Читаем без скачивания Московский процесс (Часть 1) - Владимир Буковский

Они, конечно, знали законы — дело тут не в невежестве. Вот, например, по тому же делу Щаранского возникла юридическая неувязка — чуть-чуть перестарались чекисты с обвинением в шпионаже:

В соответствии со ст.9 Положения о военных трибуналах данное дело подлежит рассмотрению в Военном трибунале. Однако это обстоятельство может привести к усилению антисоветской кампании, которая в связи с делом ЩАРАНСКОГО проводится реакционными кругами Запада, — пишут они далее. Учитывая изложенное, считали бы целесообразным в порядке исключения изменить подсудность дела на ЩАРАНСКОГО и рассмотреть его Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РСФСР. Проект постановления Президиума Верховного Совета СССР прилагается.

И приложено постановление высшего законодательного органа страны, которое для любого юриста должно звучать абсурдно.

В порядке исключения разрешить Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР рассмотреть в первой инстанции уголовное дело на ЩАРАНСКОГО Анатолия Борисовича, обвиняемого в измене Родине в форме шпионажа.

Как исполнители просили, так законодатели и сделали, сообразно «социалистической законности», легко и просто, ибо все они знали, что обвинение в шпионаже притянуто за уши в силу своей «целесообразности». Реальная «вина» Щаранского была в том, что он:

…систематически поставлял на Запад клеветническую информацию о Советском Союзе, которая активно использовалась спецслужбами США под флагом «защиты прав человека» в СССР. Эти данные были использованы также просионистски настроенными конгрессменами США при принятии дискриминационной по отношению к СССР поправки Джексона-Вэника к «Закону 1974 года о торговле».

6. «Без согласия со стороны последнего…»

Нетрудно заметить, однако, что самые нелепые нарушения закона режим совершал ровно в силу своего нежелания нас сажать или, по крайней мере, «наказывать по всей строгости закона». Именно поиски альтернативных методов расправы приводили к сбоям в их карательной машине. Идеологическая «целесообразность» никак не хотела совмещаться с законностью, создавая невероятные парадоксы, очевидные даже человеку, совершенно юридически неграмотному. Например, наши высылки, изгнания за границу, «обмены», лишения гражданства — разве о них кто-то не знал? Разве кто-либо сомневался в том, что это просто политическая расправа, не имеющая никакой юридической основы? Разве власть пыталась соблюдать даже видимость законности? Мы уже видели, как произвольно решался этот вопрос в отношении Габая и Марченко в 1968 году: уж было выслали, а потом все-таки передумали. И даже подписанный указ о лишении их гражданства не потрудились отменить. Но и во всех других случаях решение было не менее произвольно, начиная с Валерия Яковлевича Тарсиса — первого в послесталинское время человека, лишенного гражданства по политическим причинам. Выпустив его с визитом в Англию, политбюро еще не решило, что делать дальше. Но вот КГБ рапортует, что им удалось дискредитировать Тарсиса на Западе:

Комитет госбезопасности продолжает мероприятия по дальнейшей компрометации Тарсиса за рубежом, как психически больного человека. В связи с клеветническими антисоветскими заявлениями Тарсиса за границей, а также положительной реакцией советских граждан на проведенные в отношении его мероприятия возвращение его в Советский Союз считаем нежелательным и полагаем целесообразным лишить Тарсиса советского гражданства с закрытием ему въезда в СССР.

И политбюро соглашается, а президиум Верховного Совета издает указ. Спрашивается: а если бы у советских граждан была «негативная реакция» на эти «мероприятия», Тарсиса не лишили бы гражданства? И в чем такая реакция должна была проявиться?

Еще причудливей с правовой точки зрения были «обмены», особенно если «меняли» своих на своих:

В соответствии с постановлением ЦК КПСС NII129/44-oп от 16 ноября 1978 года Комитетом госбезопасности 27 апреля 1979 года выдворены в США лишенные Президиумом Верховного Совета СССР советского гражданства уголовные преступники Винс, Кузнецов, Дымшиц, Мороз, Гинзбург и осуществлен их обмен на осужденных американскими властями советских разведчиков тт. Черняева и Энгера. Одновременно выехали за пределы СССР еврейские националисты Альтман, Бутман, Залмансон, Пенсон и Хнох, которым дано разрешение на выезд по соображениям оздоровления оперативной обстановки в стране в связи с подготовкой к Олимпийским играм в Москве, — докладывал Андропов. И, как будто это недостаточно забавно, добавляет: — Полученные Комитетом госбезопасности данные свидетельствуют о том, что выдворение из СССР названных выше лиц антисоветские круги за рубежом и антиобщественные элементы внутри страны оценивают как серьезный удар, нанесенный по их планам «расшатывания социализма изнутри». В комментариях из-за рубежа подчеркивается, что Запад потерял в лице Винса, Кузнецова, Альтмана и других антисоветчиков «надежных исполнителей» враждебных замыслов спецслужб и подрывных центров, а также источники злобной клеветы на советскую действительность, внешнюю и внутреннюю политику Коммунистической партии и Советского правительства.

…Аналогичным образом оценивают ситуацию и сами выдворенные. Гинзбург и Винс, например, заявляют, что они считали бы лучшим для себя не быть выдворенными и даже оставаться в заключении, чтобы сохранить связь со средой, в которой они работали.

И это все пишется, заметьте, в то время, когда десятки тысяч безуспешно пытаются уехать, а многие из «выдворенных» за то и попали в заключение, что хотели уехать в Израиль. Вспоминается карикатура из «Нью-Йорк таймс» того времени: двое иностранцев в шубах и ушанках стоят на Красной площади и рассуждают: «Ну, теперь все ясно. Тех, кто хочет уехать, — не пускают, а выпускают только тех, кто не хочет».

В самом деле, все «выдворенные» на момент обмена находились в заключении. Так что, если улучшать «оперативную обстановку» радикально, следовало бы их выслать сразу, не обременяя себя ни судами, ни следствием. А заодно и всех остальных «надежных исполнителей враждебных замыслов», да и всех заключенных тоже. Особенно если «подрывные центры» заявят, что это будет для них «серьезным ударом».

Смешно теперь вспоминать, но ведь примерно так и было. Помню, в 1970–1971 годах, до последнего ареста, я таки помог уехать нескольким еврейским активистам из числа тех, кого по разным причинам никак выпускать не хотели. О моем особом умении среди отказников под конец даже ходили легенды, но я держал свой рецепт в строгой тайне. А делалось это очень просто: пожалев кого-нибудь из ребят, я предлагал разыграть своеобразный театр для КГБ, сделав их якобы своими «подручными». Они должны были мне регулярно звонить и говорить загадочные фразы, приходить ко мне домой якобы тайком. Иногда появляться со мной рядом на людях и о чем-то беседовать с деловым видом, а получив «задание» — быстро исчезать. Обычно игра продолжалась не более месяца, и мой «подручный» получал разрешение на выезд в срочном порядке, хотя до того мог годами сидеть в отказе. Так мы с КГБ «оздоровляли оперативную обстановку».

Или вот еще образчик цековского правотворчества:

Орлов Ю.Ф., 1924 года рождения, бывший член-корреспондент Академии наук Армянской ССР в 1978 году был осужден по ч.1 ст.70 УК РСФСР к 7 годам лишения свободы и 5 годам ссылки. В настоящее время отбывает ссылку в Якутской АССР, срок ее оканчивается в феврале 1989 года. (…) В целях решения на взаимно приемлемой основе вопроса о Захарове и Н. Данилоффе считаем возможным пойти на выдворение Орлова из страны, освободив его от дальнейшего отбывания наказания и лишив гражданства СССР.

Даже ни малейшего усилия не делалось, чтобы придать этому решению хотя бы вид законности. Просто нужно ЦК решить вопрос, который к Орлову и отношения не имеет. Он здесь вроде довеска к посторонней сделке, нечто наподобие сдачи с крупной купюры.

И, наоборот, меня, например, «забыли» лишить гражданства и отменить мой приговор, «выдворив» за границу гражданином СССР, даже вручив мне паспорт сроком на пять лет. Вопрос о моем обмене обсуждался в политбюро по крайней мере три раза, последний раз — за три дня до обмена. Был, оказывается, издан и указ ПВС СССР, который оставался в тайне. Предложение выдвинули на обсуждение Андропов, Громыко и Пономарев, и все это важно называлось «О мероприятиях в связи с освобождением тов. Л.Корвалана»:

Совпосол в Вашингтоне сообщил о согласии чилийских властей передать тов. Л. Корвалана с семьей в Женеве. Имеется в виду, что там же будет передан нами Буковский с матерью.

Чилийцы предлагают провести передачу 18 декабря с.г. (т-ма из Вашингтона N3130). Считаем целесообразным дать согласие на эту дату.