Читаем без скачивания Четвёртое Ахау - Евгений Лукин

«И что?»

«А то, что Шахин — прямой потомок атамана Уракова, чья энергетическая сущность до сих пор обитает на бугре!!!»

Стоп! А вот этого уже ни в каком гугле не нагуглишь. О происхождении Игоря от разбойника-чародея, у которого юный Стенька Разин служил в кашеварах, выдумка целиком моя, и рассказал я о ней лишь двоим: сначала Агрикову, потом самому Игорю. По телефону. Это что же получается? Значит, эти гады прослушивают разговоры?

«Может быть, каждый из них несёт в себе вибрацию одного из тайных Кинов?» — дерзнул предположить кто-то.

Но тут на дерзнувшего набросились всем форумом — аж знаки препинания брызнули.

«Валенки!!!! Что один, что другой!!!»

«Ага, вибрация!!!! С похмелья у них вибрация!!!! По двести грамм коньяка на рыло в один присест!!!»

Стало быть, нас и в «Конфетках-бараночках» пасли. Хотелось бы знать кто. Тот свирепый толстячок с выпученными фарфоровыми глазами? Вполне вероятно…

«Нет, я понимаю, если бы Миссию доверили Коатлю! Пусть не мне! Пусть ему! Но двум придуркам из подворотни??????»

«Да не о том ты, Цоль, не о том!!! Они же мир погубят, вот что страшно!!!»

«Именно о том!!! Ты представь: умирать под дегенеративной ухмылкой этого циника?!?!?!?!»

Хм… О ком это он: обо мне или об Игоре? Встал, подошёл к зеркалу. Вгляделся. Осклабился. Возможно, и обо мне…

Вернулся, сел.

«Цоль, не истери! Череп не настоящий!!! Новодел!!!»

«Если обряды соблюдены — считай, что настоящий!!!»

«Какие черепа — такие исполнители!!!!»

«Ахау всему…»

«Блин-компот!!! Вот и тролли пожаловали!»

Ценой нешуточных внутренних усилий я заставил себя покинуть форум и заняться непосредственно Гордеем Исаевичем Неженским. Выяснилось, что не в пример Агрикову фигура это крупная и загадочная. Не имея прямого отношения к эзотерике, наш благодетель занимался исключительно организацией всевозможной чертовщины, включая практический семинар в «Сколково» на тему «Шаманство как способ формирования продвинутой личности». Приверженцы различных школ магии отзывались о нём в основном раздражительно, хотя чувствовалось, что каждый из них не прочь оказаться под крылышком могущественного Гордея Исаевича.

Так что, получается, нам с Игорем в каком-то смысле повезло. Завистников у нас теперь — несчитано-немерено.

Проклятье! А ведь, пожалуй, придётся ехать на Ураков бугор. Назвался грузчиком — полезай в кузов.

— Ты хоть раз там бывал вообще?

— Где?

— Да на бугре на этом…

Мы снова сидели в «Конфетках-бараночках». За витринными стёклами слезило и хлюпало. Волгоградский декабрь барахлил, как старый холодильник: то приморозит, то вообще отключится.

— Ни разу.

— Вы же там с Белкой целый год преподавали!

— Преподавали… А про бугор даже и не слышали!

— Откуда ж ты про Уракова узнал?

— Прочёл где-то… лет пять назад…

Шахин неодобрительно качал головой.

— Это, выходит, с навигатором ехать?

— Выходит, так…

— Ещё и по грунтовке наверняка…

Поглядели на то, что творилось за окном, мысленно помножили погоду на бездорожье.

— Может, подождать немного? В Интернете похолодание обещают…

— Разумно, — одобрил я — и мигом повеселел.

Но мы же не знали, что речь идёт о таком похолодании!

Неделю спустя грянули неслыханные морозы (аномальные, как их окрестила пресса). По области было объявлено экстренное предупреждение: жителям советовали запастись варежками, шарфами, шапками и по возможности остерегаться долгого пребывания на открытом воздухе. Гибли озимые, рвались теплотрассы. Дороги сковало. Утренние сообщения о транспортных происшествиях напоминали сводки с театра военных действий.

Позвонил задумчивый Игорь.

— Слушай, — сказал он. — А что, если на Мамаевом кургане прикопать?

Предложи он это неделю назад, я бы, наверное, согласился. Всё-таки шесть остановок на троллейбусе — это не четыреста с лишним километров по голой степи. Но по окнам скрипел насыщенный ледяной крошкой ветер. Не то что на курган — в магазин было боязно выйти.

— Нет, — наотрез отказался я. — Пойми, все уже настроены на Ураков бугор: и публика, и сам Неженский наверняка… Назад дороги нет.

Игорь помолчал, подумал.

— Ладно, — бодренько изронил он. — Будем ждать оттепели.

Оттепели мы не дождались.

Казалось бы, восемнадцать дней — срок порядочный. По хорошей погоде запросто можно смотаться туда и обратно, причём несколько раз. Какой вообще дурак назначил конец света на зимнее время?

Ледниковый период затягивался, вдобавок посыпались, как из мешка всевозможные именины, юбилеи и отчётно-перевыборные собрания.

Писанину я забросил. Сидел этаким букой перед монитором и либо раздувал ноздри, читая о себе всевозможные гадости на форуме «Четвёртое Ахау», либо проникался мудростью древних майя.

Я знал уже, что вертикальное строение Цолькина (не путать с бактунами) основано на тринадцати столбцах, седьмой из которых является осью симметрии для шести остальных. Не отражаемый ничем, он отражает всё.

А ведомо ли вам (цитирую дословно), что «поэтический ритм, название которого хорей, не что иное, а оригинальный язык индейцев киче-майя»?

Ту-то же…

Но это ладно, а вот форум… Боже, чего там только обо мне теперь не писали! Пустили слух, будто я бывший питерский кагэбэшник, ныне подавшийся в патриоты (по другим сведениям — в либералы), что на излёте перестройки меня, старшего лейтенанта, приговорили к расстрелу в Баку за убийство местного жителя, а позже в Сибири осудили на пожизненное заключение — на сей раз за маньячество. Весь этот бред обильно подкреплялся ссылками и фотографиями, причём на некоторых действительно был изображён я.

Про Шахина тоже выкладывали много чего хорошего.

А больше всего меня тревожило молчание Петра Агрикова. Ни весточки, ни вопроса. Хоть бы визитку оставил…

Впору было предположить, что мы с Игорем пали жертвами интернетного розыгрыша.

Я вставал со стула, принимался ходить по комнате, останавливался перед хрустальным черепом — единственным материальным свидетельством того, что нам ничего не померещилось: ни белый «Ягуар», ни дородный вкрадчивый референт, ни таинственный Гордей Исаевич, обитающий за дубовой или, бери выше, палисандровой дверью…

Череп (ни единой на нём пылинки — удалены заботливой женской рукой) глядел на меня со стеллажа равнодушно, а то и скучающе. Не таких видывал: Гиммлера, Максимилиана…

— Ну и куда я тебя повезу, на хрен? — сдавленно вопрошал я его.

Хрусталь молчал.

Утро четвёртого Ахау я, каюсь, проспал: накануне было расширенное правление Союза писателей — засиделись, естественно, допоздна.

Жена уже ушла на работу. Побродил босиком по квартире, выключая всё, на что упадёт глаз. Почистил зубы, принял душ, а когда взглянул на часы, до конца света оставалось семь с половиной минут. Замычал от неловкости. Не зря меня баба Лёля бранила когда-то рашшамахой. Рашшамаха и есть. Ну пусть не на Ураков бугор, но на Мамаев-то курган, по крайней мере, можно было съездить — приличия ради!..

Открыл холодильник, налил стопочку и, дождавшись десяти часов ровно (именно в десять утра по московскому времени должно было гигнуться наше Мироздание), скорбно чокнулся с хрустальным челом на стеллаже.

Выпить я не успел.

Телефонный звонок с изумительной точностью подстерёг меня в момент встречи губ со стопкой. Чудом не расплескавши, ругнулся, отставил, взял трубку.

— Евгений Юрьевич? — любезно осведомился знакомый бархатный баритон. — Еду к вам. Буду минут через пятнадцать. А там и Игоря Юрьевича подхватим…

Плохо дело… Как теперь прикажете смотреть в глаза Гордею Исаевичу Неженскому? Человек нам доверил Миссию с большой буквы, а мы к ней отнеслись, как последние раздолбаи… Единственная отмазка: никакого конкретного задания нам с Игорем никто не ставил — просто вручили череп без объяснений, без инструкций. А Ураков бугор и всё прочее мы либо выудили из Интернета, либо сами придумали.

Да в конце-то концов! Мир цел? Цел! А уж как мы его именно спасли — наше ноу-хау…

Покряхтывая от угрызений совести, я оделся и вышел во двор. Утро выпало морозное, но тихое, внушающее надежду, что и вся последующая Эпоха Белого Ягуара сложится благополучно. Во дворе клубились опушённые инеем деревья. Обычно под Новый год у нас слякоть, а тут, гляди, красота какая…

Машина, еле сумевшая остановиться на льдистом тротуаре у нашего подъезда, разумеется, оказалась всё тем же белым «Ягуаром» — как иначе? Пётр Агриков сиял.

— Поздравляю, поздравляю… — мягко рокотал он, отворяя дверцу. — Не знаю насчёт Гордея Исаевича, а у меня с самого начала даже и сомнений не было…