Читаем без скачивания Ход конем - Василий Горъ

Ничего особенного. На первый взгляд. Но все время, пока демонстрировались эти файлы, и в студии, и на голоэкранах было тихо. Зато, как только ролик закончился, из динамиков акустической системы раздался многоголосый гул одобрения.

Оторвавшись от текста, демонстрируемого ему «репетитором», Гиллеспи пошевелил пальцами — и в центре студии возникла голограмма рыжей девчушки лет эдак пятнадцати.

Растерянно вглядевшись куда-то вдаль — видимо, в экран собственного головизора, — она ненадолго «зависла», а потом, услышав подсказку искина, издала торжествующий вопль:

— Вау-у-у!!!

— Это все, что вы хотели нам сказать? — усмехнулся я.

Девчушка забавно сморщила носик, отрицательно помотала головой, а потом… послала мне воздушный поцелуй:

— Неа! Я хотела сказать, что вы правы: ну какая награда может сравниться с нашей любовью?!

— Никакая… — предельно серьезно ответил я. И добавил, но уже в ПКМ генерала Харитонова: — Удовлетворены, сэр?

— Мама Ира, я бы на твоем месте напрягся… — съехидничал Шварц в ОКМ. — Девочка-то строит глазки… Как бы у них с Виком чего не срослось.

Ответ моей ненаглядной я слушать не стал, ибо в ожидании ответа начальства прибавил громкость персонального канала.

— Спасибо.

С ума сойти — в одно-единственное слово Харитонов умудрился вложить столько смысла, что я опять почувствовал себя виноватым.

— Хмуришься? А почему? — Владимир Семенович свернул экран в трей и повернулся ко мне.

— Не люблю пафоса, сэр, — буркнул я. Потом подумал и добавил: — Может, ну их, все эти ваши «врезки»?

Генерал криво усмехнулся:

— А я, значит, люблю, да? Просыпаюсь по утрам — и давай думать, где бы толкнуть речь подлиннее да попафоснее. И если не нахожу подходящий вариант — весь день хожу как неприкаянный.

— Я этого не говорил, сэр!

Харитонов нахмурился:

— Не перебивай! Вы, Демоны, — плоть от плоти человечества. И в то же время — другая раса. Вы намного сильнее, быстрее, выносливее и жизнеспособнее, чем те, кто вас создал. Запас прочности, вложенный в вас биоинженерами, настолько велик, что вы не выродитесь, даже если будете заключать только близкородственные браки. Впрочем, пока идет война, обычным людям на эту разницу наплевать: они искренне радуются тому, что вы есть, и так же искренне верят в то, что их благодарность будет вечной.

Генерал сделал небольшую паузу, отпил воды из стакана и угрюмо продолжил:

— Увы, эта вера — мираж: как только война закончится, вам начнут ЗАВИДОВАТЬ! Сначала самые слабые и немощные, а потом и те, кто посильнее. В самом начале процесс будет медленным и незаметным. Но в какой-то момент вопрос «Почему им — все, а нам ничего?» начнут задавать себе даже дети. Что будет дальше, представляешь?

Я кивнул:

— Охота на ведьм[33]…

— Именно! Вас начнут травить, как бешеных собак, причем те же самые люди, которые сейчас готовы носить вас на руках.

— Не все…

— Не все, — согласился генерал. — Но БОЛЬШИНСТВО! Поэтому пока у нас есть внешний враг, который отвлекает их внимание на себя, мы должны сделать все, чтобы этот процесс начался как можно позднее. Или не начался совсем.

— Вы считаете, что такой вот ролик способен что-то изменить?

Харитонов посмотрел на меня, как на умалишенного:

— Сам по себе — конечно, нет. Но мы им не ограничиваемся. И подходим к решению вопроса системно: скорректировали программу начального образования таким образом, чтобы дети не только привыкали к существованию других рас, но и относились к их представителям с уважением. Заказали десятки документальных и художественных голофильмов, основная задача которых — приучить зрителей к тому, что иные могут быть не только врагами, но и друзьями. Провели безумную по своему объему «воспитательную» работу с владельцами информационных агентств и заручились их поддержкой. А еще в самое ближайшее время заработает программа обмена, и эдак через год-полтора население Лагоса начнет осознавать себя частью нового социума.

— Программа обмена, сэр? — переспросил я.

— Уже через два месяца мы отправим к Гномам первую партию школьников, студентов и молодых ученых.

Представив себе весь тот объем вопросов и технических проблем, которые требуется решить для того, чтобы обеспечить комфортные условия для проживания и обучения иномирян, я мысленно присвистнул.

— А вы вообще спите, сэр?

— Сон у меня регулярный: каждый первый понедельник месяца, — грустно пошутил генерал.

— А тут еще я со своей «нелюбовью», — вздохнул я.

— Если бы только ты… Знаешь, сколько времени и души у меня сожрал этот чемпионат?

— Ну, он стоит того, сэр. Если он позволит ускорить процесс поиска перспективных кандидатов в шестую очередь и подтолкнет к «правильному выбору» еще некоторый процент молодежи, то затраченное время окупится сторицей.

На лице генерала появилась ехидная улыбка:

— Пожалуй, Роммель поторопился: для штабной работы ты пока не созрел…

— А я созревать и не собираюсь! Я — пилот, значит, должен…

— Даже пилотам не мешает думать. Хотя бы иногда: чемпионат проводится совсем НЕ ДЛЯ ЭТОГО!

М-да. Открытый чемпионат НСЛ по киберспорту оказался чем-то вроде айсберга: сравнительно небольшая вершина, возвышающаяся над водой и открытая взорам проплывающих мимо судов, — и в десятки раз больший объем, прячущийся под поверхностью!

И если бы дело было только в объеме — как оказалось, устраивая этот чемпионат, штаб ВС Лагоса действительно пытался решить совсем другую проблему:

— Как говорили наши предки, «спасение утопающих — дело рук самих утопающих…». Сорок девять систем Мал’ери — это не только боевые корабли, но и системы ПВО, ПКО и Ключи. Чтобы укомплектовать экипажами все это хозяйство, нам придется прогнать через Проект чуть ли не половину населения Лагоса. Как ты понимаешь, это нереально. Проще пойти другим путем: вылечить Гномов от пацифизма.

— По-вашему, это вообще возможно? — удивился я.

Харитонов пожал плечами:

— Вполне! Если верить нашим аналитикам, то в одну шестнадцатую финала этого чемпионата с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента выйдут только человеческие команды. Уже к третьему-четвертому чемпионату Гномы пробьются в одну восьмую. Еще через пару лет — в полуфинал. А через десять-пятнадцать вырастет целое поколение, способное, а главное, умеющее воевать.