Читаем без скачивания Огонь в крови - Ширл Хенке

Голос Лиссы постепенно стих — она невольно сравнивала сидевшего рядом скучного тяжеловесного бизнесмена с Джессом Роббинсом.

Словно прочитав ее мысли, Маркус спросил:

— У вас другой поклонник, Лисса? Этот парень, Брюстер?

— Нет, — слишком уж поспешно вырвалось у Лиссы, но тут же, поняв, что ухаживания Янси могут стать хорошим прикрытием, она добавила: — То есть… Брюстер один их тех, кто оказывает мне внимание. Девятнадцать лет — еще не старость, Лемюэл. Мне не хочется так быстро связывать себя. Еще немного…

Еще немного времени с Джессом.

Широкий лоб Мэтиса озабоченно нахмурился.

— Но в девятнадцать остальные женщины давно уже замужем. И замужняя жизнь не означает конец балам и веселью, если вы выйдете за меня. Сможете жить в Шайенне. стать хозяйкой моего великолепного кирпичного дома, посещать все собрания, празднества и приемы. Немного иная жизнь, чем та, которую может предложить молодой Брюстер. Он всего-навсего ковбой, сумевший втереться в милость Сайруса Иверса, — полупрезрительно бросил Мэтис.

Лемюэл был невыносимо напыщенным снобом! Что он подумает о Лиссе, если та признается, что мечтает выйти за человека, подобного Джессу? Да его просто удар хватит!

— Позвольте осведомиться, о чем вы думаете? Лемюэл наклонился ближе, неуклюже пытаясь сорвать поцелуй.

— О, ни о чем, Лемюэл, — ответила девушка и, быстро вскочив, подбежала к большому окну. Мэтис последовал за ней, раздраженный такой нервозностью, и встал позади, положив руки ей на плечи.

— Я терпеливо ждал, Лисса, и ваш отец тоже, но вы уже взрослая и несете серьезную ответственность, как единственная наследница Маркуса.

Ладони Мэтиса давили свинцовой тяжестью.

— Мне ежедневно напоминают об этом, Лемюэл, — без улыбки ответила она и уже хотела бы вывернуться, но увидела проезжавшего мимо окна Джесса. Сердце девушки бешено забилось, кровь застучала в висках. Неужели Лемюэл заметит!?

— Ну что ж, вижу: этот метис-наемник уже вернулся из Шайенна после своего небольшого свидания, — неодобрительно заметил он.

— Свидания? — немного слишком резко переспросила Лисса.

Мэтис побагровел и смущенно откашлялся.

— Я… э… только хотел сказать, что идел этого головореза с одной из женщин, замаранных голубок, из «Ройял мюзик-холла»… За такие огромные деньги, которые ваш отец платит ему, мог бы, по крайней мере, ненадолго забыть о развлечениях, до тех пор пока не разделается с грабителями, — добавил он.

На какое-то ужасное мгновение Лисса забылась настолько, что едва не впала в истерику и не выпалила, что Джесс Роббинс вчера развлекался именно с ней.

— Кто эта певичка? Может, Роббинс просто пытался собрать сведения о грабителях?

— Сомневаюсь, что хорошенькая мексиканская… э… шлюшка Камелла Альварес имеет какое-то отношение к грабителям, — сухо сообщил Мэтис.

— Надеюсь, вы извините меня, Лемюэл, мне необходимо помочь Жермен на кухне.

Не дожидаясь ответа, Лисса отвернулась, пока Мэтис не успел заметить слез, угрожавших хлынуть по щекам. Гордо выпрямившись, она вышла из комнаты, изо всех сил пытаясь выглядеть спокойной и величественной, настоящей леди, совсем как ее учили в академии мисс Джефферсон.

Ужин в этот вечер был для Лиссы окончательно испорчен. Она сидела между отцом и Мэтисом, краем уха прислушиваясь к их беседе, вставляя в нужных местах замечания и пытаясь скрыть горе деланными улыбками. Когда речь зашла о грабителях и Джессе Роббинсе, ей захотелось выбежать из-за стола, но девушка усилием воли заставила себя остаться на месте и вынести все.

— Завтра я еду на клеймение на восточное пастбище Иверса, принцесса. Хочешь поехать со мной? — спросил Маркус, когда Жермен подала пышный горячий пирог с крыжовником.

Лисса рассеянно переворачивала свой кусочек на тарелке, пытаясь проглотить хоть немного, прежде чем отец заметит столь странное отсутствие аппетита.

— Да, папа, мне бы очень хотелось.

— Прекрасно. Отправляемся завтра пораньше. Возьми этого бездельника Кормака. Пусть слопает все припасы Уксусного Джо. Боюсь, Жермен его совершенно не выносит.

Лисса кое-как досидела до конца ужина, потом под предлогом головной боли извинилась и распрощалась. Хмурый, разочарованный Лемюэл Мэтис пожелал ей спокойной ночи и подчеркнуто вежливо напомнил, что должен быть ее кавалером на праздничном субботнем балу в «Джей Бар».

Поднявшись к себе, Лисса попыталась уснуть, но металась на постели, пока не сбила простыни в комок. Ночь была теплой и душной, на улице ни ветерка. Перед глазами девушки назойливо всплывала одна и та же картина: Джесс в объятиях мексиканской шлюхи Камеллы — гибкое, темное мужское тело слилось с другим оливково-смуглым; Джесс осыпает Камеллу теми же восхитительными ласками, какими одаривал ее, Лиссу.

Когда наконец настало утро, под глазами девушки темнели круги, а сама она была совершенно без сил.

— Будь я проклята, если позволю ему видеть меня такой и понять, что я сгораю от ревности из-за его похождений, — пробормотала она и, ополоснув лицо холодной водой, намочила полотенце и сделала компресс, пытаясь привести себя в нормальный вид. Потом тщательно расчесала волосы, заплела косы и достала маленькую шкатулку с косметикой, которую прятала от отца и Жермен. Немного пудры на щеки, помаду на губы, тушь на ресницы, — и Лисса стала выглядеть значительно лучше. Она выбрала желтую шелковую блузку в тон рыжеватой коричневой юбке для верховой езды.

Когда Лисса в сопровождении Кормака пришла в конюшню, Джесс уже разговаривал с Маркусом и, заслышав ее шаги, обернулся и вежливо притронулся к полям шляпы. Теплый взгляд серебристых глаз словно зажег в ней миллионы крохотных искр, но Лисса спокойно прошла мимо, коротко бросив:

— Доброе утро!

Люк Диверс подошел к Маркусу с каким-то вопросом, когда все уже садились на коней, и тот отошел, предоставив Джессу помочь девушке. И хотя в данный момент ей меньше всего хотелось ощутить прикосновение его рук, она не могла отказаться от риска вызвать сцену.

— Позвольте, мисс Джейкобсон, — предложил Джесс, удерживая под уздцы ее пегого.

Движения Джесса были сдержанны и спокойны, но волна необузданной чувственной энергии, исходившей от него, казалось, вот-вот окутает девушку и собьет ее с ног.

Обида и боль вспыхнули в ее глазах, прежде чем Лисса смогла скрыть свою реакцию, когда руки Джесса коснулись ее талии. Джесс поднял Лиссу в седло, и она мысленно прокляла странную власть, которой он обладал над ней. Все, что девушка хотела показать — как он ей безразличен, а вместо этого дрожала, едва сдерживая слезы. Сцепив зубы, Лисса невероятным усилием воли взяла себя в руки, обретя контроль над грозящими вырваться на волю чувствами.