Читаем без скачивания Время Обречённых - Валидуда Анатольевич

– К моему сожалению, английский знаю не досконально, – посетовал Заммер. – Пришлось вспоминать университетские занятия. В Баварии без него трудно.

– Вы, насколько я могу судить, немец?

– Совершенно верно.

– И поскольку вы сейчас на этом пароходе, значит не из Южной Германии.

– Я из Праги.

– О! Прага! – оживился МакКол. – Я как раз подумываю отправиться в санаторий в Карлсбад.

– Боюсь вас огорчить, но Карлсбад не под Прагой, он в соседней провинции.

– Да? Какие там огорчения… Всё равно через Прагу ехать придётся, давно хотел посмотреть столицу Богемии.

– Знаете, сэр, – Заммер пыхнул сигарой, – при чехах, пожалуй, не стоит упоминать Богемию, они сейчас это не любят.

– А как же быть со знаменитым богемским хрусталём?

Заммер пожал плечами.

– Германизация Чехословакии уходит в прошлое, особенно Чехии. Богемия и Моравия – моветон. Карлсбад, кстати, тоже. Чехи называют его Карловы Вары. Кроме того, теперь в Праге в почёте англоманство и франкофильство.

– Жизнь не стоит на месте, – философски заметил МакКол, выпуская клуб дыма. – Старушка Европа уже не та.

– Это чувствуется особенно здесь – в Баварии, – Заммер скорчил кислую мину.

– Вы правы, сэр, – МакКол полуобернулся и махнул трубкой на возлегающих в шезлонгах, что стояли ближе к полубаку, британских офицеров. Те курили, читали прессу, потягивали виски и ром. – Колониальные войска. На днях довелось мне наблюдать нелицеприятную сцену в Мюнхене. Наши офицеры порой ведут себя с немцами как с какими-нибудь аборигенами тропических колоний.

После этих слов Карл сделал себе заметку, очень уж нетипичные для простого британца слова прозвучали, разве что этот МакКол и вправду англичан сильно не любит. Или всё же этот разговор не случаен. А что? Вполне может быть шотландец его зондирует по какой-то своей методике и тогда возможно он и есть то самый курьер, которого ждал Заммер.

– Это хоть офицеры, – наигранно вздохнул Карл. – Они напыщенны и высокомерны… и только. Чего не скажешь о туземных солдатах.

– Вы про ограбления и изнасилования?

– Да, сэр, – кивнул Заммер. – И по большей части это сходит им с рук. Прошлым летом имел место совершенно дикий случай – шестеро негров попались на людоедстве.

МакКол застыл с каменным лицом, глубоко затянулся и медленно выдохнул.

– И что, сэр? Им тоже с рук сошло?

– Нет. Они попались новозеландскому патрулю. Новозеландцы им прострелили ноги, потом вздёрнули.

– А прочие туземцы? Не может быть, чтобы все такими зверями были.

– Сикхи и гурки – самые дисциплинированные и… человечные.

– Сикхи… – МакКол на несколько секунд застыл, потом затянулся и выпустил дым с каким-то мечтательным выражением лица. – Сикхи – целый воинский народ. Всегда мечтал побывать в Индии.

– На мой вкус, там слишком жарко, – улыбнулся Заммер.

– И лихорадки со змеями, – добавил шотландец и глядя в глаза собеседнику, добавил: – Суровых нордических ветров нам силы…

– Дают в борьбе сами Боги порой, – закончил Заммер строчку отзыва на условленную фразу. Он подумал, что шотландец мог сесть на пароход ещё с утра, но на палубе и в ресторане Карл его не встречал, иначе узнал бы с его-то фотографической памятью. Отчего же МакКол так долго ждал? Удовлетворять любопытство Заммер не стал и вместе с тем, суть спонтанного разговора с шотландцем стала приобретать иное значение. – Вы увлекаетесь северогерманской поэзией?

– В некоторой мере… Люблю поэзию, особенно свою шотландскую. Сэр, не откажите мне в любезности пропустить со мною по порции виски. Мне приятно с вами общаться, чёрт возьми.

– Не откажусь, – Заммер выбросил окурок сигары за борт, – но я предпочитаю вино или мартини.

– Это как вам угодно, сэр, – шотландец в три лёгких пристука выбил пепел из трубки.

А Заммер начал вторую условленную фразу:

– Для пьянства есть любые поводы: поминки, праздник, встречи, проводы, крестины, свадьба и развод…

– Мороз, охота, новый год, – подхватил МакКол, удостоверившись, что собеседник закончил на нужном слове, – выздоровленье, новоселье, успех, награда, новый чин и просто пьянство без причин… Вижу, Карл, вам знаком Роберт Бёрнс.

– Изучал его в Пражском университете. У вас до куда билет?

– До Вольфратсгаузена.

– Значит, у нас ещё более трёх часов в распоряжении.

– Где мы можем продегустировать здешний виски?

– У меня в каюте. Там нам будет спокойно, я об этом позаботился.

По пути в мыслях Заммера роились старые, отложенные до поры вопросы. Во-первых, почему задание передаётся не через знакомого связника, а неизвестным курьером? Во-вторых, почему местом встречи был выбран "Эрих Мильке"? В-третьих, отчего такая спешка? Впрочем, может быть как раз всё дело в спешке. Видимо, передать информацию по обычной схеме было или невозможно, или не успеть. А пароход мог быть выбран исходя из легенды шотландца. Остаётся ещё один существенный вопрос – сколько отпущено времени на реализацию?

В каюте они повели разговор о тривиальных вещах. На пароходе каюты первого класса были оборудованы барами, что пришлось сейчас весьма кстати. Заммер выставил на стол бутылку скотча и два стакана. Виски был для гостя, себе он взял мартини. Разговор пошёл о море и плавно перетёк на гидроавиацию. Оказалось МакКолу часто приходилось летать через Балтику в Данию и Норвегию и он с видом знатока просвещал о достоинствах и недостатках американских летающих лодок фирм "Глен Мартин" и "Консалидейтед", летавших на Балтийских маршрутах компании "Пан Америка" и амфибий "Сикорского" российской авиакомпании "Балтика". Виски шотландец выцедил аж три стакана, правда наливал ему Карл на три пальца. Заммер же ограничился пригублением – примочил губы и всё. Разговор плавно перешёл на женщин, затем на охоту, МакКол, как оказалось, был заядлым охотником, пустившимся после второго стакана в рассуждения об охотничьих ружьях, а после них беседа пошла о личном боевом оружии. Заммер показал свой Люгер образца 1904 года, выпускавшийся для Рейхсмарине. В ответ МакКол похвастал американским кольтом М1911, купленным в датском городке Нёрре-Небеле. Так пролетел час с небольшим и шотландец, наконец, засобирался, застегнул верхнюю пуговицу рубашки, поправил бабочку.

– Разрешите откланяться, Карл. Скоро Вольфратсгаузен, а мне ещё надо некоторые дела утрясти.

– Прощайте, Дункан. Жаль, наше знакомство столь мимолётно.

– Прощайте.

Они пожали руки.

Заммер запер дверь каюты и убрал со стола. Остановился на мгновение, задумавшись, и решительно открыл багажный шкаф. Отложил в сторону дорожную сумку, вытащил видавший виды чемодан с жёстким каркасом, в котором хранил сменное бельё и запасные, не одёванные пока ботинки, упакованные в картонную магазинную коробку. Открыв чемодан, откинул на крышку бельё и вскрыл потайное отделение, выставив на стол эмалированную ванночку, бутылёк с реактивом, перчатки из тонкой резины, щипцы и пинцет с ватой. Из дорожной сумки вытащил томик Ницше "По ту сторону добра и зла", изданный в Вене в 1934 году. Книжка была зачитана, но философские вопросы Заммера сейчас не интересовали. Он натянул перчатки и вынул из кармана переданный МакКолом кольтовский патрон 45-го калибра или попросту – 11,43-мм.

Карл вытащил пулю щипцами, отложил её в сторону и пинцетом зацепил вложенную в гильзу бумагу. Чистый белый листок, скатанный в трубочку, тоненький и глянцевый. Из бутылька он вылил в ванночку реактив, достал из сумки лупу и утопил пинцетом в жидкости листок. После это настала очередь томика Ницше. Сегодня 23 апреля по юлианскому календарю, значит умножаем на полтора, округляем в большую сторону и прибавляем четыре. Формула не хитрая, просто её надо знать и годится только для сегодняшнего числа. Получилась 41-я страница. Он отлистал и отсчитал сверху два ненужных абзаца. Листок к этому времени начал терять глянцевый блеск, всё больше становясь жёлто-матовым, на его поверхности стали проявляться симпатические чернила. Заммер вырвал из блокнота лист и с помощью лупы начал читать проявившуюся тайнопись. Приходилось спешить, переписывая карандашом на блокнотный лист мелкий, разбитый на неодинаковые группы, текст. Спустя минуту лист в ванночке почернел и превратился в лохмотья. Заммер склонился над книгой, вычленяя ключ, и не спеша перевёл тайнопись на немецкий. Прочитал что получилось, хмыкнул, затем прочитал ещё раз, хотя с первого раза запомнил намертво, и наконец положил блокнотный лист в пепельницу. Огонёк от поднесённой зажигалки быстро уничтожил бумагу, Заммер поворошил пепел да принялся приводить стол в исходное состояние. Он открыл иллюминатор, вылил реактив и выбросил ванночку, за нею за борт полетели гильза и пуля. Вытрушивая пепельницу, Карл подумал, что в мае придётся распрощаться с книгой Ницше.