Читаем без скачивания Группа ликвидации - Дональд Гамильтон

- Если попадешь в беду, - сказал он, - мы сделаем все, что в наших силах - на неофициальном уровне. На официальном же уровне - мы тебя не знаем. Ну, удачи тебе!

...Все это вдруг вспомнилось мне, безо всякого видимого повода, когда я стоял спиной к стенному шкафу, прижимая телефонную трубку к уху. Человек за моей спиной двигался бесшумно, но я точно знал, что в номере я не один. Я не обернулся и как ни в чем не бывало отставил в сторону ногу, подцепил и придвинул стоящий неподалеку стул, сел - и тут в трубке раздался женский голос.

- Алло?

- Миссис Тейлор? - сказал я.

- Да, я миссис Тейлор.

Что ж, эта была не женщина с синими волосами. У этой голос оказался ниже и грубее, чем у той, кого я встретил на вокзале. У меня перед глазами возник облик резковатой деловой дамы, которая не привыкла терять время на обмен любезностями. Но возможно, мое впечатление родилось под влиянием знания о том, что миссис Луиза Тейлор была женой-вдовой журналиста и сама теперь стала журналисткой. В целом мой опыт общения с литературными дамами нельзя назвать успешным.

- Это Мэтт Хелм, миссис Тейлор.

- Ах да, фотокорреспондент! Я жду вас. Где вы остановились?

- В этом отеле. Мой поезд опоздал. Я только въехал. Если у вас найдется свободная минутка, миссис Тейлор, я бы хотел обсудить с вами статью прежде, чем отправлюсь на место.

Она помолчала, точно я произнес нечто весьма странное. Потом сказала:

- Спускайтесь ко мне в номер, поговорим за рюмочкой. Но должна вас предупредить, мистер Хелм, если вы любитель бурбона, то вам придется принести бутылку с собой. У меня осталась последняя. Здесь о бурбоне слыхом не слыхивали. Впрочем, у меня целый арсенал шотландского.

- Шотландский меня вполне устроит, миссис Тейлор, - сказал я. - Я спущусь, как только надену чистую рубашку.

Я положил трубку. Это телодвижение далось мне с превеликим трудом: я старался двигаться как можно более непринужденно и спокойно, чтобы, как я надеялся, не подвигнуть своего непредвиденного гостя к решительным действиям.

Можно было не беспокоиться. Она просто стояла - и в руках у нее ничего не было. Она была совершенно безобидна (если только симпатичную молодую женщину можно назвать безобидной) и все в том же дорогом твидовом костюме и шелковой блузке. И с синими волосами. Ну, разве я не говорил, что, если у нее есть желание пообщаться со мной, она обязательно появится снова?

Глава 3

Какое-то время мы смотрели друг на друга молча, и я заставил свою нижнюю челюсть отпасть, а глаза вылезти из орбит, чтобы надлежащим образом выразить уместные в данный момент эмоции: какая неожиданность! - я в номере не один! Это дало мне возможность разглядеть ее повнимательнее. Волосы и впрямь синие - это точно, это не оптический обман, и это вовсе не та бледная синька, которой пользуются седые женщины по причинам, недоступным постижению мужской частью человечества. Как я и предполагал, у нее были мягкие седые волосы, аккуратно завитые и уложенные, чуть подкрашенные бледно-голубой краской. После первого приступа легкого остолбенения эти волосы могли показаться эффектным обрамлением ее молодого лица и фиалковых глаз. Но не могу сказать, что мне это понравилось.

Ее голова производила интересное впечатление, однако я не питаю слабости к женщинам, отдающим предпочтение занимательным и точно рассчитанным внешним эффектам. Они возбуждают во мне извращенное желание утопить их в ближайшем пруду, или напоить до бесчувствия, или изнасиловать - словом, совершить с ними все что угодно, лишь бы удостовериться, что под этим роскошным камуфляжем скрывается настоящее существо женского пола.

Изобразив на лице удивление, я медленно скривил губы в ухмылке.

- Ага! - сказал я. - Как мило, мэм! Кажется, Стокгольм станет моим любимым городом. Вы тут такие в каждом номере или это особая привилегия, которой удостаиваются только путешествующие американцы? - потом я подбавил суровых ноток: - Ну ладно, малышка, в чем дело? Вы преследуете меня с той самой минуты, как я сошел с теплохода. Надеетесь меня подцепить? А теперь вот что я вам скажу. Вы совершите большую ошибку, если попытаетесь разорвать на груди блузку и заорать, или если сейчас вдруг сюда ворвется ваш муж, или еще кто-нибудь, кто работает с вами в паре. Среди нас, американцев, не все сплошь миллионеры, мягко говоря. У меня не так-то много денег, чтобы вас удовлетворить, но будь их больше, черта с два я бы их вам отдал. Так что, почему бы вам не убраться отсюда и не пойти поискать другого дурачка?

Она вспыхнула. Потом слабо улыбнулась.

- У вас это очень хорошо получилось, мистер Хелм, - сказала она снисходительно. - Но только когда вы поняли, что я здесь, вы слегка передернули плечами - вот так, почти незаметно. А в остальном же все просто превосходно. Что и понятно: они должны были прислать сюда очень хорошего агента, коль скоро многие до вас потерпели неудачу. Не правда ли?

- Мэм, вы явно ошиблись дверью. Я не понимаю, о чем вы говорите.

- Слушайте, перестаньте молоть вздор и оставьте этот свой псевдоюжный акцент. Вряд ли именно так говорят жители Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Вы же Мэттью Хелм, возраст - тридцать шесть, волосы светлые, глаза голубые, рост шесть футов четыре дюйма, вес немногим менее двухсот фунтов. Так говорится в официальной анкете, которую мы получили. Но я что-то не пойму, друг мой, как такая жердь, как вы, умудряется скрывать свои двести фунтов.

Она окинула меня изучающим взглядом.

- Строго говоря, вы не такой уж классный агент, не так ли? Судя по полученной нами информации, вы недавно призваны из резерва специально для выполнения этого задания, потому что обладаете идеальными данными - с точки зрения профессиональной квалификации и знания языка. Агент, на самом деле занимавшийся фотожурналистикой и имеющий опыт работы со шведским языком, - это и впрямь редкость.

Надо думать, они сделали все, что могли. Руководство вашего отдела предупредило нас, что вам может понадобиться нянька - вот почему я и сопровождала вас от Гетеборга до Стокгольма. Чтобы не спускать с вас глаз. - Она нахмурилась. - Но из какого же вы все-таки отдела? В присланных нам бумагах на этот счет содержится несколько туманная информация. Мне казалось, я знаю структуру всех организаций, с которыми нам приходилось работать.

Я не ответил на ее вопрос, свирепо размышляя о том, что Мак, похоже, с блеском ухитрился создать мне репутацию болвана предпенсионного возраста. Возможно, это и было необходимо, но в данной ситуации мне оставалось только слабо обороняться. Личность моей гостьи постепенно прояснялась, но все равно это мог быть подвох, поэтому я раздраженно сказал:

- Детка милая, окажите любезность. Будьте умницей. Пойдите поморочьте голову в соседний номер - может, мой сосед обожает болтать с чудаковатыми незнакомками. А у меня сейчас свидание. Вы, вероятно, слышали, как я его назначил по телефону. Проваливайте-ка отсюда и дайте мне умыться, или я позвоню портье и попрошу прислать сюда двух грубых парней в белых куртках!

- Пароль "Аврора". Аврора Бореалис, - сказала она. - Вам было приказано доложить мне о своем прибытии, как только вы окажетесь в Стокгольме. Пожалуйста, отзыв.

Только теперь все встало на свои места. Она была стокгольмским агентом, с которым мне нужно было связаться по приезде. Я сказал:

- Полярное сияние ярко пылает в стране полночного солнца.

В своей жизни я выучил, наверное, тысячи паролей и отзывов, но все равно я ощущаю себя последним идиотом всякий раз, когда приходится ими обмениваться. Из только что приведенного примера можете понять, почему. Впрочем, что касается именно его - это еще не настолько дурацкая фраза, какие мне приходилось произносить с суровым видом.

- Очень хорошо, - ехидно заметила женщина. Она махнула рукой на телефон. - Теперь объясните мне, почему вы решили встретиться с объектом, не проконсультировавшись предварительно со мной? Вас же проинструктировали.

Она давила на меня своим авторитетом, хотя давить-то ей было особенно нечем, но Мак очень доходчиво объяснил мне, какова должна быть моя реакция.

- Ты только усмехайся и все проглатывай, - сказал он мне. - Не забывай: сейчас мирное время. И, слава Богу. Будь вежливым, веди себя смирно. Это приказ. Не серди наших бесценных разведчиков - а не то они обмочат свои шелковые подштанники.

Обычно Мак не употреблял шуточек на тему естественных отправлений человека: подобные остроты всегда служили знаком его истинного отношения к людям, с которыми нам приходилось теперь сотрудничать. Он скорчил желчную гримасу.

- Нас попросили протянуть руку помощи, Эрик. Но если с мест будут раздаваться голоса протеста, нас могут попросить покинуть поле. Есть вероятность, что если ты там придешься не ко двору, какой-нибудь хмырь с шибко ранимой душой поднимет бучу и начнет из кожи вон лезть, чтобы насолить нам здесь, в Вашингтоне. Сегодня агент должен быть ловким дипломатом, - он одарил меня хмурой улыбкой. - Старайся изо всех сил, и уж если тебе приспичит взять кого-то из них за задницу, прошу тебя, умоляю тебя - только будь осторожен, смотри - не убей!