Читаем без скачивания Тени судьбы - Олег Рой

Спортивный зал превратился в ночной клуб, наполненный множеством разноцветных бликов. На стенах танцевали лазерные лучи, под потолком кружили воздушные шары, на полу неистово двигались тени… Их было множество! Они наступали друг на друга, переплетались, сливались в единую фигуру. Под звуки надрывающего сердце своей искренностью и грустью хита «Я к нему поднимусь в небо» твоя тень приблизилась к моей… Они шли навстречу друг другу так, как будто ничто, даже буря, шторм и кораблекрушение не смогут их разлучить. Когда ты оплела мою шею дрожащими и холодными руками, я почувствовал, как тысячи мурашек разбежались по телу, передавая дрожь моей тени, которая сливалась с твоей… Вот бы сделать закладку в этом моменте жизни и навсегда сохранить в памяти прикосновение твоих губ, слегка влажных и безумно нежных. Светка, Светка… теряю голову, даже тень не вижу… Только твои глаза. От счастья я залпом опрокинул бокал шампанского. Правда, домой возвращался как во сне. Слава богу, что Светка ушла раньше, а то стыдно было бы… Вроде и немного выпил, подумаешь, всего-навсего пару бокальчиков, ах да, еще я попробовал водку… Ну и гадость же! Как же ее пьют? Даже лекарства по сравнению с ней проигрывают. До дома осталось дойти всего-то ничего, несколько шагов, но они давались мне с трудом. Пара фонарей, наклонив голову, «смотрели под ноги», а я наконец-таки был счастлив увидеть тебя, моя тень, бредущей по желтой стене многоэтажки. В то мгновение ты была похожа на жалкого актера, пародирующего роль. Тебя качало из стороны в сторону, как парус на ветру. Ты бесцеремонно заглядывала в окна, то растворяясь в свете, то исчезая в темноте. Голова кружилась так, будто я только что прилетел из космоса. Ужас! Что теперь скажут отец с матерью?! Как мне посмотреть им в глаза?! О чем я думал, когда пил эту гадость… Мне хотелось найти конец себя. Нашел. Дурак, еще испугался, что папа унюхает, и сжевал лавровый лист по совету пацанов, которые называли себя ветеранами выпивки. Наконец подъезд родного дома. В окне горит свет. Не спят. Ждут. Меня. Открыв дверь, мама заахала, заохала и отошла в сторону. Папа вышел из кухни с ножом в руках и неочищенным яблоком. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Секунды недоумения сменились криком. Влетело по полной. Мама хотела поставить меня в угол, папа — дать ремня. Лучше бы они всыпали мне и выполнили свои обещания, вместо того, что совершили на самом деле. А именно, они покинули кухню со слезами на глазах. Хоть бы свет погасили… Так нет, оставили. Я опустился на табуретку и долго смотрел на белую стену. Даже тень уткнулась в угол и притаилась, не шевелясь. Сидит себе спокойно, наверное, ей там хорошо, не то что мне… Как же я завтра буду смотреть в глаза родителям? Да уж, тени везет, у нее нет глаз… Она всего лишь отражение, без мыслей и чувств. Впервые в жизни я разозлился на тебя, моя тень, и, ринувшись к письменному столу, схватил тетрадку с повестями о тебе и разорвал несколько страниц «твоей жизни». Мне надоело то, что ты постоянно меня преследуешь! Что молчишь, когда надо сказать, что потакаешь всем моим прихотям, когда надо остановиться, да просто меня бесит, что ты в самых трудных моментах опускаешь голову. Да, я злился на собственную тень…

Тень шестая

18 лет… 11 класс…1 год любви… Теперь я начинаю кое-что понимать о времени и вспоминать слова матери о том, что оно утекает, уплывает, испаряется… Я часто думаю о том, что делаю, о том, что говорю, об интонации и манере поведения, о построении речи в общении, о том, что я надеваю и как чувствую себя в том или ином наряде. Кто-то может оценить меня лишь по внешности и иным чертам, но мало кто интересуется тем, что я представляю из себя там, под кожей, там, где находится самое сокровенное и откровенное. А вообще, я осознал, что для каждого человека в этом мире я всего-навсего тень своего настоящего Я. Ведь каждый наделяет меня своими взглядами, по-своему воспринимает мои слова и поступки. Но меня мало волнуют чужие мысли. Гораздо интереснее проникнуть в голову и сердце Светки. Наша первая ночь была самой шикарной из всех в мире ночей. Когда родители уехали на дачу и бросили на прощание ничего не значащую фразу «будь молодцом», я тут же набрал заветный номер. Мое приглашение выпить чашку кофе, только что привезенного из Египта, Светка приняла не сразу. Сначала она притворилась, что слишком занята, но, почувствовав, что я не особо настаиваю на встрече (ловкий ход!), тут же принялась делать «ход конем», мол, полчасика в личном графике она все-таки сможет мне уделить. Когда через шесть часов после телефонного разговора раздался звонок в дверь, я увидел как ты, моя тень, рванулась к входной двери рысью, как будто я тебе безумно надоел, и ты жаждала новой встречи, способной развлечь тебя или… увлечь? Увидев Светку, даже ты, моя тень, не шелохнулась, застыла на месте. Вот это да! Вместо школьной формы — облегающее фигуру платье, вместо привычного пучка — золотистые кудри, свисающие до талии, которая подчеркнута ремнем. О Боже, Светка! А лицо… да любая звезда померкнет на твоем фоне! Длинные ресницы, чувственные глаза, сексуальные губы… Я утонул в ней. Едва дотронувшись рукой до пряди волос, как будто ожидающей прикосновения, я понял, что значит удар тока прямо в область сердца. О кофе не было и речи. Светлана ответила мне на поцелуй, и я, взяв ее на руки, бережно понес в спальню родителей. Поцелуи становились все сильнее и проникновеннее. Свечи, которые я зажег до ее прихода, освещали всю комнату, отчетливо вырисовывая два силуэта. Пламя разрасталось с такой же страстью, что и наши желания. А обои транслировали прямой эфир первой любви. На белоснежных стенах тени сливались друг с другом и невозможно было различить, где находится моя тень, а где ее… Мы растворились друг в друге так, как мороженое плавится в горячем кофе. Светке досталась роль кофе… Терпкий, ароматный, бодрящий, он проникал в каждый атом моего тела. Ночь обожгла нас обоих — меня и мою тень, которая неистово, страстно училась искусству любви. Как нам показалось, рассвет забрезжил раньше обычного. Спешить на уроки не было особой необходимости, школьное собрание назначено на полдень. Наконец-таки нам выдадут дипломы! Как я рад, что за плечами остались эти три невыносимые буквы — ЕГЭ. Не сказать, что мои баллы оправдали ожидания родителей, но все же позволили мне поступить в университет. Причем, не в какой-нибудь безымянный, а в самый что ни на есть престижный — МГИМО, факультет международной журналистики. Когда увидел свою фамилию в списке зачисленных на первый курс, подпрыгнул до самого потолка от радости! А мама с папой так и вовсе чуть не задушили меня в объятиях. Хотя за день до этого я изрядно потрепал им нервы, сообщив, что намерен снять квартиру и жить со Светкой. Почти год как мы вместе спим. Хорошая она девочка, хотя и наивная. До сих пор верит в какие-то сказочные истории, мифических героев и жаждет встретиться с неопознанными летающими объектами. Дурочка, но красивая… Не то слово! Иногда проснуться страшно, вдруг ее нет рядом… А сегодня ее действительно не было. Смятое одеяло было прижато к стенке, на подушке остался лишь темно-русый волос. Светкин! Нет, больше так нельзя… Она стесняется, убегает из дома ни свет ни заря, а я мучаюсь догадками — где она, что делает, с кем встречается. Надо устроиться на работу и снять квартиру. Вон Пашка, на год младше меня, а уже вовсю деньги зарабатывает — и мать кормит, и сам, хоть и выглядит неряшливо, не сидит на шее у родителей. Хороший парень. Еще в детский садик вместе ходили, я даже помню, как дразнил его малым. А сейчас, кто из нас мал, сложно понять… Он? Который работает, учится, встречается с девушками, по вечерам гоняет в футбол, или я — безработный студент, который не может ни девушке сделать подарок, ни отстать от кошелька родителей. Ну ничего, как говорит отец, время все расставит на свои места. Вчера пришла повестка явиться в военкомат. Для матери это извещение стало поводом принять 20 капель валокордина. Для отца — провести со мной мужской разговор. Когда мы сели на кухне друг напротив друга, я посмотрел на папу другими глазами. В прежних он был молодым, веселым оптимистом, от одного его взгляда женщины «таяли на глазах», сейчас же я увидел следы усталости, которые были ясно отражены в глубоких складках на лице. В этом году отцу стукнуло сорок. Видимо, эта дата означает какую-то важную веху в жизни мужчины. Папа выглядел значительно старше своих лет. Возможно, причина была в сердечной недостаточности — такой диагноз установил врач после многочисленных обследований. Чего же не доставало его сердцу? Может быть, любви? Папа стал все больше уходить в себя, будто бы медленно погружался на дно жизни. А мама, по-моему, делала вид, что ничего не видит. Она все так же продолжала трещать с подругами по телефону, неестественно хвататься за сердце в случае каких-то неприятных новостей и постоянно обвинять отца в его несостоятельности. Не знаю, то ли я раньше не замечал, что родители попросту не любят друг друга, то ли срок их отношений истек недавно. Самое главное, мне не хотелось, чтобы у нас со Светкой все вышло вот так… Без концовки. Но сейчас не об этом… Отец, как всегда, не давил на меня своими взглядами на жизнь, не твердил «послушай мудрого человека», а позволял просмотреть варианты событий. Сначала он предложил мне получить отсрочку от армии, затем — поступить на военную кафедру в университете или же… проявить характер и принять вызов народа. Всю ночь я ворочался с одного бока на другой, путаясь в собственных мыслях. С одной стороны, мне было страшно стать реальным участником этой жестокой мужской игры. С другой, я понимал, что этот этап нужно пройти, чтобы потом не прятаться ни от кого, а смотреть в глаза честно и говорить: «Да, я прошел через это, да, я видел сражения, да, была дедовщина». Дедовщина… Что с ней поделать? Да ничего! Кто только не брался вырвать ее «корень»… Хотя, если честно, как бы я ни пытался казаться самому себе храбрым, это давалось мне с трудом. Да, я боялся. Как вспоминал рассказы бывалых пацанов, которые по возвращении из армии превращались в искалеченных жизнью людей, так дрожь пробегала по всему телу. Под утро я принял решение. Надо идти. Чтобы потом, через пару лет, можно было посмотреть в глаза сыну и сказать — твой отец служил родине! Да и многого за год я не упущу. Главное, чтобы Светка не ускользнула из моей жизни. Это стало бы самой большой потерей. Да нет, такого быть не может. Она любит меня и следует за мной, как и прежде, тенью… Кстати, о тенях… Я все реже обращаю внимание на собственное отражение. Я больше не придумываю жизнь какому-то непонятному отпечатку на стене или на асфальте. И, перечитывая рассказы о твоих скитаниях, улыбаюсь своей наивности. Ведь тебя нет. Ты всего лишь перевертыш. Простой, бессмысленный перевертыш…