Читаем без скачивания Дело о вражеском штабе - Андрей Константинов

— Понимаю, — кивнул я. Бабенка на игле — чего не понять?

— И я сбагрила его Катьке. Вы Катьку знаете?

— Катька живет в Автово? — наугад спросил я. Последний звонок Владик еде лал Митюхиной Елене Васильевне. Это телефончик установлен в Автово.

— Да, — кивнула Светлана. — Значит знаете?

— Не все… Что дальше, Света?

— Ничего. Он меня обматерил, но Катьке все же позвонил.

Я задал еще десяток уточняющих вопросов. Все то, что рассказала Щуцкая было очень похоже на правду. Мерзкую и обыденную. От обыденности она выглядела еще более мерзкой.

Даже Шах помрачнел, когда Светлана рассказала, что вытворял с ней добропорядочный семьянин Владик Завьялов.

А Зураб просто потемнел лицом. И Ленка приоткрыла рот. Видимо, товарка потому и не направила ее к Владику вместо себя, что пожалела землячку… Сбивчивый рассказ проститутки был похож на поток блевотины.

Неужели Вера ни о чем не догадывалась?

Я оставил Зураба сидеть со Светкой и Ленкой. И мы с Шахом поехали в Автово.

Наверное, в этом была моя ошибка. Разве мог я предположить, что офицер ВДВ, выпускник Рязанского училища, воевавший в Афгане, раненый, награжденный… разве мог я предположить, что Зураб Иосифович даст себя обмануть проститутке, сидящей на игле?

Не мог… Не мог я этого предположить.

И я оставил грузинского князя с проститутками, чтобы присмотрел, чтобы не дал им связаться с Катькой… Зурабик «присмотрел».

Мы с Шахом пересекли город. Мы выехали из одного района-колумбария, пересекли город и приехали в другой районколумбарий. Страшненький панельный пейзаж за окном моих «Жигулей» был все тот же… Универсальность новостроечных декораций ошеломляла: и дом оказался таким же. И подъезд. И квартирная хозяйка. И сама квартира, где Катька снимала комнату.

Не оказалось только самой Катьки.

Она ушла куда-то за десять минут до нашего появления.

Мы с Шахом остались ждать.

Мы просидели в машине почти час, когда зазвонил «Эриксон» семьянина Владика. Телефон, собственно, позванивал довольно часто. Какие-то голоса, мужские и женские, спрашивали Владислава Игоревича, Влада или господина Завьялова.

Ничего удивительного в этом нет: у человека, занятого в бизнесе, есть масса контактов… И далеко не все знали, что Владик исчез.

На этот раз позвонила Вера.

— Сергей, это ты? — спросила она.

— Я… извини, но телефон я прихватил случайно. Сегодня же верну. Куда его тебе привезти?

— Господи, о чем ты? Очень хорошо, что ты его взял… Сергей, мне только что позвонила женщина… Она сказала, что Владик убит…

— А что за женщина?

— Не знаю, сказала, что ее зовут Кэт.

Вот, значит, как!… Кэт… радистка Кэт…

Яволь, геноссе Борман…

— Сергей, ты слышишь меня?

— Да, я тебя слышу. Что еще она сказала?

— Она сказала, что Владик убит.

— Это я понял. Что еще? Соберись, Вера.

— Если я хочу знать, кто его убил и где его тело… тело… его тело…

Веру заклинило, и она зарыдала…

И тут уже я ничего поделать не мог. Оставалось только ждать, пока она успокоится.

Я сидел в машине, слушал плач тридцатисемилетней женщины с потухшими глазами, курил и смотрел, как ветер гонит вдоль улицы опавшие листья. Мне хотелось вышвырнуть в окно телефон, вышвырнуть вон Шаха… Что ты делаешь?

Что ты делаешь со мной, Вера?

Плакала женщина, похрапывал задремавший Шах, ветер шуршал опавшими листьями… Звук напоминал нежный шорох капрона, когда ты проводишь по нему рукой… Тебе шестнадцать. Ты робок и дерзок. Ты полон надежды и думаешь, что впереди еще целая жизнь… А флот домов-"кораблей" все плывет. Куда он плывет?

— Извини… извини меня, Сережа…

Я больше не буду.

— Ничего, все в порядке…

— Его убили, Сережа… Эта женщина за две тысячи долларов может рассказать, кто убил и где находится… тело.

— Понятно, — сказал я. — Вера, тебе нужно прямо сейчас идти в милицию, к лейтенанту Иванову. Рассказать ему все это, и тогда…

— Я только что от него, Сережа!

— Что сказал Иванов?

— ЕМУ НИЧЕГО НЕ НАДО. Он пишет бумажки. Он пишет какие-то бумажки и говорит по телефонам. Помоги мне, Сергей.

— Хорошо, что-нибудь придумаем…

Я позвонил Зурабу.

— Князь, — сказал я, — у девок была возможность позвонить этой радистке Кэт?

— Кому? — спросил Зурабчик меланхолически.

— Катьке этой.

— Нет, конечно. Как можно, Сергей?!

— То есть ты все время держал их в поле зрения?

— Конечно, дорогой.

— Никто из них из комнаты не выходил?

— Нет… конечно.

— И ты тоже не выходил?

— Э-э… я…

— Ну, выходил или нет? — спросил я, уже догадываясь.

— Я… понимаешь, Сергей, выходил на минуточку… в туалет.

— Огромное тебе спасибо, Зураб Иосифович. Ты очень помог.

— …Что-нибудь придумаем, — сказал я.

А ничего особенного и придумыватьто не надо. Все уже давно придумано.

…Ровно в пятнадцать ноль-ноль Вера припарковала свою тачку имени товарища Генри Форда на проспекте Стачек напротив метро «Кировский завод». День хмурился, сочился слякотной моросью. Люди у метро текли непрерывным потоком.

Подъезжали и отъезжали машины, сновали маршрутки. Место для встречи радистка Кэт выбрала удачное. Интересно, сама или кто-то подсказал? Если второе, то не исключены сюрпризы.

В старые добрые времена я бы постарался привлечь к операции нескольких оперативников и «наружку»… Нынче у меня были Шах и Зураб… Мы заняли позицию минут за сорок до приезда Веры. Зурабчик — разведчик ВДВ — попытался оправдаться, но я был зол и сказал:

— Князь, я в курсе, что грузины покупают дипломы инженеров, врачей, учителей, юристов… Но чтобы купить дипломчик об окончании Рязанского высшего военного воздушно-десантного училища… нет, не слыхал!

Зураб хотел что-то сказать, но ничего не сказал. Обиделся. И стал смотреть в окно. Я подумал, что, может, зря я так: одно дело воевать с духами в Афгане.

И совсем другое — здесь, с урками, насильниками, убийцами…

Шел дождь, с запада все тянуло тучи, блестели зонты над потоком прохожих…

Радистка Кэт появилась с опозданием в двадцать минут. Я засек ее сразу. Не столько по описанию, которое дали Светлана и квартирная хозяйка, сколько нюхом. Путана прошла мимо «форда» раз… другой… на третий быстро рванула заднюю дверцу и села за спиной Веры. Толково! Видно, смотрит западные боевички и считает, что все делает грамотно…

— Пошли, — сказал я.

Мы вышли из машины. Я даже дверцы не стал запирать — некогда… В комнате радистки Кэт мы нашли шприц. Оптимизма это не внушало: наркоманы бывают совершенно непредсказуемы… Я не мог исключить, что Катька-Кэт приставит к горлу Веры шило или опасную бритву и скомандует: гони!

Я рванул правую заднюю дверцу, нырнул в салон. Радистка Кэт посмотрела на меня изумленно. Попыталась дернуться в левую дверь. Я не дал. А если бы сплоховал я, то на улице страховал Шах.

— Сиди спокойно, Кэт… Куда теперь-то бежать? Тем более — деньги-то еще не получены. Ты ж за деньгами пришла?

— Сдала ментам, сучка? — спросила Кэт Веру.

На переднее сиденье сел Зураб. А Вера как-то по-детски пожала плечами.

— Я не мент, Кэт, я журналист.

— Да от тебя за версту псиной несет, мусор!

— Мусор — это, пожалуй, ближе к истине. Но давай-ка сейчас не будем время терять… Слушай меня внимательно: ты попала…

— Еще поглядим, — сказала она и сжала губы.

— …ты очень крепко попала. Ты проститутка — раз! Ты на игле — два! Владик исчез, после того как позвонил тебе — три! Уже этого достаточно, чтобы закрыть тебя на трое суток. Поняла?

Катька упрямо молчала, и это мне здорово не нравилось. Такой тип поведения мне знаком хорошо… Если не сломаешь сразу, потом намучаешься. Я продолжил:

— Поехали дальше… Твой звонок госпоже Завьяловой зафиксирован на магнитофон. Там ты прямым текстом говоришь, что знаешь, кто убил и где спрятан труп.

Вера вздрогнула. Зураб посмотрел на нее с жалостью. А у меня времени на жалость не было — я работаю. Я мусор.

— Так что в самом лучшем случае — недонесение. Не знаю, как там по новому кодексу, а по старому статья 190. Наказание предусматривает до трех лет. Но это если недонесение, Кэт… это если всего лишь недонесение…

Я немного помолчал. Атмосфера в салоне стала весьма напряженной.

— Если недонесение, — продолжил я. — А если соучастие?

Катька прикусила губу. Сейчас заговорит, понял я.

— Я не убивала.

— А кто убил?

— А деньги? — сказала она. Стойкая все-таки деваха.

— Вера, дай деньги, — попросил я.

— В «бардачке», — тихо ответила Вера.

— Зураб!

Зураб открыл «бардачок», извлек пачку купюр, схваченных аптечной резинкой.

Я бросил их на сиденье между собой и Кэт. Дождь резко усилился, забарабанил по крыше. Тонкая пачка баксов лежала на дымчато-голубом велюре. Потоки воды бежали по скошенному лобовому стеклу…