Читаем без скачивания Почти невероятные приключения в Артеке - Петроний Аматуни

ГЛАВА ВТОРАЯ

Красные флаги у синего моря…

Один из самых знаменитых в мире полуостровов — Крымский, расположенный в середине северного побережья Черного моря. Выгодное его местоположение и мягкий климат южных берегов весьма способствовали, тому интересу, который проявляли к Крымскому полуострову жители отдаленной Греции, Италии и других стран ещё в глубокой древности. Они приплывали сюда, основывали города и поселения, разводили скот, обрабатывали поля, а потом воевали друг с другом, «если не хватало земли или базаров», как объяснял Гошка главные причины войн.

А появился Крымский полуостров вот откуда. Далеко-далеко на севере в незапамятные времена жил в темном лесу медведь, да такой огромный, что когда становился на задние лапы, то голова его уходила за облака.

Однажды он простудился и стал кашлять. На всей планете от этого приключилось землетрясение, и некоторые острова ушли на дно морское по самую макушку да так там и остались.

И была у этого медведя хозяйка — злющая-презлющая колдунья. Узнав про Крымский полуостров, она приказала своему медведю растоптать там всё живое. Пришёл туда этот ужасный зверь, но так был заворожён красотой крымской природы, что отказался выполнять приказ.

Колдунья топала на медведя ногами, визжала от злости, даже пригрозила ему: «Я тебе зубы повыдёргиваю без замораживания!» А тот, отгоняя ушами мух, промычал в ответ: «Нет у тебя щипцов по моим зубам…» Подошёл к морю, наклонился и стал пить.

Совсем ошалела от ярости колдунья и превратила зверя в камень, По сей день стоит на том месте высоченная и толстая Медведь-гора, или по-другому — Аю-Даг. Склоны её покрылись дремучими дубовыми и сосновыми лесами, а много позже у края одной кручи на скале, появился замок, где жили братья-близнецы Пётр и Георгий. Потом они куда-то поддевались, а замок без них, пришёл в запустение и вовсе развалился. Осталась на, его месте только легенда; которую ничто не брало: ни ветры, ни проливные дожди, ни жаркое солнце. Рассказывают её всем приезжим, а мне довелось услышать от Гошки, как вы уже, вероятно, догадались…

Урочище рядом с горой называется Артек; слово это такое старое, что уже никто не помнит его значения.

Когда-то, здесь бывал Александр Сергеевич Пушкин и любил бродить по прибрежным тропинкам. Кто знает, не здесь ли он увидел «у лукоморья дуб зелёный», о котором рассказал в «Руслане и Людмиле»?

Через несколько лет после Октябрьской революции сюда приехал один из верных друзей Ленина, учившийся когда-то с ним в одной гимназии в Симбирске, Зиновий Петрович Соловьёв. Советское правительство поручило ему найти место для первой всесоюзной пионерской здравницы. Он остановил свой выбор на Артеке…

А 16 июня 1925 года здесь открылась первая смена ныне Всесоюзного пионерского лагеря ЦК комсомола имени Ленина; выстроилось тогда на линейке всего восемьдесят ребят.

С той поры здесь побывало более полумиллиона детей из десятков стран мира. Все они едут сюда через Симферополь, где находится эвакобаза Артека.

Артек — это целая пионерская республика, в, которой фактически несколько лагерей, а в каждом ещё есть свои пионерские дружины. К примеру, в «Горном» имеются дружины «Янтарная», «Хрустальная» и «Алмазная». Мне придётся больше внимания уделить «Алмазной» — по той причине, что в неё направили Килограммчика.

Понятное дело, что этой же дружине уделял не меньшее внимания её начальник Яков Германович — кареглазый человек среднего роста, с чёткими усиками на слегка удлинённом, мужественном лице.

Вместе с ним на эвакобазе была сейчас старшая пионервожатая Оля. Они листали списки: в этом заезде, кроме советских ребят, в Артек приехали погостить дети из шестидесяти четырёх стран, а в «Алмазную» направили представителей из двенадцати, говорящих на английском языке: так было проще организовать работу тоже совсем юных переводчиков.

Если пройтись по эвакобазе, можно увидеть красные галстуки венгров, монголов, йеменцев; бело-красные галстуки поляков; синие — немцев; зелёные с красной полоской — санмаринцев; жёлтые — пионеров Гвинеи-Биссау и Республики Островов Зеленого Мыса…

Яков Германович вызвал своего переводчика Андрея и коротко спросил:

— Начнём?

— Я готов… — кивнул Андрей и сказал в микрофон по-английски — Юные леди и джентльмены! Мы приветствуем вас в Крыму, в двух шагах от Артека…

Шум вокруг несколько приутих, и заинтересованные потянулись на его голос, смеясь и чуть-чуть гордясь тем, что их назвали «леди и джентльмены».

— Ребята, — продолжал Андрей, — я буду называть фамилии и имена; а вы откликайтесь и помогите разобраться, не возникло ли у нас какой-нибудь ошибки… Понятно?

— Иес… — откликнулось несколько голосов, а когда все стихли, худощавый высокий мальчик лет четырнадцати, рыжеволосый, с веснушчатым лицом, в ковбойской шляпе, клетчатой рубанке, с сине-белой косынкой вместо галстука и в джинсах, запоздало произнес:

— О'кей!

— Джон Каллэган…

— О'кей, — отозвался тот же мальчик.

— Ты?

— Я же сказал: о'кей, — ответил он по-русаки.

О! — удовлетворённо кивнул Андрей. — Приятно слышать… Где ты научился говорить по-русски?

— Дома.

— В школе?

— О'кей. Я получил за отличные успехи по русскому языку поощрение — поездку в Артек.

— Поздравляю!

— О'кей.

— Амеркиканец?

— О'кей Я родился в Нью-Хейвене.

— А тут написано… из Мельбурна.

— О'кей: я родился в одном городе, а живу в другом. Сейчас я — австралиец…

— Понятно. Следующий: Джеймс Филлайн…

— Иес…

Гошка потянул Джона за рукав и отвел в сторонку.

— Слушай, австралиец, давай дружить? А?

— Давай. Меня зовут Джон…

— А можно я буду называть тебя О'кей?

— Хо! — усмехнулся Джон. — Валяй… А тебя?

— Килограммчик.

— Что-о? У вас дают такие имена?

— Да нет, Гошка я. Это ребята так прозвали. Я не о том. Понимаешь, у меня с английским туго, с первого урока. Кобра говорит…

— Кобра?!

— Учительница. Она очкастая… Но хорошая!

— О'кей.

— Так вот, с произношением у меня труба..

— Труба?! — поразился О'кей.

— Ну это значит, как дым: всё в трубу вылетает!

— А-а! О'кей, о'кей… У нас, это — убытки.

— У тебя самого как с произношением?

— Я отличник, у меня нет трубы…

Здорово! — восхитился Гошка. — Но ведь трудно…

— Зато потом бизнес свой буду иметь. Это у вас хорошо: все о тебе заботятся, за тебя всё делают, а у нас — только сам…

— Оно-то и здесь… — не совсем… — согласился Гошка. — Так поможешь?

— О'кей.

Это был «яркий пижон международного класса», как о нем вполголоса сказала старшая пионервожатая Оля. На джинсах его пестрели наклейки отелей нескольких столиц мира, рубашка копировала географическую карту: на груди восточное полушарие, а на спине — западное. Мордашка у него была славная — белая, без единого пятнышка; глаза под тонкими, как у девочек, бровями голубые, умные и смешливые; зубы крепкие и красивые; каштановые волосы волнами спадали на плечи. Был он высок и строен; на левом плече у него болталась гитара.

— Эй, географ, подходи! — крикнул Андрей по-русски, надеясь, что тот его не поймет, и поманил его списком.

Мальчик, ему было тоже лет четырнадцать, охотно повиновался.

— Кто ты? — по-английски спросил его Андрей.

«Географ» неторопливо снял с плеча гитару, пальцы его пробежали по струнам, гитара озорно зазвенела, и Яков Германом, тонкий ценитель музыки, изумленно уставился на «пижона».

Мальчик ответил начальнику дружины ласковым взглядом и вдруг запел приятным мягким баритоном:

Я перед вами, словно ценный мех,Родителей любимое созданье;На Древе Жизни я сучок из тех,Что обращают на себя вниманье.

— Ещё, ещё!.. — закричали ребята, когда он умолк.

— Это вам не концерт, — деловито ответил «географ». — Я заполняю анкету… Ясно?..

— А как же тебя все-таки зовут? — спросила старшая пионер-вожатая Оля.

— Мокеем! С Урала я. Из современных…

— Что-то я таких у нас не видал! — крикнул ктo-то сзади.

— Я на тек, которые будут…

— Ладно, — вздохнул Яков Германович. — Следующий…

— Эй, Сучок, — тихо окликнул «пижона» Гошка, — ступай к нам…

Мокей пренебрежительно скользнул взглядом по толстой фигуре Гошки и спросил:

— Сарделька?

— Нет, — опешил Гошка, и, сам не зная почему, признался: — Килограммчик…

— А это что за мистер?

— О'кей он. О'кей — австралиец.