Читаем без скачивания Дело о вражеском штабе - Андрей Константинов

— Ты хочешь меня унизить? — спросила Вера тихо.

— Нет, Вера… Я потратил сто долларов.

— Сколько?

— Сто баксов… сто долларов США.

— Ты все-таки хочешь меня унизить… так? Показать, что я сука, падкая на деньги… Что же ты не учтешь, что я два раза тебе дала? Это тоже денег стоит.

— Вера!

— Если ты добавишь: Надежда и Любовь, то получится групповуха. Ты любишь групповуху, Сереж-жа?… А хочешь стриптиз? На сдачу.

— Ладно, я пошел…

— Подожди… баксы я сейчас принесу.

Она вышла из кухни. Она шаталась. Ей хотелось, чтобы я считал ее пьяной. Видимо, так ей легче.

Я вылез из машины. Ветер моей победы стих. По заливу катились волны с барашками на гребнях. В окне восьмого этажа элитного дома горел свет. Но женщина там уже не стояла.

ДЕЛО О «ТИХОМ ХУТОРЕ»

«До работы в Агентстве Кононов Максим Викторович, 33 года, занимался коммерцией, знаком со структурой мелкого бизнеса, неплохо ориентируется в теневой экономике. Склонен к нестандартному мышлению, неплохо владеет журналистским стилем, правда, присутствует некий крен в „желтизну“. Иногда злоупотребляет спиртными напитками, правда, на рабочей дисциплине это серьезным образом пока не отражалось…»

Из служебной характеристики

— Эй, журналюга, курить есть?

Грязный башмак сверху ткнулся мне в шею. Что за дела? Я сжал щиколотку наглеца двумя пальцами и легонько крутанул.

— У-у, бля! — завопил мой сокамерник. Шконка едва не треснула под ним.

Кто— то в углу тихо застонал во сне.

— Все заткнулись, быстро! — раздался мощный бас…

Где ж я вчера так повеселился?

Помню, я зачем-то поперся к супруге на работу. Получил в Агентстве зарплату, наврал Спозараннику про срочную встречу в РУБОПе, а сам дерябнул пивка и рванул в парикмахерскую на Галерной, где Юлька стала директором. Наше расставание, как выяснилось, обеспечило ее карьерный взлет.

Но разговора не получилось. Юлька вышла с феном — я ее, видите ли, от клиента оторвал. Сразу холодом обдала: зачем явился?… Как будто я сам знал — зачем.

Сказал, что хочу отцовский долг исполнить, бабки привез. Но купюра в пятьдесят баксов вызвала у Юльки презрительный смешок: «Оставь себе на опохмелку!»

Я настоял: «Бери, пригодятся!» А когда купюра исчезла в кармане ее халата, тут же ухмыльнулся: «Разве ты когда-нибудь от денег отказывалась!»

Юлька аж побелела от злости — ох, любил я доводить ее до такого состояния… Ну а когда спиной повернулась — пришлось ее за руку схватить.

— Саид!

На Юлькин крик вырос охранник — ни дать ни взять чеченский боевик. Как только им разрешают по городу гулять?

— Слушай, джигит, дай мне с женой поговорить! — нахмурился я.

Саид изучающе оглядывал меня.

— Не понимаешь, да? Вернись на исходную, Саид, — полевой командир Хаттаб тебя заждался…

— Зачэм так говоришь? — Саид сокрушенно покачал головой. Взгляд его был печален.

Но присел я все-таки вовремя — кулак Саида впечатался в обитую оргалитом стенку так, что горец взвыл от боли. На прощание я лягнул его в коленную чашечку, услышал звон разбитого стеклянного столика и Юлькино верещание: «Держи его, держи!» Как бы не так! Попробуй догони, сперматозоид мусульманский.

Потом я отходил от пережитого в кафе.

А потом… Я уж к дому подгребал, когда от стены отделилась размалеванная девчушка:

— Молодой человек, отдохнуть не хотите?

— Отдых закончен — работать надо! — объяснил я ночной труженице, с трудом ворочая языком.

— Минетик всего за полтинник — недорого…

А ведь правда — недорого. Мой трудный день нуждался в достойном завершении. Незнакомка уже из сумочки презерватив достала, голову нагнула, когда ментовская дубинка шарахнула мне промеж лопаток. «Вот суки!» — успел я подумать и сразу же отключился…

Лязг двери.

— Кононов! — рявкнул мент.

Я спрыгнул с лежанки.

— Везет пидору, — вздохнул наверху сокамерник.

Дежурный капитан, оскалив кривые зубы, изучал мое удостоверение.

— Что ж ты, журналист! В таком солидном Агентстве работаешь, а пьешь, как ханыга! Развратом в общественном месте занимаешься. Неужели нормальную бабу не найти?

И вдруг протянул руку:

— Звать меня Серегой.

— П-приятно, — пробормотал я. Башка трещала.

Кривозубый Серега достал из сейфа «Пятизвездную» и разлил по стаканам. Развернул сверток с бутербродами. Чокнулись.

— Читал я все ваши книжки! Не думал, что живого журналюгу встречу у себя в «обезьяннике», — хохотнул Серега. — Как же ты залетел-то?

— Как будто не знаешь, — хмыкнул я.

Водка прибавила мне смелости. — Хулиганов ловить надо, Серега, а не бизнесом заниматься вместе со шлюхами.

— Ты на нашу зарплату поживи, еще и не таким бизнесом займешься! — обиделся капитан. — А насчет хулиганов — не надо, у нас в районе с раскрываемостью полный порядок.

— Заявы не регистрируете — потому и порядок!

— Ишь ты, умный какой! — удивился Серега. И налил еще водки. Выпили. — Есть одна темка интересная, — прищурился Серега, протягивая «беломор». — Как раз для вашего Агентства…

— Раз такая пьянка, может, вернешь все, что у меня в карманах было?

Серега придвинул мне бумажник, пейджер и ключи. Деньги оказались на месте. На пейджере — одно-единственное сообщение от Спозаранника, который волновался, успешно ли прошла моя встреча в РУБОПе.

Водка так подействовала, что я совсем обнаглел.

— Ну а где полтинник, который я шлюхе дал? — развалился я на стуле, затягиваясь «беломором».

— Витек, — пнул ногой Серега спящего на диване опера. — Верни журналисту деньги.

— Какие такие деньги, какие еще деньги? — нервно затараторил мигом вскочивший щуплый опер. — Не было никаких денег, знать ничего не знаю…

— Витек! Человек заплатил полтинник, а за какое, спрашивается, удовольствие? Если денег нет — давай отрабатывай.

— Хочешь, — повернулся Серега ко мне, — Витек у тебя сам отсосет? — Он захохотал, довольный своей шуткой. На затравленного Витька жалко было смотреть.

— Ну его, откусит еще, — махнул я рукой. И допил остатки водки. — Что за тема-то?

— Понимаешь, — доверительно начал Серега, — привезли к нам недавно одного пьянчугу. Лыка не вязал…

— Знаю я, как вы сюда привозите…

— Да нет, — нахмурился Серега. — Конкретный пьянчуга, мочился возле ларька.

Угрожал ребятам, всех нас посадить грозился. Ну пришлось его утихомирить. А наутро выяснилось, что он прокурорский, вдобавок из нашего района. Теперь прокуратура нас за жабры взяла. Проверками, сволочи, задолбали. Начальника нашего жалко — хороший мужик, правильный, а его из-за этой твари вот-вот снимут. Может, напишешь об этом?

— Почему нет? — пожал я плечами. — Только с прокурорским тоже надо поговорить — вдруг все не так было…

— Бля буду — именно так! — долбанул стаканом по столу Серега. И достал из сейфа вторую бутылку.

— Я вижу, Максим Викторович, вы неплохо отметили получение зарплаты. — Спозаранник поднял взгляд от компьютера. — Кажется, вы вчера отправились на встречу с источником в РУБОП. Представляю, насколько содержательно прошла эта встреча и как вам было нелегко явиться на работу в полдень.

— Все туфта, Глеб! Зато мой источник свел меня с ментом, который работает на «земле». Есть классный компромат на одного прокурора!

Видеть надо, как ноздри у Спозаранника раздулись! И глаза хищно заблестели. У Глеба такое бывает в двух случаях — когда он прокалывает дыроколом бумаги (щелк-щелк!) и когда слышит, что очередной работник прокуратуры влип во что-то нехорошее. Мы в отделе называем это состояние Спозаранника «томительный оргазм». Наверное, Глеб в своей супружеской кровати держит под подушкой дырокол или закон о прокуратуре. А может, то и другое вместе… Дело лишь в том, что, когда Глеб начинал свою журналистскую карьеру и плотно работал с ментами, те ему внушили, что все прокуроры — сволочи, мешающие честным операм раскрывать преступления.

Спозаранник выслушал историю о пьянчуге-прокуроре, потирая руки от удовольствия.

— Отлично! Ставим в ближайший номер «Явки с повинной». Обязательно этого гада сфотографируем. Думаю, написать за неделю тебе будет несложно?

— Как два пальца обоссать! — обнадежил я Глеба.

Знал бы я, чем это все кончится…

Оказалось, что даже добраться до райпрокурорского следака Голобородько — и то сложнее, чем обоссать два пальца. Секретарша меня послала к зампрокурора, зампрокурора — к прокурору. А прокурор — грузный дядька в засаленном пиджаке — сидел за своим длинным столом и смачно хрустел огурцом. Выслушал он меня, утирая губы салфеткой.

— Все контакты — через пресс-службу Генпрокуратуры! — радостно выпалил прокурор. И достал второй огурец.