Читаем без скачивания Что такое Багинот - Светлана Багдерина

– Так значит… Бруно Багинотский был… волшебником?.. – растерянно переводя взгляд с усопшего мага на живого, изумленно проговорил Гуго, осторожно подоспевший на шум и крики.

– Да, мой мальчик, да, и еще тысячу раз да!!! – перестал хохотать, утер рукавом глаза и самодовольно, словно это не почивший век назад Бруно, а он сам сыграл такую шутку над целой страной, подтвердил старик. – И теперь я начинаю верить и в эту странную историю про советы по управлению государством, и в истинность авторства ваших любимых изречений! Настоящий маг с посохом может сотворить еще не такое, уж это вы мне поверьте!

– А раньше вы что же… Не верили в Бруно Багинотского?! – тихо ужаснулся немыслимому святотатству курчавый паренек.

Чародей снисходительно хмыкнул.

– Если бы ты знал, хлопец мой, сколько на Белом Свете проходимцев и самозванцев, падких до чужой славы!

– Наверное, много… – Гуго немного подумал, покорно кивнул и с жалостью и благоговением воззрился на погибшего мага, словно пытаясь впитать печальную картину в кровь, в костный мозг, в самые отдаленные уголки души своей. – Но Бруно Багинотский может быть только один…

– Что с дедушкой делать будем? – деловито выглянула из-за его плеча Серафима. – По-хорошему, надо бы откопать и похоронить по-человечески.

Багинотец тут же вернулся из мира грез и спал с лица.

– Мы тут сами похоро… Кто бы нас отко… – начал было он, но тут же стыдливо осекся, прикусив губу.

– Не трусь, малыш, прорвемся, – с легким презрением похлопал его по спине отряг так, что тот едва устоял на ногах. – А старика вашего… старика вашего… старика…

– Бруно Багинотского можно положить пока на стол в его лаборатории, – нашелся Иван. – Мне кажется… если бы у него был выбор… он бы предпочел умереть там.

Возражать никто не стал, и три пары рук осторожно, чтобы не обрушить весь завал себе на головы и не присоединиться к извлекаемому, принялись за работу.

Через час иссохшее тело в рассыпающейся от малейшего прикосновения одежде было вызволено из векового каменного плена, бережно перемещено в лабораторию, расчищенную от бьющихся, падающих и взрывающихся предметов Серафимой, но, главным образом, Адалетом, и торжественно возложено на ровную глыбу стола. Утирая с глаз нежданные слезы, Гуго накрыл легенду, гордость и славу страны своим плащом.

– Спи спокойно, мудрый Бруно… Мы… за тобой еще вернемся… правда… – почти беззвучно прошептал он, склонив голову и преклонив колено. – Мы… тебя никогда не забудем… и не забывали… никогда… всё, что ты сделал…

Иванушка взял супругу за руку, Олафа – за плечо, и они незаметно и бесшумно оставили багинотца наедине со своим кумиром.

– А где его посох? – убедившись, что не мешает погруженному в свои мысли проводнику, маг вполголоса задал вопрос в главной пещере.

– Там, – исчерпывающе сообщил отряг.

– Его где попало оставлять тоже не годится, – осуждающе покачал седой головой чародей, словно укорял беззаботных мальчишек за глупое невнимание к живому существу, попавшему в беду.

– А что с ним делать?

– Положим со стариной Бруно, а там разберемся.

И, не говоря больше ни слова, решительно заковылял к подрытому завалу.

Чтобы полностью освободить знак отличия и могущества мертвого волшебника, потребовалось еще с полчаса. Когда матово-серая палка предстала, наконец, перед гостями во всей своей двухметровой красе, Адалет жестом отогнал от нее помощников, сосредоточился, посерьезнел, взмахнул руками, сурово бормоча что-то себе под нос, и пространство над оставшимся без хозяина посохом в мгновение ока опутало мелкое светящееся кружево. С каждым словом и пассом оно становилось всё ярче и ярче и сжималось всё быстрее и быстрее, пока с заключительным «тамам» не вспыхнуло ослепительно и не впиталось в его безжизненно-мутную поверхность.

Наблюдатели ахнули.

В тот миг, когда кружево пропало, посох отшельника вспыхнул и засиял ровным синим светом – сразу и по всей длине – и будто ожил, очнулся ото сна и задышал, легко разгоняя замшелую душную тьму вокруг себя и собравшихся рядом людей.

Подождав несколько секунд, волшебник удовлетворенно кивнул, присел на корточки и заботливо, почти ласково прикоснулся к гладкой светящейся голубизне.

– Посмотрим-посмотрим, как тут жил-поживал твой хозяин… Давай знакомиться… – скорее для себя, чем для застывших справа и слева юношей и Серафимы прошептал старик, закрыл глаза, прислушиваясь к одному ему известным голосам и вдруг отдернул руку, будто обжегшись, и вскрикнул тонко и хрипло. – Что???!!!..

Перемена, произошедшая в лице мага, заставила его друзей отшатнуться и схватиться за оружие.

– Что?..

– Что такое?..

– Что случилось?..

– Что у вас происходит, ваши высочества?..

Но чародей словно оглох. Будто полоумный, он раскачивался, обхватив голову обеими руками и зажмурившись, и монотонно твердил: «Не может быть, не может быть, не может быть…».

Спустя несколько минут маг-хранитель пришел в себя и в окружающий его мир, приоткрыл глаза, и отрешенно взглянул на посох отшельника, переливающийся беспокойно – в такт его эмоциям – подобно северному сиянию.

Вид у старика был такой, точно он только что оббежал еще раз все пройденные ими тоннели.

Доверху набитые тенями тумана и ренегатами.

– Ваше премудрие?.. – заботливо прикоснулся к пухлому плечу волшебника Иванушка. – Давайте мы проводим вас до… до книг… и вы отдохнете…

– А… что?.. – встрепенулся чародей и с усилием сфокусировал взгляд на встревоженном лице лукоморца. – Ты что-то сказал, Иван?

– Я говорю, если вам плохо…

– Нет, всё в порядке, мой мальчик… мне… х-хорошо… всё… в порядке…

– Всё в порядке, кроме?.. – прищурилась по-прокурорски и дотошно уточнила Сенька.

– Кроме?..

Адалет коротко подумал, пришел к очевидному выводу, что отвязаться от бесцеремонной Ивановой супруги у него нет никаких шансов, и тяжело вздохнул.

– Кроме того, что… оказывается… я знал этого старого перечника… – хрипло, не поднимая глаз на друзей, проговорил он. – Это был мой друг… единственный… Хоть и не виделись мы уже Бог знает, сколько веков…

– Вы были знакомы с Бруно Багинотским?!

Если бы все боги Белого Света спустились вдруг на землю, бедный Гуго не был бы так потрясен и восхищен.

– Что?.. Да, конечно, я был с ним знаком… – печально усмехнулся волшебник, как бы невзначай утирая грязным рукавом глаза. – Только его настоящее имя не Бруно. И тем более не какой-то там Багинотский.

– Но?..

– Его звали… – Адалет сглотнул невесть откуда взявшийся в горле ком и тихо продолжил. – Его звали Юлиаус Агграндар.

– Что?!..

– Тот самый?!..

– Который сеть?!..

– Но?..

– Но почему он скрыл свое имя?..

– И что он делал в этой дыре, если он такой знаменитый путешественник и первооткрыватель?

– Наш Багинот не такая уж и дыра! И его открыли задолго до него!

– Я имею в виду, что он делал не в доме, а в холодной глубокой норе…

– Прячась от людей…

– И к тому же, играя в молчальника?..

– Может, он был немой?

– И раздавал советы направо и налево?

– Тогда, может, он устал путешествовать?..

– Захотел осесть где-нибудь по-домашнему, так сказать?..

– Ага, тут кругом – уют и красота…

– М-да…

– Но что тогда?..

– Но почему?..

– Но зачем?..

– Но для чего?..

– Погодите, не верещите, от ваших вопросов не только у меня – у старины Юлика голова разболится скоро!!! – рявкнул чародей, сердито пристукнув кулачком по земле.

Любопытные неохотно смолкли.

– Помолчите чуток, ладно? – смягчился старик. – Я попробую снова поговорить с его посохом…

После того, как рука с символа магической силы покойного волшебника была убрана, голубой переливчатый свет посоха потух, точно задремал, и в пещере за их спинами снова поселились тьма и тишина. Адалет долго молчал, глядя куда-то в себя – то ли позабыв про компаньонов, то ли собираясь с мыслями.

– Ну?.. – первой не выдержала и прошептала Серафима. – Что он… сказал?

Старик словно ждал этого вопроса. Он крякнул, нахмурился, строго уставился на отшатнувшегося под его сверлящим взглядом багинотца и, словно взвешивая каждое слово, медленно, с расстановкой проговорил:

– Ну, рассказывай, друг ситный, где твой предок вольнодумческих идей нахватался.

– Ч…что?..

– Я говорю, откуда твой задира и пьянчужка прадед мог всё так складно придумать насчет независимости и прочих прибауток, – нетерпеливо пояснил Адалет.

– Он?.. Придумать?..

Ошарашенный паренек таращился на мага-хранителя с таким видом, будто тот внезапно заговорил на вамаяссьском языке и требовал от него, бедного простого багинотца, резвого ответа на нем же.