Читаем без скачивания Играй и умри - Андрей Буторин

Кнопку возле двери подъемника Теонг нащупал не сразу. Он хорошо помнил, что та расположена низко – отец предусмотрел вариант, что сыну придется нажимать ее самому. Но Теонг почему-то был уверен, что кнопка находится слева, и упорно обшаривал там шершавый скальный камень. Уже ни на что не рассчитывая, он все же решил поискать ее справа от двери и сразу наткнулся пальцами на заветный металлический кружок. Однако теперь он долго собирался с духом, прежде чем решился нажать эту кнопку, ведь от того, сработает механизм или нет, зависело не что-нибудь, а его жизнь.

После того как Теонг все-таки надавил на кружок, раздался сильный скрежет, который прозвучал для тохасианина прекраснейшей, жизнеутверждающей музыкой. Он попытался нащупать дверь, но рука провалилась в пустоту. Теонг поначалу испугался, однако быстро сообразил, что так и должно быть, ведь это значило, что двери открылись. Из последних сил он заполз в клеть подъемника и снова услышал скрежет – это сомкнулись створки двери. От трения движущиеся части подъемного механизма нагрелись, и Теонг наконец кое-что различил в кромешной тьме. А когда поднял голову кверху, увидел далеко в вышине и смутное синеватое свечение.

Теперь следовало вспомнить, как заставить клеть подъемника двигаться. Память подсказывала Теонгу, что нужно найти некий рычаг переключателя, и поскольку теперь он хоть что-то мог видеть, то нашел его быстро. А вот поднять рычаг, чтобы задать клети движение вверх, у него с первого раза не получилось – попросту не хватало сил. Ничего не вышло и со второго раза, и с третьего. Теонг полностью выбился из сил и хотел уже сдаться, как внезапный приступ ярости заставил его ударить по злосчастному рычагу кулаком. Что-то лязгнуло в глубине механизма, рычаг замер в верхнем положении, а уши тохасианина наполнило таким визгливым скрипом металла, что Теонг зажал их ладонями.

Подъем продолжался очень долго, клеть шла вверх медленно, рывками, то и дело норовя остановиться. Аккумуляторы явно отдавали последние крохи оставшейся в них энергии. Наконец клеть, дернувшись, замерла. Затихли все звуки. Однако двери остались закрытыми. Теонг знал, что они должны открыться автоматически по прибытии клети на место. Если они не открылись, значит, клеть зависла где-то посередине шахты, поскольку иссякла энергия в аккумуляторах или вышел из строя подъемный механизм. Но даже если это произошло тогда, когда клеть все же поднялась до нужного уровня, обессиленному тохасианину открыть двери самостоятельно было все равно невозможно. Так что же теперь, все-таки умирать?.. Почему-то именно сейчас делать это совсем не хотелось. До слез было жаль затраченных усилий, обидно, что решил не дожидаться смерти в ложе капсулы. И – откуда еще взялись силы? – Теонг принялся стучать в дверь.

– Эй! – закричал он. – Я здесь! Я в клети подъемника! Откройте двери! Спасите меня!

Но сколько он ни кричал, как долго ни колотил по двери, сбив костяшки пальцев до крови, никто так и не откликнулся.

Тохасианин понял, что оказался заперт в ловушке, из которой ему не выбраться. Как бы то ни было, оставалось лишь готовиться к смерти.

Теонг опустился спиной на железную решетку пола и закрыл глаза. Он понимал, что смерть не придет мгновенно, и это не вызывало сейчас ничего, кроме досады. «Вот бы уснуть, – подумал тохасианин. – Заснуть крепко-крепко и не проснуться. Говорят, смерть во сне самая легкая».

Он и правда начал задремывать, когда раздался стук в дверь. «Ну вот, – пришла сонная мысль, – даже помереть спокойно не дадут!» Но уже в следующее мгновение он едва не подпрыгнул и завопил:

– Да-да, я здесь!!! Откройте, откройте скорее двери!

В дверь снова ударили. Затем еще и еще раз.

– Эй! – позвал окрыленный надеждой Теонг. – Кто там? Вы слышите меня?

Несколько мгновений царила тишина. Затем снаружи снова раздался грохот. На вопросы Теонга никто не ответил. Зато стали отчетливо различимы двери, поскольку от непрекращающихся уже ударов створки нагрелись. И ничего не понимающий тохасианин увидел вдруг, как эти створки начали прогибаться, как стала рваться их обшивка. Еще несколько мощных ударов и – о, ужас! – в образовавшийся разрыв протиснулась толстая лапа с острой клешней на конце. Теонг, забыв об усталости, мигом отполз к дальней стенке клети и вжался в железные прутья. Неведомое существо, скрытое изуродованными створками, скребло по полу жуткой клешнявой лапой, но не могло дотянуться до тохасианина. Тогда чудовище вновь принялось курочить двери, расширяя проем. Вскоре он стал достаточно большим, чтобы Теонг смог увидеть отвратительную зубастую пасть на безглазой морде и две пары конечностей с мощными клешнями.

– На помощь!!! – завопил что есть мочи тохасианин, понимая уже, что обречен. – Спасите! Кто-нибудь! Умоляю!!!

Теонг кричал и кричал, не в силах остановиться. Обуявший его ужас оказался сильнее рассудка. Все было ясно: помощи ждать неоткуда, никто его не услышит, еще чуть-чуть – и зазубренные клешни растерзают немощного калеку, огромные острые зубы вопьются в живую плоть и станут отрывать от бьющегося в агонии тела кровавые куски и отправлять их в ненасытную смердящую пасть.

– Помогите!.. – потеряв уже голос и закрыв глаза, просипел тохасианин.

Как вдруг… Что это? Смертоносное чудище злобно рыкнуло, а потом завизжало так, что заложило уши. И в этом визге, помимо голодной ярости хищника, Теонгу послышалось еще несколько ноток: удивления, боли и страха.

Клешнявая лапа исчезла в рваном проеме двери. Снаружи прозвучали выстрелы, послышались яростные звуки схватки. Теонг не мог поверить своему счастью. Его все-таки услышали! К нему пришли на помощь! Значит, цивилизация Тохаса жива! Возможно, жив и отец! Может быть, это он сейчас сражается с зубастым, клешнявым хищником?..

Приправленное вспыхнувшей надеждой любопытство победило страх, и Теонг подобрался к двери. Он выглянул в пролом и в тусклом синем свете ламп аварийного освещения наконец-то увидел напавшее на него чудище целиком. Оно было похоже на гигантскую многоножку – толстую и длинную кишку, покрытую тошнотворными клочками грязно-белесой, кажущейся сейчас голубоватой, шерсти. Но долго «полюбоваться» на него тохасианин не успел. Как только его взгляд упал на своего спасителя, отвести он его уже не смог, замерев от несказанного удивления. Злобную многоногую особь поливало огнем из грохочущего необычного оружия странное, карикатурно похожее на тохасиан существо. Похожее, но и только. Это был определенно не тохасианин.

Глава 3

Сталкер Сом в обнимку с АКС-74У[3] лежал в тесной расщелине между камнями и беззвучно матерился. Сегодня все шло не так с самого начала. И все потому, что он вернулся, переступив уже порог дома. А как было не вернуться, если он, солить твою плешь, забыл взять своего «тезку», верный Stalker?[4] Это же все равно, как если бы он без штанов в Зону поперся. Да и не только в Зону – хоть куда. Чтобы Сом – и без ножа? Лучше жопой на ежа.

Дернув губой в подобии улыбки, Сом опять мысленно выругался. На себя же самого. Йодистый калий! Такая забывчивость сталкера до добра не доведет. Уже не довела. Можно ржать над теми, кто верит в приметы, можно крутить пальцем у виска, только самому лучше не нарушать старых негласных традиций. Ведь приметам похрен, веришь ты в них или нет. Они просто щелкают тебя по носу, когда ты их нарушаешь, вот и все. Причем так, что и нос порой отрывается. Зачастую вместе с головой, тук тебя в так.

Вот сегодня и щелкнуло. Ладно бы только по его носу, так ведь и Кот с Ребусом вместе с ним в эту заваруху попали. Надежные ребята, третий год уже вместе. За это время, считай, уже половина Зоны с ними исползана. Конкуренты их группу «рыбками» прозвали. Юмористы, валять твою кладь! Ладно, он, Сом, и впрямь как бы рыбка. Ну, Ребус-рыбус, пусть, близко хоть. А Кот – он-то с какого боку к рыбам приткнулся? Разве что полакомиться рыбкой любит. Или «клоуны» – почему «клоуны»? Ребята серьезные, тот же Колька Ефремов повоевать, как и Сом, успел. Да и остальные как на подбор, без дураков. Хоть и конкуренты вроде, а ни разу с ними по-серьезному не лаялись, выпивали частенько вместе. А вот «стервы» – те настоящие стервы и есть. И главный у них Семка Стеринов, и сами они все по натуре своей сволочи и стервы. Они что, Зону купили? В их, что ли, честь Посещение устраивали? Хотя, говоря откровенно, ни в какое Посещение Сом не верил. И уж тем более в то, что его кто-то там когда-то устраивал. Пролетали, мол, пришельцы мимо, притомились, решили тормознуть да пикничок на Земле-матушке забабахать. Потом дальше дернули, а мусор всякий – типа банки-бутылки, газетки-подтирки да бычки-хабарики – после себя оставили. Вот тебе и артефакты. Потому, может, его и хабаром прозвали? И таскают его теперь сталкеры из Зоны, которая на месте этого пикника образовалась, вместе с ее дурацкими аномалиями[5]. Смешно даже от таких сказок становится. Как дети малые, солить твою плешь. Сам-то Сом, конечно, понятия не имел, откуда Зона с ее прибамбасами взялась, этим пусть ученые занимаются, но уж что не инопланетяне ее устроили – это точно. Тут и к дедке не ходи. Потому что не бывает никаких инопланетян-пришельцев. И про всякие там иные миры пусть в книжках пишут да в кино снимают, там они в самый раз. Сом, бывало, и сам книжки про монстров всяких пролистывал и фильмы-ужастики смотрел. Ничего так, время скоротать можно. А настоящая жизнь – она не кино и не книжка. Она вот тут, вокруг, за камнями этими. И «стервы» куда безжалостней всяких там монстров, они не отступятся, пока всех «рыбок» не перебьют. Но лучше бы, конечно, чтобы «рыбки» их. Только «рыбок», считая самого Сома, всего трое, а у Стеринова людей вдвое больше. Это как минимум, он ведь мог и наемников привлечь, сильно уж ему от «рыбок» избавиться хочется.