Читаем без скачивания Святая тайна - Майкл Бирнс

Один из следователей узнал его и представился. Это был мужчина лет пятидесяти с копной седых волос.

— Детектив Аарон Шомберг. — Он не смог удержаться от любопытного взгляда на трехпалую руку Телексена.

— Что вам удалось выяснить, детектив Шомберг? — Телексен закурил «Тайм лайт».

— Свидетели утверждают, что женщина арабской внешности, в штатском платье, вбежала в толпу выходящих из синагоги и подорвала себя.

Телексен направился к эпицентру взрыва, рядом с ним шагал Шомберг. Санитары складывали в мешок части тела и человеческие останки, слишком мелкие для носилок, скорее всего, то, что осталось от террористки.

— Сколько убитых? — Телексен выдохнул дым через нос.

— На данный момент одиннадцать, плюс человек пятьдесят ранено.

Еще одна глубокая затяжка.

— Никто не видел, как она подходила?

— Заряды были под одеждой. Все произошло слишком быстро.

С сожалением вспомнив о временах, когда террористов было намного проще обнаружить, Телексен повернулся к Шомбергу:

— Что она сказала?

— Простите? — в замешательстве переспросил детектив.

— Жертвенная смерть не бывает без преамбулы. — Держа сигарету тремя пальцами левой руки, он наставил ее зажженный конец на Шомберга, желая подчеркнуть сказанное. — Мученики не расстаются с жизнью молча. Может, кто-то все же слышал, что она сказала, перед тем как подорвать себя?

Шомберг перелистал свой блокнот.

— Что-то вроде «Аллах покарает всех, кто угрожает ему».

— На арабском или на английском?

— На английском.

Они дошли до места, где, по словам свидетеля, подорвалась террористка, — в считанных метрах от входа в синагогу. На первый взгляд выбор объекта для теракта мог показаться довольно странным, поскольку подрыв заряда более эффективен в закрытых помещениях, например в автобусах или кафе. Однако, исследовав поврежденный фасад здания, которое больше походило на банк, чем на храм, Телексен понял, что выбор оказался верным. Он обратил внимание, что жертвы, разбросанные по ступеням, находились в своеобразном «загоне»: каменная стена за их спинами увеличила силу взрыва. Получилось так, что если несчастные избежали смертоносной шрапнели, то взрывная волна все равно сделала свое страшное дело, разорвав их внутренние органы и раскрошив кости.

Зазвонил мобильный телефон Телексена. Бросив взгляд на дисплей, он понял, что звонит Тополь, и щелчком выстрелил окурок на тротуар.

— Да?

— Паршиво? — В голосе полицейского была тревога.

— Видали и похуже. Но тем больше причин как можно быстрее покончить с этим делом. Когда вы можете подъехать?

— Да я уже в паре кварталов.

— Поторопитесь.

Дав отбой, Телексен подумал: «Сколько же всего еще случится, прежде чем они раскроют виновников похищения на Храмовой горе».

Внимание его отвлекло прибытие микроавтобусов прессы. Палестинское телевидение всегда доставляло много хлопот. Сейчас необходимо было замаскировать ненависть и досаду. Обстановка накалялась.

Тринадцать израильских солдат и два пилота вертолета убиты в пятницу. Сегодня — гибель ни в чем не повинных израильских горожан.

«И ради чего?» — спрашивал он себя.

Английский археолог, едва ли не лучший в этой области специалист, уверяет, что дело в реликвии. Телексен знал, что древние реликвии стоили бешеных денег — в особенности те, что родом из Святой земли. Трудно представить, на что способны решиться те, кто вознамерится продать их. Но угонять вертолеты? Убивать солдат? Может ли быть цена оссуария столь высока? Он видел десятки таких в галереях музеев Израиля, и было не похоже, чтобы их крепко охраняли. Что такое особенное находилось в том оссуарий? Бессмыслица какая-то…

Лучшие люди его разведслужбы продолжали настаивать на том, что столь тщательно спланированный разбой способен осуществить только инсайдер — свой, хорошо осведомленный человек, находящийся в Иерусалиме. Телексен понимал, что они имеют в виду. Тайно пронести в Иерусалим оружие равносильно умению ходить по воде. Для этого надо перехитрить блокпосты, металлодетекторы и мириады других внутренних препон. На такое способны единицы.

Давно не секрет, что вертолет является классным тактическим оружием. Может, его угнали для того, чтобы выставить на посмешище систему безопасности Израиля? К счастью, его агентам удалось опередить палестинцев и прессу и скрыть истинную судьбу «блэк хоука». Но поскольку многие в городе отнюдь не горели желанием сотрудничать с израильской разведкой, Телексен был глубоко встревожен тем фактом, что похитителям удалось так быстро достичь нейтральных вод. Если реликвию вывезли морем…

Что-то упругое под его левой ногой прервало размышления, и Телексен посмотрел вниз. Подняв ногу, он понял, что стоял на человеческом ухе, и, нахмурившись, отошел в сторону.

Где же выход? Телексен надеялся услышать ответы от Бартона, но того, похоже, интересовали только собственные идиотские теории относительно истории Древнего мира. Арий подозревал, что этот археолог станет еще одной головной болью.

Затем Телексену вдруг пришла в голову некая мысль. Он был уверен, что и Тополь одобрит ее. Бартон станет тем, кто ответит за все.

Оба ученых с изумлением смотрели на экран монитора.

Программа обследовала отсканированный скелет «в сборе» для воссоздания мышечной массы и добавления бесцветного кожного покрова. И вот сейчас эти новые компоненты трансформировали похожее на статую изображение в завершенный трехмерный «призрак» человека.

Берсеи, пораженный полученным результатом, прикрыл рот ладонью.

— И какова, по-вашему, его расовая принадлежность?

Шарлотта пожала плечами. Очень может быть, что Олдрич был прав.

— Мне вообще кажется, что таковая у него отсутствует. — Ей самой показались невероятными вырвавшиеся у нее слова.

Кожа объекта казалась пугающе живой, сочетая темную и светлую пигментации, четко обрисовывая мускулы и подчеркивая особенности фигуры.

Джованни навел курсор на лицо и увеличил масштаб.

Лицо, несомненно, было мужским, но отчего-то наводило на мысль о гермафродите. Большие глаза с гипнотизирующими аквамариновыми радужками под красиво очерченными бровями немного сужались, поднимаясь к уголкам. Длинный нос чуть расширялся над полными, шоколадного цвета губами. Темно-коричневые пряди формировали густую линию волос, выдававшуюся на висках двумя острыми мысками. Растительность на лице, вдоль угловатой линии челюстей — того же цвета и густоты.

— Довольно симпатичный экземпляр, — с холодным равнодушием изрек Берсеи.

— Я бы даже сказала, что он само совершенство, — добавила Шарлотта. — Не в смысле, мужчина-модель или кинозвезда… Вот только он, по-моему… Мне кажется, он ни на кого не похож.

Напряженно вглядываясь в экран, она пыталась найти в его облике что-нибудь аномальное, однако ничто в изображении не указывало на генетический дефект, если не считать таковым совершенство исследуемого.

«Что же в действительности означала найденная Олдричем геномная мутация? — думала она. — Мог ли быть неверным прототип, заложенный в сканер? Могла ли программа обработки изображений неверно истолковать данные?»

Берсеи недоуменно покрутил головой.

— Если собрать все типичные расовые характеристики человечества и заправить их в блендер, получится, наверное, именно такой результат. — С напряженным лицом он вытянул руку в сторону компьютера, все еще потрясенный увиденным. — Просто диву даюсь, как один человек может сочетать в своем организме столько черт…

— Что теперь?

Берсеи выглядел измученным, словно это изображение причиняло ему физические страдания.

— Даже не знаю… — Оторвав взгляд от монитора, он поднял на Шарлотту усталые глаза. — Мы провели полную судебную экспертизу, — он начал загибать пальцы, — датирование по углероду, завершили создание внешнего облика по генотипу. Единственным важным моментом остается барельеф на оссуарии.

— Ну, если хотите заняться им, — предложила Шарлотта, — я могу начать готовить нашу презентацию для отца Донована. Соберу все данные, фотографии и сяду писать отчет. И наверное, завтра мы уже сможем доложить ему о находках на данный момент. Может, он что-нибудь посоветует.

— Хороший план. Кто знает, вдруг тот символ сможет нам что-нибудь поведать об этом парне.

Берсеи вернулся к своей рабочей установке и включил цифровую камеру. Тихонько напевая себе под нос, он сделал несколько крупных планов рельефного рисунка на оссуарий и загрузил их в компьютер.

Восторгаясь искусством резчика, Джованни провел пальцем по выпуклой поверхности барельефа на боку оссуария.

С самого начала этот рисунок не давал ему покоя. Оссуарии использовались только евреями в древней Иудее. Антрополог же помнил, что изображения и дельфина, и трезубца, главным образом языческих символов, находили в ранних римских культах. Это противоречило предполагаемому месту происхождения реликвии.