Читаем без скачивания Богатая бедная Лиза - Елена Викторовна Яковлева

— А с чего вы взяли, что она у нас не солидная? — почувствовала я себя оскорбленной.

— А с того, что это несерьезно для солидной фирмы без хорошего секретаря обходиться. А у вас его нет, как я понимаю, — ей-богу, эта Шапокляк была какая-то бронебойная. — Что касается меня, то у меня очень богатый опыт в этой области. Более сорока лет на Кондратовском ликеро-водочном оттрубила! Пять директоров за это время сменилось!

— Что вы говорите? — подобострастно заахала Марго. Такое впечатление, что не бабуся к нам наниматься пришла, а мы к ней. — А теперь вы, значит, оттуда уже уволились?

— Вынуждена была. Три года назад, — скорбно поджала губы Шапокляк. — Но с моим опытом, сами понимаете…

— Да-да, — Марго многозначительно наморщила лоб. — А как вас зовут, извините?

— Валерия Леопольдовна, — с достоинством отозвалась старуха.

— Ну, тогда, знаете что, — Марго заботливо подхватила ее под локоток, ненавязчиво в сторону прихожей направляя, — оставьте нам, пожалуйста, свои координаты, по которым мы могли вас найти. А то у нас еще штаты окончательно не утверждены. И, помните, мы вам не отказываем, и обязательно рассмотрим вашу кандидатуру на расширенном заседании. Причем, в первую очередь.

А я, следуя за ними по пятам, дивилась и строила догадки, кого к нам в следующий раз нелегкая принесет, после желторотого менеджера и спесивой перечницы с большим опытом. Не иначе, какого-нибудь тимуровца.

Ну, и на кой ты ее обнадежила? — напала я на Марго, едва она неуемную старуху выпроводила. — Еще будет теперь пороги оббивать!

А она меня ошарашила:

— Ну, знаешь, такими кадрами, как эта Валерия Леопольдовна не разбрасываются. Может, еще и пригодится.

— Да ты че? — ошалела я. — Хочешь эту грымзу на шею нам посадить? Да с ее богатым опытом мы будем у нее на побегушках!

— Да нет, я не в этом смысле, — загадочно молвила Марго, — хотя… Она уже три года как уволилась и, скорее всего, далеко не по собственному желанию… А впрочем, чем черт не шутит.

Однако этим она мою тревогу не уняла:

— Эй, ты не очень-то темни! Давай лучше сразу карты свои выкладывай!

— Да в том-то и дело, что нечего пока выкладывать, — грустно пожаловалась Марго. — Я тут ломаю голову, как нам из вражеского логова последние сведения добыть, потому что без этого наше расследование в тупике. Что, что там происходит? И где все-таки Денис?

Боюсь, нам этого не выяснить, — мне ничего не оставалось, кроме как по-братски разделить ее уныние. — Они ж там теперь наверняка такую оборону держат. Комар не пролетит!

А Марго вдруг снова таинственность на себя напустила:

Ну, насчет комара не знаю, а вот кое-кто другой туда доступ имеет. Та же Кира.

— А что Кира? — фыркнула я. — Так она нам что-нибудь и скажет! И вообще, она такая зараза! Дремучей лохушкой меня обозвала, прикинь!

— Тогда тем более, стоит поучить ее Родину любить, — объявила Марго, чем в тупик меня поставила.

— И как же мы это сделаем?

— Да очень просто! Вспомни, что Лиза про найденный пузырек из-под аскорбинки рассказывала, — огорошила меня Марго.

— Значит?.. Значит, мы можем ее шантажнуть? — вы не представляете, какой елей у меня в душе разлился, когда мне такие светлые перспективы открылись. Поквитаться с этой заносчивой макакой!

— А ты думаешь, зря я кастрюли драила? — хмыкнула Марго. — Вот только как бы нам эту Киру заполучить? Где она живет, мы не знаем, а торчать целый день на Заречной в ожидании, когда она к своей подружке пожалует, утомительно и опасно. Охрана может заметить. Вот если б нам ее на нейтральной территории застукать!

— Ха! Нет ничего проще! — с большим удовольствием дала я понять Марго, что тоже не лыком шита.

ГЛАВА 19

Салон «Мимоза», как и все основные достопримечательности Кондратова, находится на проспекте Демократов. В двух кварталах от барахолки и аккурат супротив бывшей бани с мраморной лестницей, в которой ныне чертова уйма разнообразных контор и конторок, в том числе и «Рабыня Изаура», точнее «Все для вас». Впрочем, я опять отвлеклась. Сейчас ведь речь о «Мимозе».

Так вот, скажу вам по секрету, что несмотря на великие рыночные завоевания, она как была так и осталась занюханной цырюльней, специализирующейся на химических завивках. И в ее пыльных окнах по-прежнему висят обсиженные мухами портреты красоток с прическами, вышедшими из моды еще в те времена, когда проспект Демократов назывался проспектом Коммунаров. Да и внутри там мало что изменилось. Подозреваю, что и сервис особенных перемен не претерпел.

В чем я. собственно говоря, и убедилась, изучив на скорую руку вывешенный при входе «Прейскурант услуг населению», где на первом почетном месте все та же химическая завивка значилась, по цене от восьмидесяти до трехсот рублей за голову. Ну, а уже за нею шли помывка волос за сорок рублей, стрижка «модельная» за сотню и «пенсионная» за полтинник.

Что касается наплыва посетителей, то его в «Мимозе» не наблюдалось. Так, один-единственный дедок в мужском зале. А женский, тот вообще пустовал. Только две парикмахерши от безделья в телик таращились. Правда, с моим появлением они заметно оживились и в четыре глаза теперь уже на меня уставились. Причем, довольно-таки хищно.

— Ну, что будем делать? Химию? — с надеждой в голосе осведомилась плотная брюнетка с творческим беспорядком на голове.

— Э-э… — честно говоря, к такой жертве я готова не была, — я собственно… У вас тут Вика работала…

— Ах, эта! — фыркнула брюнетка и обернулась к своей напарнице, тощей девице с пережженным перекисью мышиным хвостиком: — Слышь, Надюха, тут нашу фифу спрашивают!

— Надо же! — девица посмотрела на меня, как психиатр на пациента-хроника. — Да она давно уволилась…

Я в притворном расстройстве зацокала языком:

— Уволилась? Жалость какая…

Тетка с творческим беспорядком и девица с гидроперитным хвостиком весьма красноречиво переглянулись. Нашла о ком жалеть, без труда читалось в их пренебрежительных взорах.

Так вы чего хотели? — брюнетка, похоже, не оставляла заветной мечты осчастливить меня перманентом.

Ну не могла же я им сказать, что я всего-навсего хотела б посплетничать с ними о той, которую они столь презрительно фифой величали! Притом что они ее белые косточки, небось, по сорок раз на дню перемывают. Только в непринужденной обстановке.

И-эх, была не была! Как говорится, где наша не пропадала!

Да постричься… Немного… — я как в прорубь бросилась.

— Постричься? Это не ко мне. — враз потерявшая ко мне интерес обладательница творческого беспорядка на голове переадресовала меня тощей Надю-хе. Видно, меньше, чем на химическую завивку,