Читаем без скачивания Святая тайна - Майкл Бирнс

Шарлотта не поняла ни слова из сказанного Конти, но заметила на лице Марко растущее беспокойство. Конти перевел взгляд на нее.

— Просто я думал, может, вам захочется компании… — сказал он, изображая из себя страдальца. — Приятного вечера, доктор Хеннеси.

С этими словами наемник сделал два шага назад, развернулся и зашагал через площадь.

— Простите, ради бога, — смущенно пробормотала Шарлотта.

Марко пару раз нервно сглотнул, чтобы обрести дар речи:

— Ваш друг?

— Мы едва знакомы, — быстро ответила она. — И спасибо вам, что не уступили. Иначе вечер для меня был бы безнадежно испорчен.

— Ну что ж. — Гид, приходя в себя, причесал пятерней свою гриву. — Пойдемте?

Пока Марко официально представлялся группе и вкратце рассказывал о маршруте экскурсии, Шарлотта оглядела площадь в поисках Конти и, не обнаружив его, вздохнула с облегчением. Кто же он на самом деле? Какое отношение этот жуткий человек может иметь к Ватикану?

Шарлотте потребовалось не менее часа, чтобы забыть о неприятной встрече на пьяцце Навона. Но, слушая непринужденное повествование Марко, она мало-помалу окуналась в невероятную историю Рима. Он увлек группу в удивительное путешествие по знаменитому римскому Пантеону, строительство которого было завершено в 125 году н. э. императором Адрианом. Там Шарлотта залюбовалась необъятным сводом купола, конструкция которого, казалось, держится вопреки законам физики, и долго смотрела, как таяли солнечные лучи, проливаясь сквозь широкое круглое окно в его центре.

Затем они отправились к пересечению трех дорог — tre vie — полюбоваться огромным барочным фонтаном Никола Сальви с его тритонами, верхом на морских коньках охраняющими колесницу-раковину Нептуна. Потом миновали площадь Испании, от которой вверх по крутому склону поднимались 138 ступеней к двум колокольням-близнецам, расположенным по обе стороны от церкви Троицы-на-Горе.

Несколькими кварталами далее пред ними во всей красе брешианского мрамора предстал Иль Витториано,[50] архитектурный памятник, несомненно привлекающий взгляд (хотя большинство римлян вряд ли выразились бы столь сдержанно). Он напоминал колоссальный свадебный торт, втиснутый в самый центр Старого Рима. В 1925 году его сооружение завершили и назвали в честь Виктора-Эммануила II — первого короля объединенной Италии.

К тому времени, как экскурсанты поднялись к полуразрушенным аркам и колоннам форума на Капитолийском холме — единственной возвышенности, оставшейся от легендарных Семи холмов, — солнце стало скатываться за горизонт, а молодой месяц наливаться силой. В эти мгновения Шарлотта Хеннеси почувствовала, что совсем потерялась в тенях древней империи.

Когда группа перешла от Старого Рима к Колизею, весь город уже купался в ярких огнях, словно надев новую личину. Обходя снаружи огромный, высотой в сорок восемь метров, амфитеатр с тремя ярусами галерей из белого известняка, Шарлотта готова была поклясться, что слышит звон мечей гладиаторов и львиный рык.

Но уже в следующее мгновение воображение обернулось вызывающей озноб реальностью — она поймала на себе быстрый взгляд современного гладиатора, отступившего в густую тень. Как бы ни хотелось верить, что ей это померещилось, сомнений не было. Опять Сальваторе Конти!

Четверг

Бартон пришел к усыпальнице в начале десятого утра. Поздоровавшись с Акбаром, он пробрался сквозь пролом и очутился внутри. Разак уже был там. Мусульманин, в аккуратно выглаженных слаксах и белой рубашке с воротником, стоял, скрестив на груди руки и глубоко погрузившись в свои мысли. Не знай Бартон Разака, он был бы готов поклясться, что тот собирается примириться с этим местом.

— Жарковато сегодня.

— Да.

Бартон отряхнул брюки от пыли и поинтересовался:

— Рискну спросить, какова была реакция Фаруха, когда он увидел свою машину?

— Он не обрадовался, — поморщился Разак.

Это еще мягко сказано. Вчера вечером Фарух устроил ему настоящий разнос, когда увидел, что его великолепный «мерседес» подлежит серьезному ремонту. «Зачем только я отпустил тебя! Вопиющая безответственность! Ты что, не знал, куда едешь, Разак? Чего ради тебя туда понесло?» — Разак почувствовал себя нашкодившим подростком. — «Хорошо еще, он застрахован, а страховку, поверь мне, добыть очень нелегко, если ты палестинец».

— Вы рассказали ему о том, что мы узнали?

Разак покачал головой, прижал палец к губам, кивнув в сторону Акбара, и за рукав потянул Бартона к дальней стене усыпальницы.

— Думаю, он еще не готов это услышать, — прошептал он.

В эту ночь Разак почти не спал, размышляя, кто же мог подослать снайпера. Единственное, что приходило в голову: Шин Бет подчищает хвосты. В этом случае весьма велика вероятность того, что они с Бартоном могут разделить судьбу Тахима, если не поторопятся найти ответы.

— Помните наш уговор: мы никому не должны рассказывать ни о том, что слышали вчера, ни о том, что с нами случилось. Поскольку неизвестно, каковы будут последствия.

Бартон кивнул. Разак отпустил его рукав и сменил тему.

— Так зачем мы с вами опять здесь?

Археолог собрался с мыслями.

— Вчера я уже говорил, что посидел и хорошенько подумал над «концептом» этой усыпальницы. И кое-какие факты у меня просто не стыкуются. — Бартон вышел в центр помещения, взгляд его заскользил по стенам. — У меня из головы не выходит Иосиф Аримафейский, его положение в обществе, власть и деньги. И беспокоит меня то, что в его склепе я не нахожу многих признаков, которые, по идее, должен был найти в усыпальнице богатой семьи.

— Например?

— Прежде всего, изысканности. Здесь нет ничего, что говорило бы о знатности или богатстве. Простая крипта из камня — ни орнамента на стенах, ни пилястров, ни фресок, ни мозаик… Ни-че-го.

Разак склонил голову, подавляя нетерпение. Для мусульманина в том, что говорил археолог, не было ничего удивительного.

— Может, Иосиф был человеком скромным?

— Может быть. Но помните, я рассказывал вам, что тело на двенадцать месяцев оставляли разлагаться, прежде чем клали в оссуарий?

— Такое не забудешь, — кивнул Разак. — Но при чем здесь это?

— Поверьте мне, очень даже при чем. В древних иудейских склепах всегда отыщется по меньшей мере одна маленькая ниша, называемая локулус, — короткий такой тупичок метра два глубиной, куда и помещали тело. — Бартон вспомнил гробницу, которую показал ему отец Деметриос в скале под храмом Гроба Господня.

Разак тоже оглядел стены.

— Не вижу такого.

— Вот! — Бартон воздел палец к небу. — Потому-то мне и непонятен «концепт» этой гробницы. Для закладки и содержания десяти оссуариев нужно сделать много ходок сюда и отсюда. По самому скромному подсчету, требуется одно посещение, чтобы оставить здесь тело усопшего члена семьи, второе — для проведения священных обрядов тахары и, наконец, последнее — чтобы переложить очищенные от греха кости в оссуарий. Получается как минимум три визита на одно тело.

— Согласен.

— Когда я на днях обследовал эти останки, — Бартон показал на оссуарий, — у меня сложилось впечатление, будто вся семья умерла в один день.

— Почему вы так решили? — Разак выгнул бровь.

— Я, конечно же, не эксперт в области судебно-медицинской антропологии. Но кости скелетов выглядят как групповое фото из семейного альбома. — Он перевел взгляд на ряд из девяти оссуариев. — Разница в возрасте соответствует вполне нормальному развитию: старый отец, мать чуть помоложе и дети, ни один из которых не был старше тридцати лет. По идее, члены большой семьи должны уходить из жизни, так сказать, по более случайной схеме, и по крайней мере, некоторые из детей доживают до преклонных лет.

— Да, странно.

— Не то слово. — Бартон обвел взглядом помещение. — А вход вы здесь видите?

Разак тоже внимательно огляделся: всюду, кроме одной стены, плотная земля.

— Похоже, единственным входом и выходом был проем, который закрывала кирпичная стена. — Он показал на брешь от взрыва.

— Вот-вот. А теперь взгляните сюда. — Направившись мимо пролома, он жестом велел Разаку следовать за ним. — Видите? — Бартон развел руки в стороны, демонстрируя толщину стены. — Почти полметра. Теперь смотрите: почему эти кирпичи, — он похлопал ладонью по кирпичам со своей стороны стены, — одного сорта с этими? — Он шлепнул по стене со стороны мечети. Затем Бартон вытянул руку в сторону похожей на пещеру комнаты со сводчатым потолком, и Разак проследил за его рукой взглядом. — И из такого же кирпича выложено все помещение. Совпадение? Боюсь, что нет.

До Разака начало доходить.

— Погодите-ка. — Немного наклонившись, он подошел ближе и тщательно осмотрел дыру в стене по внутреннему периметру. — Вы хотите сказать, что обе стороны стены были возведены одновременно?