Читаем без скачивания Семь тетрадей. Избранное (сборник) - Борис Щербаков

Я четвертовал себя

По прошлому плача шибко,По будущему скорбя,Я сделал большую ошибку —Я четвертовал себя.

Советам чужим не веря,Желая не быть, а жить,Я все в человечий черепНе мог никогда уложить.

Я с этой идеей сжился,И, сердце свое скрепя,Я все ж, наконец, решилсяИ четвертовал себя.

И сразу четыре части —Какую кому раздал.Но ни одной из них, к счастью,Я никому не продал.

В стенах пятидневных буднейТихо живет одна,Мягкая, словно студень,Просматривается до дна.

Другая, добрей и слаще,Моими друзьями живет.Кто ищет ее – обрящет,Кто хочет ее – найдет.

А третья – как острое шило,И трогать ее не моги.Пускай же ее, решил я,Страшатся мои враги.

И, им день рождения справивИ все же себя любя,Я сделал ошибку, оставивПоследнюю для себя.

И вот сижу с ней, братцы,Ночами ее стерегу.Никак не могу разобратьсяИ вряд ли когда смогу…

Зеленый снег

По ковру из опавшей листвы,Как по снегу, бегу.Мне бы не потерять головыНа зеленом снегу.

Как не хочется мне уходитьОт осенней мечты.Я прошу: отвернись, не гляди,Как увянут цветы.

День холодный прозрачен, как лед,Тишина на земле.Только ветер устало поетОб ушедшем тепле.

Обними меня, не отпускайИ дыханьем согрей.Знаю, будет зима, и пускай,Только лучше б скорей.

Чтобы не было только беды,Я тепло берегу.Только не остаются следыНа зеленом снегу.

Мягко стелет упругая топьПовороты дорог.Что мне сделать, скажи, чтобы вновьНе был я одинок.

По ковру из опавшей листвы,Как по снегу, бегу.Только не остаются следыНа зеленом снегу.

Снег идет

Снег идет, веселый и живой.Топает по мягким, белым лужам,Хлюпает по мокрой мостовой,Сам, как кажется, порядочно простужен.

Он шагает, будто часовой,В гулкой тьме, бросая всюду тени.Снег идет, веселый и живой,Топает по улицам осенним.

Он во всю свою шальную прытьШлепает по-детски там, где хочет.Что ему, дурному, эта стыть,Эта слякоть, тьма угрюмой ночи?

И хотя я так спешу домой,Захотелось именно сегодняВместе с ним пройтись по мостовой,По домам и гулким подворотням.

Фантастика

(гастрономическая лирика)

Не надо быть ни Бредбери, ни Лемом,Чтобы рассвет увидеть наяву.Слоеный, как пирог с клубничным кремом,Специально испеченный к Рождеству.

Божественное

(гастрономическая лирика)

Хвала не Богу, не Аллаху и не КришнеЗа то, что снег – как зернышки крупы,За то, что солнце, как желток яичныйВ сыром белке небесной скорлупы.

Ночная охота

Деревья устали до пятого пота,И ветви их вздулись, как вены.Но все продолжалась ночная охота —Охотникам не было смены.

Деревья устали обшаривать небо,И небо пощады просило.А в небе металась смешно и нелепоЛуна, нагулявшая силу.

А ветви вздымались в порыве едином,Добычу сетьми накрывая.Но снова она по их жилистым спинамКатилась, покуда живая.

Беснуется снова охотничья стая,Цепляя ветвями друг друга.Досадуя сильно – добычу спасаютПросторы небесного луга!

И нету светилу полночному ходуТропинками неба ночного.Лишь утро закончит пустую охоту,Чтоб ночь начала ее снова.

Серьезно

Любить – это значит стараться навекСберечь нераскрытую тайну.Ходить, да не просто, – а на головеИ думать, что это нормально.

Любить – это значит свихнуться всерьез,Без всяких к тому отговорок,Чтоб каждый друг другу был дорог до слез,До боли сознания дорог.

За сердце любимой душою платить,Платить и не требовать сдачи.Любить – это, вобщем-то, значит любить,И больше ни черта не значит.

Последний шанс

Над городом повис протяжный гуд.Он пел и пел, натужно, глухо, грубо.В усталом небе – дыма черный жгутИ свечками стоят стальные трубы.

Толпа текла по сбитой мостовойОдним движеньем – люди, чемоданы,Поднятые над чье-то головой,И снова люди, мысли их и планы.

А мысль одна – попасть туда, попасть,Уехать, убежать, успеть, умчаться.Пока толпа совсем не взорвалась(Когда-то надо этому начаться?).

Толпа теснилась теплой толчеейВ предчувствии того, что что-то будет.Ползла дорога грязной чешуейТуда, куда стекались эти люди.

Спасение стояло на парах.Последний шанс. Всех в мире истин мера.В глазах людей – усталость или страх?Отчаянье иль искренняя вера?

Но вот протяжный гуд немного сник,И страх еще сильнее заметалсяВ глазах толпы. Настал последний миг.Трамвай рванулся. Мир Вам, кто остался.

Пирамиды

Из камня ли слагали пирамиды,Стремящие вершины в небеса?Висячие сады Семирамиды,Колоссов и другие чудеса?

Из камня ли слагали постаменты,Сдаваемые вечности внаем?Слагали, как красивые легенды,Как гимны о величии своем?

История течет необратимо,Ей, вобщем-то, до жизни дела нет.Так, скажет ненароком – проходи, мол,А хочешь, так оставь на память след.

А лучший след – какое-нибудь чудо,Навроде маяков и пирамид.Из камня ли немые эти груды,Недвижные и мертвые на вид?

Вглядитесь в эти выбитые склоны,Они тысячелетьям счет вели.Не красочное имя фараонаВенчает эти метины земли.

По этим склонам, граням, – как хотите, —Людская жизнь текла, как кровь течет.И пирамида, – вы ее спросите, —Наверно, помнит всех наперечет.

Всех, кто одной могучей вереницейТянул ярмо. А вы бы так смогли б?Величье в том, чтоб вместе с ними слиться,Осилив твердь и тяжесть этих глыб!..

Она, конечно, всех прекрасно помнит,Кто единялся с молотом своимИ высекал гранит в каменоломне,Тщеславием нисколько не томим.

И тех, кто строил долгие дороги,И кто однажды, вдруг нарушив строй,У вечности споткнулся на порогеИ был раздавлен каменной горой.

История, она не дорожилаТаким сырьем, как жизнь ее рабов.Она брала их мускулы и жилы,Чтоб гимн сложить величию богов.

Для пирамид, размеренно и вяло,Считает время годы, будто дни.Так все же из какого матерьялаВоздвигнуты, сработаны они?

Весна

В солнечной прозрачной акварели,Там, где синь чиста и глубока,Слышу звуки мартовской свирели,Теплые, как талые снега.

В солнечной прозрачной акварелиЯ поверил каждому штриху,Как соблазну сладостному верятИ как верят тайному греху…

В этой вере – вся шальная сила,Молодость – как брызгами волна!А весна вовеки б не простила,Если не поверить ей сполна.

Да, сполна признать ее всевластье,Встретив звоном ратного щита.Так встречают день большого счастья,День, когда сбывается мечта.

Главное, надежды б не сгорелиЧувства не помялись бы, покаВ солнечной прозрачной акварелиНеба синь чиста и глубока.

Весна

Из солнца вылупился солнца смешной птенец.Ну, наконец!И молодым своим задоромЗаставил петь все в мире хором.

Из неба вылупилось солнце.Счастливый глаз.В который разОно властительно и смелоВзялось решительно за дело:«А дай-ка, – думает оно, —Я этот мир ополосну.Таким чумазым все равноОн не рискнет идти в весну».И вот открыт весенний душ,И мир, немного погодя,Ложится в ванну теплых луж,Резвясь, как малое дитя.И вот он чистый, как трамвай,Влетает, грохотом горя,В такой земной весенний рай,Где радость плещет через край,Где все случается не зря,Как в сказке,В которой нет несчастных,В сказке,Где нет людей напрасных.В сказке,В которой все добрее,В сказке,Где люди не стареют,В сказке,Которой имя мы придумали —Любовь…Из неба вылупился солнца смешной птенец,Зиме конец.И я иду как на парад,Ему черезвычайно рад.

А солнце целый день без лениПрохожих ловит на блеснуСвоих улыбок, настроений,На откровенную весну.А люди в принципе просты,Им дай немного теплоты —Они без чьей-либо указкиКлюют и ловятся как в сказке.Весна… весна!

Ода себе