Категории
Самые читаемые
💎Читать книги // БЕСПЛАТНО // 📱Online » Фантастика и фэнтези » Фэнтези » Опустите мне веки, или День всех отверженных - Генри Олди

Читаем без скачивания Опустите мне веки, или День всех отверженных - Генри Олди

Читать онлайн Опустите мне веки, или День всех отверженных - Генри Олди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:

Петер сунулся лбом в край холма. Укусил ближайший ком, стараясь быстро прожевать.

– …ты ш-шо… ш-шо творишшшшь?.. Г-голодный?

– У-у! – замотал головой несчастный лютнист, давясь горькой дрянью. – Не трожь меня! Я землю ем!

– З-за… з-зачем?

Голос у мертвеца тоже был изъеден ржой, подстать лицу.

– Чтоб ты меня не тронул! – взвыл бродяга, удивляясь покойницкой бестолковости. Осенив себя крестом, он отважился глянуть на восставшего мертвеца: тот, трудно моргая, пялился в ответ. Потом тоже перекрестился (Сьлядека чуть родимчик не хватил!) и спросил, отвернув дикую харю:

– Эй, добрый человек… А что, скажем, нет ли у тебя чего-нибудь съестного?

– Не ешь меня! Ты не должен! Я землю…

– Вишь, дурной! чортов сын! Люпус ты шелудивый эст! – упырь явно осерчал, выказывая недюжинное образование. – Еда в мешке, говорю, имеется? Я землю употреблять, как ты, не желаю…

– Есть, есть! – заторопился Петер. Руки-ноги оттаяли, судорога отпустила. Торбу в шинке набили харчами под завязку; кольцо жареной колбасы, благоухая, нашлось прямо сверху. – Держи! Вот еще хлеб…

– Спаси тебя Христос! Ей-богу, в животе как будто кто колесами стал ездить…

Далее речь благодарного мертвеца сделалась неразборчива: он набил рот колбасой с хлебом и радостно зачавкал, поглощая чужой заработок. Пальцы лютниста, шаря в торбе, наткнулись на головку чеснока; это придало Сьлядеку храбрости. Чеснок от нежити – первейшее средство.

– Лови!

Сердце сдавило мохнатой лапой. Ой, что будет, что сейчас будет!..

Занятый важным делом вурдалак кивнул с умилением. Даже не очистив, сунул чеснок в пасть, с хрустом отгрыз половину. Смачно харкнул шелухой; выдохнул ядрёный перегар, спеша заесть колбаской.

– А вот если бы, к примеру, в сей торбе отыскался славный порцион горелки? По здравому рассуждению, хоть чарку выпить на ночь, и то на пользу!

Подавая нахалу оплетенную лозой бутыль, Сьлядек едва не выронил Одаркин гостинец, потому как углядел в расстегнутом вороте, на шее у мертвяка – крестик! Чистое серебро, на гайтане из кожи. Что ж это получается? Серебро ему в радость, крест нательный за счастье, чеснок харчит так, что за ушами трещит, горелку хлещет…

– Ты, значит, что? Ты живой, значит?!

– Буль-буль, – согласился лже-упырь, целуя бутыль взасос.

– Долгим сном заснул, да? Я слыхал, если долгим сном заснуть, могут закопать…

Новый Петеров знакомец пожал плечами, стараясь не глядеть на собеседника:

– Мабуть, что так…

– Ох, напугал! Я-то иду! цвинтарем из шинка! дай, думаю, сыграю для новопреставленного… А ты навстречу!.. я землю ем, давлюсь, гадкая она… со страху чуть не помер!..

От последних слов «воскресшего» аж передернуло. Он коротко, дико зыркнул на лютниста, но быстро отвел взгляд снова. Лицо дрогнуло, оживая:

– А не в обиду будь сказано, пан бандурист, как звать тебя?

– Петер. Петер Сьлядек.

– Душевно рад знакомству. А я, чтоб не соврать, буду…

Музыкант сомневался, верно ли разобрал имя сквозь чавканье, но вроде бы отставного покойника звали Фомой Прутом, – а то как бы даже и не Фомой Трупом! – но это вряд ли.

– А что, Петро, не махнуть ли нам в шинок? – вдруг загорелся Фома. – Непристойно мне хорошего человека объедать. Да и горелка кончается…

Он с сожалением встряхнул бутыль, где оставалось меньше трети.

– Нельзя тебе в шинок! – взволновался Петер. – Там козаки! поминки! чертенята под лавками! Ты и слова молвить не успеешь, как они тебя – колом! Или заседлают и в Царьград!..

– Пожалуй, что и такие чудеса на белом свете творятся, – раздумчиво молвил Фома, после чувствительного глотка передавая бутыль владельцу. Размышляя о чудесах, в молчании, под луной и снегом, допили они остатки. Хмель, затаившийся в утробе Сьлядека, вернулся, придавая мыслям необычайную, родниковую ясность.

– Пойдем ко мне в гости! Тут недалеко, на хуторе… Я у вдовушки одной обретаюсь, она тебя в глаза не видела. Скажу: приятель, замерзли…

– Ползет кто-то…

Тревога в голосе Фомы передалась Сьлядеку. Вглядевшись в кресты, серебряные от луны, он вынужден был согласиться: действительно, некий человек полз по цвинтарю в их сторону. Беззаботно, дивясь своей былой пугливости, Петер сплюнул через губу:

– А-а, небось, от Одарки вертается. Хватил козак лишку…

– Б-ббы… б-бых-х… – Фому начала бить крупная дрожь. Выронив бутыль, он пал на разрытую родную могилку и, давясь, принялся горстями совать в рот комья земли.

Петер расхохотался:

– Не наелся? Сальца дать?

– Опыряка! – хрипел Фома набитым ртом. – Ешь землю, Петро! ешь! скорей!..

Смех пуще разобрал бродягу. Он замахал руками пьянице, ползшему меж крестов; рядом от ужаса взвыл Фома. В ответ раздалось гулкое урчанье, зло сверкнули налитые кровью очи. Двигался человек на удивление шустро, руки мелькали тараканьими лапками; хотя ноги пьяницы безвольно волочились по снегу, оставляя глубокую борозду. Сам не зная зачем, Петер сунул руку в торбу, нашарил вторую головку чесноку – и швырнул в ползущего. Чеснок упал в снег перед самым рылом «гостя». Тварь со злобой зашипела и, огибая гостинец по широкой дуге, ринулась к лютнисту. Рычание, блеск желтых клыков, трупный смрад из пасти…

Внезапно упырь захлебнулся рёвом, подавшись назад. Неподдельный страх отразился на жуткой харе.

– Прости, дедушко! прости! – сипел мертвец, боком шарахаясь прочь. – Нам твоего не надо, мы и своего нанесем, отдадим… только не губи, родимец…

Оказавшись у дальней могилы, он принялся, словно крот, рвать лапами мерзлый холм. Минуты не прошло, как адское отродье скрылось под землей. Снег валился на разверзстую яму, спеша укрыть следы; комья срастались живой плотью. Лязгая зубами, Петер обернулся, желая поблагодарить таинственного «дедушку» за спасение, однако на цвинтаре их было двое: он да Фома. Бурсак лежал без движения, запрокинув голову; к губам его прилипли комочки земли, лицо вновь сделалось кованым из железа, с пятнами ржи на заострившихся скулах.

– Фома!!!

Плача и бранясь, Сьлядек взялся хлестать бедолагу по щекам, с ужасом ощущая лед под ладонью. «Это от мороза, февраль на дворе, лютый месяц, снег, ветер…» С усилием разлепились чудовищные – впрочем, сейчас уже почти человечьи! – веки. Железо оттаивало, делалось плотью…

– Слава тебе, Господи! Живой! Вставай, бежим отсюда!

Ветер с насмешкой свистел вслед беглецам, и тени шептались в обидном предчувствии марта.

Петер уж и кулак себе отбил, колотя в дверь. Наконец в хате лязгнуло, звякнуло, бренькнуло…

– Кого черти тащат?!

– Это я, Горпинушка, я…

– Шляешься, дурень, на Костяна… с лихоманкой бавишься…

Громыхнул засов. Дверь качнулась навстречу, и Петер едва не упал, уворачиваясь; иначе схлопотал бы аккурат по роже. В растерянности заморгал, плача от ярчайшего, невозможного огонька свечи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Опустите мне веки, или День всех отверженных - Генри Олди торрент бесплатно.
Комментарии