Читаем без скачивания Гражданство и гражданское общество - Владимир Малахов

10

См.: Roche M. Rethinking Citizenship, Welfare Ideology and Change in a Modern Society. Cambridge: Polity Press, 1992.

11

Строго говоря, ни M. Тэтчер, ни Р. Рейган не были последовательными приверженцами доктрины, которую позже назовут «неоконсерватизмом». Их подверстали туда задним числом. Но коль скоро сами «неоконсерваторы» ведут свою родословную именно отсюда, от подобных тонкостей позволительно отвлечься.

12

Сам термин active citizenship в Великобритании появился в начале 1990-х с подачи консервативного Кабинета министров. Перед тем как приватизировать железные дороги, правительство собирало критику работы Британских железных дорог (British Railway) со стороны рядовых пассажиров. Их выступления в СМИ и были представлены как проявление «активного гражданства».

13

Англия и Британия для Т. Маршалла – понятия синонимичные, поскольку специфика Шотландии и Уэльса его не занимает. Иной взгляд на Британию отстаивают М. Хечтер и Т. Нейрн, с 1970-х годов педалирующие тему английской колонизации Британских островов. См.: Hechter M. Internal Colonialism: The Celtic Fringe in the British Development. L.: Routledge & Kegan Paul, 1975; Nairn T. The Break-up of Britain: Crisis and Neonationalism. L.: New Left Books, 1977.

14

Приводимый ниже сравнительный анализ британского случая на фоне других западных стран представляет собой компиляцию из двух основных источников – статьи М. Манна 1987 г. и трактата Б. Тернера 1990 г. См.: Mann M. Ruling Class Strategies and Citizenship // Sociology. 1987. Vol. 21. No. 3. P. 339–354; Turner B.S. Outline of a Theory of Citizenship // Sociology 1990. Vol. 24. P. 189–217.

15

Позднее немецкий рабочий класс наберет силу и организуется, но тем не менее останется на периферии политического поля. Он будет восприниматься правящими кругами кайзеровской Германии не как субъект общественно-политических дискуссий, а как источник революционной угрозы.

16

Здесь вполне показана аллюзия к М. Хайдеггеру и его пониманию «подлинности» и «собственности» (Eigentlichkeit).

17

Мы имеем в виду не столько спор между парламентом и королем в 40-е годы XVII в., который закончился казнью последнего, сколько ситуацию, сложившуюся после Славной революции 1688 г. С этого момента приглашенный король не являлся инстанцией, способной противостоять парламенту.

18

П. Андерсон связывает эту черту британского политического поведения с такими особенностями национальной истории, как: а) отсутствие на островах сухопутной армии, в силу чего у короля не было возможности опереться на военных, задумай он сконцентрировать в своих руках большую власть, чем та, которой он располагал; б) ранняя демилитаризация аристократии; в) инкорпорирование в политическую элиту городского торгового класса. См.: Андерсон П. Родословная абсолютистского государства. М.: Территория будущего, 2010.

19

В этой связи характерны и определение М. Вебером государства через монополию на легитимное насилие, и афоризм К. Шмитта, согласно которому в государстве не может быть политики, в государстве может быть только полиция (ибо его функция – защита народа от внешних и внутренних врагов).

20

Эти привилегии они и получают за счет неквалифицированной иммигрантской рабочей силы. Поначалу – ирландцев, итальянцев и выходцев из Восточной и Южной Европы, затем китайцев, корейцев и прочих выходцев из Азии, подвергавшихся сверхэксплуатации и лишенных каких-либо прав. Причем не только de facto, но и de jure. Например, специально принимавшиеся «антикитайские» законы лишали мигрантов из Китая права выступать свидетелями в суде.

21

Например, как показало исследование Р. Бендикса, право на (начальное) образование утвердилось во многих странах Западной Европы еще в первой половине XVIII в.: в Дании первые начальные школы появились по королевскому указу в 1721 г., в Пруссии – в 1737 г. См.: Bendix R. Nation-Building and Citizenship. N.Y.–L. – Sydney: John Wiley, 1964. Дай у самого Т. Маршалла есть указания на то, сколь значительный объем социальных прав имели в Средние века крестьяне благодаря институту сельской общины, а горожане – благодаря статусу жителей «свободного города». Здесь уместно вспомнить тезис Ч. Тейлора, согласно которому эпоха абсолютизма (т. е. XVII–XVIII вв.) представляла собой регресс с точки зрения объема и содержания прав по сравнению со Средневековьем. Гражданства в Новое время стало больше, а прав меньше (и они были хуже защищены). См.: Taylor Ch. Der Begriff der 'buergerlichen Gesellschaft' im politischen Denken des Westens // Gemeinschaft und Gerechtigkeit / M. Brumlik, H. Brunkhorst (Hrsg.). Fr.a.M.: Fischer, 1993. S. 117-148.

22

Так, в Пруссии Фридриха Великого, равно как и в России Екатерины Великой, дворянство пользовалось полнотой гражданских прав и свобод, но о политических правах не могло быть и речи. Случается (хотя довольно редко) и обратное: широкие политические права при необеспеченности гражданских свобод (Никарагуа после победы сандинистов, Венесуэла при Уго Чавесе).

23

На эту слабость текста Т. Маршалла не раз указывали критики. См., например: Giddens A. A Contemporary Critique of Historical Materialism. Vol. 2. The Nation-State and Violence. Cambridge: Polity Press, 1985. P. 204–207.

24

См.: Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя, 2002.

25

Как остроумно формулирует К. Поланьи, новые правила «положили конец человеколюбивому правлению лендлордов с их системой пособий». См.: Поланьи К. Великая трансформация. С. 95.

26

Примечательно, что немецкий термин Buergerliche Gesellschaft можно перевести и как «буржуазное», и как «гражданское» общество. Именно буржуазия – она же «третье сословие» – является основой и мотором этого общества.

27

В эпоху секуляризации приверженцы традиции естественного права будут говорить о его укорененности в «самой природе».

28

Поэтому все социальные волнения Средневековья вращались вокруг требований вернуться к прежнему (несправедливо, по мнению восставших, повышенному) размеру податей или повинностей, а отнюдь не вокруг их отмены.

29

См.: Капустин Б. Г. Современность как предмет политической теории. М.: РОССПЭН, 1998; Капустин Б. Г. Идеология и политика в посткоммунистической России. М.: УРСС, 2000; Капустин Б. Г. Критика политического морализма // Вопросы философии. 2001. № 2; Капустин Б. Г. К понятию политического насилия // Полис. 2003. № 6; Капустин Б. Г. Моральный выбор в политике. М.: Книжный дом «Университет», 2004; Капустин Б. Г. О предмете и употреблениях понятия «революция» // Логос. 2008. № 6; Капустин Б. Г. Критика политической философии: избранные эссе. М.: Территория будущего, 2010.

30

До недавнего времени немецкие обществоведы настойчиво подчеркивали несводимость друг к другу понятий Kulturnation и Staatsnation. Первое обозначало сообщество происхождения, или «общность судьбы», второе – общую юрисдикцию, подданство территориальному государству.

31

Гражданское единство здесь логически и исторически предшествует культурному единству. Подробнейший анализ французской и немецкой «моделей» нации проведен в классической работе Р. Брубейкера. См.: Brubaker R. Citizenship and Nationhood in France and Germany. Cambridge, Mass.: Cambridge University Press, 1992.

32

Ошибкой было бы полагать, что корпус «американских ценностей» состоит исключительно из ценностей политических. В него входят также такие морально-культурные ценности, как вера в Бога, вера в достижение успеха своими силами, уважение к людям независимо от их этнического происхождения, а также умение писать и говорить по-английски.

33

Цит. по: Смирнов А. Национализм: нация = коллективное действие: пустое означающее // Логос. 2006. № 2. С. 161.

34

Надо, однако, заметить, что эта идеализация уходит корнями в эпоху Просвещения.

35

Так, в Афинах к началу Пелопонесской войны (432 г. до н. э.) насчитывалось примерно 40 тыс. граждан при общем населении в 300 тыс. душ. В Спарте, в которой в конце V в. до н. э. проживало 250 тыс. человек, граждан было 5 тыс. (вместе с семьями – 15 тыс. человек). См.: Шаму Ф. Цивилизация Древней Греции / пер. с франц. Т. Баженовой. Екатеринбург: У-Фактория; М.: ACT Москва, 2009. С. 238–239.

36

Б. Капустин, например, касаясь темы античного гражданства, всякий раз оговаривается в том смысле, что здесь, конечно, «не все граждане».

37

Первым автором, выступившим против приписывания гражданам греческого полиса современных представлений о свободе, был Б. Констан. См.: Констан Б. О свободе у древних в ее сравнении со свободой у современных людей // Полис. 1993. № 2. С. 97–106.