Ого, — я задохнулась. — Нэнси, не уверена, что могу его принять.

Она выгнула бровь.

— Категорически несогласна.

— Ты сама выбирала? — я осторожно коснулась его, боясь оставить отпечатки.

— Думаешь, я бы поручила нечто настолько важное кому-то из сотрудников? — Она фыркнула, а даже это у нее вышло элегантно. — Сегодня важный вечер, Кейт. Самое время продемонстрировать кутюр.

Я знала, что она делает, и не жаловалась. С помощью одной молнии ей удалось заставить меня начать день сияющей, верящей, что сегодняшний вечер стал важным моментом для меня, Кейт Куинн, что я была ключевым компонентом успеха моего отца. Этого было достаточно, чтобы снять вчерашнюю боль, тошнотворную смесь вины, неповиновения и беспокойства, с которыми я проснулась.

Элементы роскоши тоже сыграли свою роль. Весь день я чувствовала себя королевой мира, даже будучи в простых шмотках, потому что персонал отеля приносил мне подносы с фруктами и закусками. Любуясь своим отглаженным платьем, я не могла сдержать улыбку, вспоминая Энди, который позвонил мне вчера вечером, чтобы пожаловаться, что я не подготовила ответное видео в свою защиту.