Читаем без скачивания Вспомнить, чтобы… забыть - Роза Сергазиева

На площадке перед ангаром, хотя до официального старта оставалось не менее двух часов, теснились автомобили. Приехали родственники испытателей, коллеги, те, кто обеспечивает подготовку экипажа к «полету» и те, кому предстоит контролировать их работу в течение предстоящих 12,5 тысяч часов. Данила проводил Белозерова до специальной двери, в которую посторонних не пропускали, пожал на прощанье руку и присоединился к толпе гостей, которые дожидались последнего, торжественного построения участников экспедиции.

Артем передал сумку с вещами встречавшему его оператору в белом халате и с марлевой повязкой на лице. Ближайшие часы их будут окружать люди только в стерильных костюмах. Всё и вся подвергается тотальной антимикробной обработке. Например, сейчас по графику из помещений станции убираются бактерицидные лампы, которые светили ночь напролет. Личные вещи участников экспедиции (а в сумке Белозерова находится, в том числе, ноутбук) поместят: что-то в холодильные камеры, что-то в термостаты, дабы на борт не проникла ни одна из известных на Земле инфекций. Испытатели проведут в изоляции долгих 520 дней, им не нужны неприятности в виде болезней.

Артем направился к раздевалке, оказалось, что он пока единственный добрался сюда из экипажа, видимо, остальные, в отличие от теперь неженатого нейробиолога, еще продолжают прощаться с родными. Артем открыл шкафчик (на дверце указана его фамилия), сложил одежду в полиэтиленовый мешок и отправился в душ. Провел под горячими струями не менее пятнадцати минут – хорошенько, до красноты «прожарил» поверхность тела. Выскочил обратно в раздевалку и стал надевать синий комбинезон с нашивками.

В коридоре зазвучали голоса, смех, в раздевалку одновременно ввалились три мужика: командир испытателей Александр Левчик (Белозеров знаком с ним шапочно, встречались изредка на Байконуре, Александр – военный инженер, специализировался на системах жизнеобеспечения), врач экипажа – хирург Марат Калинин (с ним Артем впервые познакомился лишь во время подготовки к «полету», хотя Марат проработал в Центре лет пять) и бортинженер – психолог Кирилл Рыбарь. С последним пересекались иногда в коридоре, их лаборатории находятся на одном этаже. Поприветствовав бортинженера Белозерова, компания, сложив домашнюю одежду в пакеты, отправилась дезинфицироваться под душем. Артем заглянул через стеклянные двери в коридор и недоуменно пожал плечами: Проклов отличается паталогической пунктуальностью и вдруг опаздывает!?

Словно в ответ на его немое восклицание дверь распахнулась, на пороге появился легко узнаваемый, хоть и в стерильном одеянии (бахилы, одноразовый халат, маска), Федор Найдёнов. Из-за его широкой спины в раздевалку протиснулся невысокого роста парень.

– Раздевайся, – рявкнул, обращаясь к новичку, директор, – и марш в душ!

– Что происходит? – в полотенце, обмотанном вокруг бедер, в комнату вошел Левчик и подозрительно уставился на парня. – Кто это? Что здесь делает посторонний?

– И где Проклов? – заволновался Артем.

– Иди, – Найдёнов подтолкнул парня к душевой и принялся растолковывать остальным: – Произошло ЧП. Среди ночи со мной связался Михаил. Проклову позвонили из поселка, где живет его отец, и сообщили, что старика с инфарктом отвезли в больницу. Михаил бросился в машину, помчался к отцу. Туда в один конец километров 400. Так что Проклов выбыл из экипажа. Принято решение заменить одного программиста другим.

– Я о новичке ничего не знаю, – возмутился Александр. – Парень не участвовал в процедуре отбора.

– Мы тут крутимся с рассвета, – в свою очередь насупился директор, – я нагнал медиков, Максим успешно прошел тесты, абсолютно здоров. Но главное – профессионал, трудится в отделе вместе с Михаилом, тот его сам порекомендовал. А что касается совместимости, в составе экипажа по штатному расписанию числится психолог. Вот пусть и вводит человека в команду.

– Но ваш кандидат понятия не имеет, чем ему предстоит заниматься, – продолжал упорствовать командир.

– Почему же? – даже сквозь маску чувствовалось, как раскраснелись от злости щеки директора. – Парень успел прочитать массу подготовительных материалов. Остальное освоит в процессе работы.

– Повторяю еще раз: я этого человека не знаю, – повысил голос Левчик. – За жизнь и действия экипажа отвечает командир, я понятия не имею, как поведет себя ваш протеже в условиях длительной изоляции. Мне не нужны сюрпризы на борту.

– Ну, пойми же, упрямец! – Найдёнов мгновенно сменил начальственный тон на дружественно просительный. – Экспедицию невозможно отменить. Инвесторы вложили деньги, ждут результатов разрекламированных экспериментов. Там, – махнул в сторону коридора директор, – толпятся журналисты. Что я им объявлю? «Извините, промашка вышла»? Они Центр потом так представят в печати, что никакого финансирования больше не дождемся, а мы и так на мели. Придется свернуть исследования. Ты готов взять на себя вину за увольнение коллег?

В раздевалке постепенно собрались остальные участники экспедиции. Последним из душа выскочил, напевая ритмичную мелодию, Максим. Левчик строго зыркнул на парня, тот закашлялся и молча направился к шкафчику. Достал с полки синий комбинезон, с восторгом провел рукой по гладкой плотной поверхности. «Надо же, – заметил Артем ярлычок с фамилией новичка, – даже нашивки успели сменить. Быстро!».

– Прошу любить и жаловать, – увидев, что теперь экипаж в полном составе, громко объявил директор. – Новый член команды – Максим Утехин, бортинженер-программист. Вместо выбывшего Проклова.

Марат, Артем и Кирилл дружно повернули головы и посмотрели вопросительно на Левчика, но тот, отвернувшись, лишь резко и туго затягивал шнурки на кроссовках. Им ничего не оставалось, как приветственно пожать руку коллеге и назвать свои имена.

«Эх, плакали мои надежды на Го, – пожалел про себя Белозеров. – Молодежь такими играми не увлекается».

Пятерка испытателей, сопровождаемая неузнанным человеком в стерильном костюме, пересекла коридор и разместилась в кабинете для прохождения «предполетного» медосмотра. Стандартная процедура: давление, частота пульса, температура. У каждого, как и предполагалось для физически здоровых людей, никаких отклонений от нормы. Даже излишне эмоциональная сцена в раздевалке не повлияла на результаты тестов.

Следующий пункт программы – пресс-конференция. Компания мужчин в хрустящих, новеньких комбинезонах, украшенных нашивками с именами, логотипом ЦКМ, эмблемой экспедиции (над стилизованным изображением станции надпись: «Марс-12.480»), а также на спине и рукавах ярлыками спонсоров, предстала перед глазами журналистов. Встреча проходила в небольшом зале, часть которого перегораживало стекло. За ним, чтобы исключить любые контакты с внешним миром, расположились в креслах члены экипажа. Заметались вспышки фотоаппаратов. Заметив в толпе Данилу, Белозеров слегка ему кивнул.

Пресс-конференция проходила в необычном режиме. Некоторые ее участники, в том числе и директор ЦКМ (теперь уже без бахил и одноразового халата, в строгом синем костюме и галстуке) находились по эту сторону стекла, рядом с гостями.

– Хотя мы раздали вам информационные буклеты о предстоящей экспедиции, – обратился к журналистам Найдёнов, – позвольте сказать несколько слов о предстоящем событии. Наши испытатели, – и директор широко улыбнувшись, повернулся лицом к участникам экспедиции, – проведут в наземном модуле 12 тысяч 480 часов или 520 дней. Именно столько займет полет космического корабля с людьми на борту, если земляне вознамерятся походить месяц по поверхности Марса и потом вернуться домой. Во время наземного эксперимента мы получим ценные сведения о том, как влияет на здоровье и работоспособность человека то, что он вынужден проводить круглые сутки в изоляции, в замкнутом, ограниченном объеме. Мы создали испытателям максимально возможные сложности космического перелета. Расход ресурсов – вода, пища, воздух, энергия – жестко лимитирован. Связь с Землей – в режиме, приближенном к реальному полету. То есть строго по графику и постепенно с задержкой сигнала, соответствующей удаленности корабля от Земли. А теперь передаю слово командиру экипажа – Александру Левчику.

Пресс-конференция катилась по согласованному плану, как будто ничего экстраординарного не произошло. Да, вместо заявленного бортинженера Михаила Проклова («по личным обстоятельствам он не сможет принять участие в экспедиции») командир представил репортерам Максима Утехина – молодого («и прямо скажем излишне смазливого», – прокомментировал про себя Белозеров, заметив оживление среди корреспондентов женского пола) программиста. Никто из присутствующих не стал допытываться до причины замены, каждый понимал, что полет ненастоящий, земной, и большой разницы в том, кто именно проведет полтора года в «консервной банке», нет. Интересовались в основном бытом: что представляет собой бортовое питание, как предполагают члены экипажа проводить свободное время, что каждый прихватил с собой на память о доме.