Читаем без скачивания 50 знаменитых загадок истории XX века - Владимир Сядро

Казалось бы, в этом деле пора ставить точку. Однако ряд историков пытаются продолжить изыскания в этом направлении и старательно препарируют рассказ «невозвращенца» Орлова, хотя серьезные профессионалы его никогда не считали достоверным. Тем не менее, некоторые люди всерьез считают, что сотрудник ОГПУ, сбежав за границу, передал компрометирующие Сталина документы тогдашнему лидеру социал-демократов Гюисмансу. А тот, в свою очередь, «поделился» информацией с Хрущевым. Вот только почему он не известил о «темных страницах» в биографии «отца народов» всех членов партии?

Здесь следует отдельно упомянуть о самом Владимире Григорьевиче Орлове. Этот бывший военный следователь по особо важным делам при штабе Верховного главнокомандующего и член специальной оперативно-следственной комиссии («комиссии Батюшина») 1916 года, бывший начальник контрразведки Добровольческой армии в Одессе (1919) и разведывательной части Генерального штаба Добровольческой армии в 1919–1920 годах, действительный статский советник (это звание IV класса Табели о рангах, соответствующее воинскому званию генерал-майора, было пожаловано ему главнокомандующим Добровольческой армией генералом А. И. Деникиным) в 1929 году оказался замешанным в грандиозном международном скандале, разразившемся в Германии. Вскоре этого действительно крупного специалиста в области контрразведки и разведки Белого движения стали называть «королем фальшивок» и усадили на скамью подсудимых. Следует сказать, что одиночными фальсификациями он не занимался, а создал настоящую «фабрику фальшивок». Еще в 1920 году командование Добровольческой армии направило его за границу в качестве главы берлинской резидентуры. Однако средств на ведение агентурно-оперативной работы постоянно не хватало. В 1924 году штаб Врангеля и Русский общевоинский союз сократили и без того скромные выплаты Орлову вдвое, а спустя еще год финансирование вообще было прекращено. И тогда Орлов, не желавший сворачивать работу против большевиков, нашел выход. Он стал заниматься продажей и обменом агентурной информации на рынке западных спецслужб. И вскоре понял: сфабриковать пользующиеся повышенным спросом антисоветские фальшивки намного проще, чем добывать реальные сведения. Так берлинская квартира Орлова вскоре превратилась в «фабрику фальшивок», где массово изготавливались материалы, «подрывающие деятельность большевиков». У него были специальная картотека, штампы, печати и дубликаты самых громких фальшивок, среди которых оказались «Письмо Коминтерна» и директива о взрыве собора в Софии.

После громкого судебного процесса «идейный борец с большевиками» был приговорен всего к четырем месяцам заключения. Его даже из Германии (как лицо без гражданства) не выдворили. Правда, в итоге Орлову все же пришлось отойти от активной деятельности (репутация его все равно была загублена) и перебраться в Бельгию. А с началом оккупации «короля фальшивок» снова депортировали в Германию, где в 1941 году он был убит при невыясненных обстоятельствах. Стоит ли говорить о том, что все «документы», подтверждавшие работу Сталина на царскую охранку, прошли через руки ушлого «невозвращенца»? И пускай сделаны они были довольно топорно (что подтвердили данные целого ряда экспертиз), но шумиху вокруг имени и без того не пользовавшегося доброй славой «вождя народов» обеспечили. И она, кстати, не утихает и по сей день.

В 1992 году старая история получила продолжение — теперь уже стараниями автора книги «Взлет и падение Сталина» Волкова. Он упоминал о том, что однажды в разговоре с писателем И. Стаднюком Молотов упомянул: Сталин в свое время действительно был внедрен в охранку по заданию партии. И состоялась сия беседа в 1989 году. Все бы ничего, да вот только к тому моменту Молотов был покойником уже три года, а Стаднюк вряд ли подрабатывал экстрасенсом и брал интервью у загробных обитателей.

В общем, выходит, что и история, рассказанная Орловым, и «Письмо Еремеева» — обычная «утка», попытка заработать на сенсации, и не больше. Так что пора перестать искать черную кошку в темной комнате и не приписывать Сталину лишних грехов. Ему и так есть за что отвечать…

Заговор против «азиата в тапках»

Одна из наиболее засекреченных страниц истории борьбы за власть в сталинскую эпоху — так называемый «заговор Тухачевского». Все производство по этому делу было окутано строжайшей тайной. В печати приводились лишь имена «заговорщиков» и формулировка предъявленного им обвинения. Да еще официальное сообщение о приведении приговора в исполнение. Это был один из самых трагичных эпизодов в истории СССР, когда Красная армия, лишенная талантливых и опытных командиров, была буквально обезглавлена.

Еще в июле 1936 года всем парторганизациям СССР было разослано закрытое письмо ЦК ВКП(б), в котором И. Сталин критиковал членов партии за отсутствие бдительности и заявлял, что нынешними врагами государства являются «троцкистские агенты японской и германской разведок». Это был очередной сигнал главе НКВД Николаю Ежову, ласково прозванного вождем Ежевичкой. И тот не заставил себя ждать: маховик репрессий раскрутился на полную мощь. Именно при Ежове появились так называемые разнарядки, где указывалось число людей, которых необходимо было арестовать, а потом либо расстрелять, либо отправить в лагерь. При нем же, чтобы ускорить «судебный процесс», начали действовать и пресловутые «тройки». Об особой старательности этого главы НКВД свидетельствовали такие факты: если в 1934–1935 годах при его предшественнике Г. Ягоде арестовали 260 тысяч человек, то Ежевичка за 1936–1937 годы бросил в тюремные застенки 1,5 миллиона, половину из которых расстреляли. Началась подлинная вакханалия арестов, которая серьезно коснулась и Красной армии. Погибли маршалы, командующие военными округами и корпусами, командиры дивизий, полков, батальонов.

Удар, нанесенный по командному составу армии, был не случаен. Внутриполитическая обстановка в стране во второй половине 1930-х годов вызывала у Сталина определенные опасения в отношении позиции крупных военачальников. А ведь они еще со времен Гражданской войны имели высокий авторитет в народе и армии. Их отличали высокий профессионализм и независимость суждений. К примеру, они открыто критиковали выдвиженцев Сталина — К. Е. Ворошилова, С. М. Буденного, Е. А. Щаденко, Г. И. Кулика и других, которые не понимали необходимости реформирования и создания современной боеспособной армии. Нелестно отзывались они и о самом «вожде народов». В частности, М. Тухачевский называл Сталина не иначе как «азиатом в тапках».

«Вольнодумство», которое позволяли себе высшие военные чины, вызывало у генсека раздражение, подозрительность и опасения, что армия может проявить колебания в поддержке проводимого им курса. Отсюда и стремление убрать из нее всех тех, кто вызывал у вождя и его ближайшего окружения хоть малейшие подозрения. Сталин вообще всегда опасался образованных, самостоятельно мыслящих людей. К числу таких относился и блестящий полководец маршал М. Тухачевский, которого партийная верхушка за глаза называла «советским Бонапартом» и «умником».

Первыми были арестованы комкоры Примаков и Пут-на. Им было предъявлено обвинение в принадлежности к боевой группе троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации. Сначала Путна заявил, что не является членом этой организации и ничего о ней не знает. Однако уже через пять дней, на допросе 31 августа, и на очной ставке с Радеком 23 сентября он признается, что состоял в ней с 1926 года. Из дела Примакова видно, что тот держался в течение 9 месяцев и категорически отрицал свою причастность к заговору. Комкор признавал лишь то, что велись разговоры о непригодности Ворошилова. Но уже 21 мая 1937 года он, отвечая на вопрос следователя, кто возглавлял заговор, сказал: «Якир и Тухачевский… Осенью 1934 года я лично наблюдал прямую прочную связь Тухачевского с участниками заговора Фельдманом, Ефимовым, Корком, Геккером, Гарькавым, Аппогой, Розынко, Казанским, Ольшанским, Туровским. Эта группа и есть основной состав заговора».

В течение второй половины мая 1937 года были арестованы все остальные обвиняемые из этой группы. По данным следствия, Корк и Фельдман дали признательные показания уже на первых допросах. Некоторое время сопротивлялись Якир и Уборевич. Последний очень неохотно отвечал на вопросы следствия.

Переворот якобы был назначен на первомайские праздники, потому что перемещения войск, в том числе и в столице, в эти дни не могли вызвать подозрений. В Кремле было принято решение отправить Тухачевского во главе делегации в Лондон на коронацию Георга VI. Это вроде бы усыпило бдительность маршала и стало причиной переноса сроков выступления заговорщиков. Есть сведения, что последний раз Тухачевский появился на людях 28 апреля 1937 года на приеме в американском посольстве. По другим данным, маршал был 1 мая на Красной площади на трибуне для высшего командования Красной армии. Его окружала глухая стена молчания, и даже маршал Егоров не поприветствовал Тухачевского. Видимо, в этот момент он все понял и покинул трибуну…