Читаем без скачивания Кузя, Мишка, Верочка - Губина Всеволодовна

Дело в том, что дети, которые с раннего возраста живут в домах ребенка, сами себя «укачивают». Их ведь никто не берет на ручки перед сном, не поет им колыбельную. У них нету мамы, которая качает ребенка бережно и монотонно, отчего глазки понемножку закрываются, а сознание медленно уплывает в страну снов. Но природа берет свое. И маленький ребенок, лежа за решеткой казенной кроватки и пытаясь спастись от холода и одиночества огромного враждебного мира, начинает раскачиваться всем телом. Качаясь туда-обратно изо всех сил, маленький ребенок инстинктивно пытается восполнить нехватку «колыбели», поймать то ощущение, которое позволяет ему убежать из горькой реальности в спасительный сон.

Верочка «укачивала» себя каждый вечер. Сидя в кровати, она откидывалась на спину, касаясь головой подушки, и тут же с силой поднималась, бросая свое тело вперед и почти касаясь коленей. Глаза ее были открыты, но уже не видели ничего вокруг. Кровать страшно скрипела. Продолжалось это минут по двадцать. Потом Верочка внезапно падала и спала крепко и долго. Поначалу Аня пыталась заменить эту «привычку» нормальным, человеческим укачиванием. Садилась к Верочке на кровать, устраивала ее голову у себя на груди и начинала покачивать, напевая колыбельную. Но Верочка только похихикивала, и явно воспринимала это не как подготовку ко сну, а как очередную игру.

Детский психолог объяснила Ане, что, привыкнув убаюкивать себя такими сильными средствами, ребенок уже не воспринимает легкие покачивания. Детский психолог сказала, что большинство детей из домов ребенка раскачиваются. Обычные, абсолютно нормальные, душевно и умственно здоровые дети так делают, восполняя нехватку материнского тепла. Если ребенок попадает в семью и получает в семье необходимую ему заботу, то постепенно это проходит. Через годик — через два ребенок перестанет раскачиваться перед сном. Аня подробно рассказала все это Любе и Андрею и предупредила, что поделать тут ничего нельзя, нужно просто не обращать внимания и не нервничать. Супруги слушали внимательно, покачивали головами. «Бедные дети», — пробормотал Андрей.

Девочки проснулись после дневного сна. Старшая Верочка, зайдя в комнату, сразу бросилась к Андрею. Аня снова почувствовала ревность. Договорились, что через несколько дней теперь уже Верочка поедет в гости к Андрею и Любе. Разумеется, в сопровождении Ани, Кирилла и маленькой Верочки. «Приезжайте к нам, тетя Аня, — сказала Леночка, — мы будем очень рады». Потом долго прощались, и обе Верочки все висли на дяде Андрее, не отпуская его и норовя снова и снова залезть на ручки. Он послушно поднимал то одну, то другую, явно не торопясь прерывать это приятное для всех занятие. Было видно, что с детьми он может возиться бесконечно и получает от этого искреннее удовольствие. Наконец гости уехали, и Аня с Кириллом и девочками отправились допивать чай и обсуждать, как прошел день.

Теперь каждый день в семье начинался с «подготовки». Оказалось, нужно так много сделать, чтобы перевезти из семьи в семью одну пятилетнюю девочку. Аня волновалась, как бы чего не упустить. Маленькая Верочка с важным видом собирала в кучу все, что собиралась отдать старшей. Старшая ходила гордая, но в глазах у нее было что-то такое… Аня боялась спрашивать. Она знала, что если Верочка вдруг скажет, что не хочет уезжать в новую семью, то у нее не хватит сил переубеждать девочку.

Первым делом нужно было разобраться, как теперь «распределяются» игрушки, какие принадлежат старшей, а какие — младшей. Ане хотелось, чтобы старшая Верочка забрала с собой в новую семью побольше привычных вещей, в том числе игрушек. Приходилось рассматривать каждого зайца и «коллегиально» решать, поедет ли он на новое место или останется там, где был.

Потом — одежда. Когда Верочка переезжала из детского дома, им дали целый мешок с вещами, новыми и вполне симпатичными. Только эти вещи так и остались лежать в мешке. Теперь Аня не знала, что с ними делать. Почему-то очень не хотелось, чтобы Верочка их носила. А возвращать назад в детдом — как-то неловко… Ну и самое важное — нужно было собрать альбомы с фотографиями для Верочки. Один альбомчик у Ани уже был, и снимки в нем были еще с тех времен, когда Верочка только-только переехала в детский дом из дома ребенка. Аня снова и снова перелистывала страницы альбома.

Вот первая фотография, которую сделал кто-то из воспитателей — испуганная девочка в розовой кофте смотрит без всякого выражения. Вот групповые снимки в детском доме — «куча-мала» из детей разного возраста, на диване в детской гостиной. А вот Верочка под елкой, довольная и счастливая, — Аня помнила, как приехала к ней в детский дом в один из праздничных новогодних дней. Детский дом был пустым, все дети разъехались по лагерям и санаториям, и Верочка осталась одна на этаже в обществе двух воспитательниц. Аня предложила сфотографировать Верочку в «бальном» платье. Воспитательницы обрадовались развлечению и два часа переодевали Верочку, как куклу, в разные наряды, делали ей разные прически… А вот чудесные фотографии, сделанные известным фотохудожником, который однажды пришел в детский дом. Чувствовалась рука мастера — глядя на эти снимки, Аня как будто видела не просто девочку Верочку, а всех сирот российских…

Аня меняла последовательность фотографий, выкладывала их так и эдак, пока на душе не становилось спокойней и события не обретали ускользающий смысл. Порядок в фотографиях помогал обрести порядок в душе. Аня чувствовала, что для нее сейчас эти незамысловатые действия приобретают какое-то особое значение. Она как будто окидывала взглядом все то время, что провела с Верочкой, и перебирала день за днем, шаг за шагом. Мелкие заботы, ежедневная суета, радости и огорчения, слезы и сказки на ночь — все нанизывалось, как бусинки на нитку, на ход времени. Она приняла ребенка из детского дома и честно сделала все, что смогла. Аня чувствовала, что ей важно было своей рукой выложить все фотографии в определенном порядке. Это был «ее период», он начался и закончился. «Закончился», — думала Аня, глядя сквозь слезы на последнюю фотографию в альбоме — Верочка в пижамке сидит на коленях у Андрея.

Аня писала для новой Верочкиной семьи подробные «инструкции». Как заниматься с Верочкой. Чем ее кормить, что она любит и что не любит. Как укладывать спать. Как купать. «Спит в носках, — писала Аня, — носки должны быть тепленькие, просторные. Ночью иногда раскрывается. Следить и укрывать. Кашляет по ночам». Все это с таким трудом налаживалось — весь этот быт, максимально «подстроенный» под Верочкины особенности и потребности, и вот теперь другие люди в другом месте будут налаживать все по новой, не зная так многого! Хватит ли у них терпения? Станут ли они вникать в каждую мелочь? Аня понимала, что Андрей с Любой — люди надежные и уже начинают любить Верочку. Но сердце-то все равно болело…

Андрей звонил каждый день. Они с Любой проводили дни в не меньшей суете и приготовлениях. Теперь, когда они знали конкретно, что у них в семье появится пятилетняя девочка, стало понятно, что и как нужно поменять в обстановке, какой мебели не хватает. «Все переставили, — кричал в трубку Андрей, — сегодня диван дочке купим». Было понятно, что слово «дочка» он произносит с особым удовольствием. Аня давала трубку Верочке, и та что-то лопотала, размахивая свободной рукой. И каждый раз радостно смеялась — видимо, Андрей говорил что-то такое, от чего Верочке становилось хорошо и весело. Дел у всех было так много, что приезд в гости отложили до следующих выходных.

Дома решили, что в гости поедут все вместе — и девочки, и Кирилл с Аней. Аня подробно объясняла все Верочке — куда и зачем едут, когда вернутся и что будет дальше.

— Мы едем к моим папе и маме? — переспрашивала Верочка.

— К твоим папе и маме, — отвечала Аня.

— А почему я там не останусь?

Терять Ане было нечего.

— Потому что я очень хочу, чтобы ты пожила со мной еще хотя бы денька два. Потому что, когда ты уедешь, я буду очень по тебе скучать.

— Понятно.

Анин ответ Верочку вполне удовлетворил. Похоже, она сама тоже не возражала задержаться еще на «денька два». Все-таки, как ни крути, а новую жизнь, даже самую желанную, начинать всегда страшно…

Как только Аня с семейством переступили порог их дома, Андрей протянул маленькой Верочке огромную коробку: «Вот, ребенок, это тебе!» Верочка схватила коробку и тут же стала ее открывать. «Спасибо скажи, — напомнила Аня, и повернулась к Андрею в недоумении: — Спасибо. А почему только младшей?» «Вы понимаете, — как всегда, обстоятельно стал объяснять Андрей, — мы же в прошлый раз не знали, что будет еще одна девочка, и привезли только одну куклу. Вот теперь и для другой девочки куклу купили, такую же, чтобы ей обидно не было!»

Леночка встретила Аню с Кириллом совсем по-родственному и явно гордилась перед братьями тем, что она-то уже близко со всеми знакома. Старший, Алексей, быстро поздоровался и куда-то ушел. «Скоро придет, — сказала Люба, улыбаясь, — он у нас такой, сразу никого не признает». Большеглазый и улыбчивый Коля, наоборот, явно радовался случаю поговорить с новыми людьми и не отходил от гостей ни на шаг, рассказывая про свою учебу и расспрашивая Кирилла о том, кем и где тот работает.