Читаем без скачивания Валдис одинокий - Петр Пинских

Также, хоть и не горным человеком он был, Валдис знал, что по «верхам» в горах, двигаться можно намного быстрее. Пусть и длиннее получится дорога – кружить, «серпантинить» много приходится – за то, не так вымотаешься, опять же – безопасней. Да, и не беда, если вдруг из-за этого, потеряешь час-другой. Правда, на «верхах», больше шансов с каким-нибудь пограничным нарядом столкнуться. Где эта, граница? Ни каких тебе, столбов, ни каких ориентиров. Все – условно. Поэтому Валдис часто останавливался, прислушивался и, даже, «принюхивался». И этому, их учили.

Большую часть пути и наиболее легкую, к середине ночи, таким способом, он преодолел. Теперь, «колом» вниз. А для этого, надо подыскать место спуска. В этой, «тьме кромешной». Сейчас бы хорошую осыпь! Но чтобы камни – покрупнее (Меньше будут сыпаться. Шуметь, ни к чему). А по сыпцу!.. Как в детстве, через колючки! Только, глаза закрывать не надо. Все равно: тьма-тьмущая. Но сначала, надо соответствующую скальную гряду найти.

Валдис приладил прибор ночного видения, и стал осторожно двигаться по краю «показавшейся» ему поляны, то и дело, останавливаясь и поглядывая вниз. Ни в одном месте, дна не увидел. Разрешающая способность прибора была такова, что глянув вверх, на фоне неба можно было разглядеть четкие очертания всех вершин. А вниз, ни черта не понять: то ли, дно гряды это, то ли – очередной «ступеньки», все перемежевалось и сливалось, а датчик расстояния забарахлил, как назло. Стоп. Стоп… Причем, здесь, датчик? Туман оседать начал.

– М-м-м, – зло простонал Валдис, – ведь знал, знал же, что туман будет! Какого черта, по «верхам», поперся… Торопиться надо. Все, все. Надо вниз. Быстрее вниз!..

Насколько это было возможным, он внимательно обследовал одну из расщелин, и пошел вниз… Где, цепляясь за камни, где от выступа к выступу, прыгая и прижимаясь к стенке, где просто, на «пятой точке», тормозя пятками и локтями, быстро спустился на дно расщелины.

Туман стал, еще гуще! Прибор ночного видения стал не нужен, вообще! Хоть с ним, хоть без него: ни внизу, ни вверху, и по бокам тоже, не было видно никаких очертаний. Прошел по площадке, держась за скальную «стену»: пару метров в одну сторону, пару метров в другую. На ощупь.

… Только мокрые от тумана, липкие скалы…

Все. КАПКАН…

И почему-то, совершенно никаких … «включений»! Ноль. Мыслей, тоже – ноль…

«Стоп. Стоп. Немедленно успокоиться»! – Приказал Валдис себе… Сел на корточки. Ладонь скользнула по траве и… вздох облегчения с шумом вырвался из груди: шарики! Круглые, мягкие шарики величиной с крупную горошину. Какашки! Какашки горных козлов Тау – Теке!..

Еще позавчера поднимаясь по скалам, он «напоролся» на их большое стадо. А вчера днем в бинокль рассматривал, как на противоположном склоне три крупных козла Тау-Теке «пасли» стадо своих подопечных. А черный от старости, с огромными рогами, главный вожак млел на солнцепеке.

…Так. Если это, то же самое стадо, то были здесь они, вечером. Это – их, тропа. Валдис размял между пальцев несколько шариков. Не сухие. Значит, точно – вечером. В скалах теке не ночуют, как правило, у подножья. На скалах – только, «дежурные». Надо определить, направление: в какую сторону они двигались – там, и спуск.

Валдис осторожно, сантиметр за сантиметром начал ощупывать землю чтобы найти, хоть один вдавленный след от козлиного копытца: в которую сторону раздвоение – в ту сторону, они и шли. Один след, мало. Надо, несколько. Вдруг, как раз в этом месте, возможно, один из вожаков останавливался и возвращался, чтобы навести порядок среди подопечных, который очень часто нарушался молодыми шаловливыми первогодками.

Но среди скал, нередко, встречаются места без единого участка земли. Особенно, с заветренной стороны, где выдувает каждую песчинку. Только: камни, камни и камни. Мелкие, крупнее, но камни. Днем-то, и среди мелких камней, можно разглядеть след. Но сейчас, ночью, в тумане!.. Сантиметр за сантиметром Валдис продолжал изучать узкую площадку.

– Ну, наконец! – Перед крупным валуном он нащупал искомое. Чтобы убедиться, опять нацепил прибор ночного видения, и чуть ли не вплотную к земле, начал осматривать. Следов было много, очень много! Небольшой участочек плотного песка был испещерен следами! И все раздвоения показывали одно, и то же, направление. Спуск!..

Валдис… «включился»! Найденные следы большого стада, дали такой мощный всплеск вдохновения, что этот его природный дар, закрепленный упорными тренировками и тренингами, разработанными самим Михалычем, сработал, в раз.

Реальность стала другой. Пружиной, вскочил «одинокий волк» на отвалившийся от скалы валун и… почувствовал себя – ВОЖАКОМ! Величественным, гордым вожаком огромного, по нынешним временам, стада Тау-Теке, спасавшегося от жестокого истребления среди непроходимых скал и сытных пастбищ высокогорного Тянь-Шаня, именно здесь, плавно переходящего в Памир. Он очутился как бы, непосредственно, в самой шкуре горного козла, и… всем существом своим, даже, ощутил всю меру ответственности вожака, перед своим стадом. Все… стало другим.

И пусть не обижается известный исследователь особых реальностей Карлос Кастанеда, утверждающий, что только отдельные «видящие» колдуны индейцев, потомков древних племен, и их ученики, сдвинув, так называемую, «точку сборки», умеют превращаться в горных орлов или архаров, или в каких-либо других, по мере надобности, животных. «Отдыхают» индейские маги! То, что дальше проделывал Валдис, ощущая себя, в самом прямом смысле, вожаком Тау-Теке, назвать: просто, сверх естественным, было мало. Проделывал он это, в полной темноте и тумане!

От выступа к выступу, по еле приметным седловинкам и узким площадкам он прыгал, скакал, легко и играючи, с определенной долей важности, грациозности и величия, присущим только горным козлам, причем, избранным. Как будто, на самом деле, был тем самым, мудрым и опытным вожаком, которому беспрекословно подчинялось все многочисленное стадо Тау-Теке.

Неизвестно, на каком уровне сверх естественного, все это происходило, но победу одержало все же, обыкновенное, материалистическое. То, что для тренированного природой, естественным отбором и генами, тела горного козла было, простым и обыденным, для тела человека оказалось, непреодолимым.

Горная тропа прерывалась широкой – в три-четыре метра – бездонной пропастью. Валдис, пружиной оторвался от одного края этой бездонной расщелины и… другого края, он – уже, не достиг.

В птицу «одинокий волк», увы, не превратился… Прилаженный на лбу, прибор ночного видения, разлетелся сразу. Кубарем, ударяясь о выступы головой, лицом, локтями, коленями, вместе с сыпавшимися камнями, осколками прибора, мусором он полетел вниз. На одном из выступов, зацепившись задравшейся курткой и ремнем за камни, повис.

… Прошло много времени прежде, чем Валдис пришел в себя. А может, и не так много. Его не было, ощущения времени. Не было ни страха, ни ужаса. Не было – ничего. Какое-то, полное безразличие ко всему. Сколько метров он пролетел? Пять, шесть?… Двадцать? А может, все сто? Это ощущение: и пространственной, и временной пустоты, даже, нравилось. Было, какое-то непонятное удовольствие в этом, ко всему – безразличии. Полное высвобождение от всего. Свобода! В чистом ее, виде! А значит, ощущение счастья. Счастья!.. Счастья?

«Хорошенькое счастье», – вместе с болью от многочисленных ушибов, к Валдису постепенно возвращалось сознание. Висел он боком, одна рука ловила пустоту, другая цеплялась за камни, ноги во что-то упирались и вокруг: все та же, липкая и ватная, темень. Все, только – на ощупь. Валдис еще раз, внимательно, ощупал все вокруг себя. Оказывается, в этом месте расщелина сужалась, кругом торчали только острые камни. Но это, как раз, его и спасло. Именно за них он и зацепился.

Осторожно отцепив куртку, штанину, освободив зацепившийся за камни ремень, он начал карабкаться вверх. Давалось это, очень нелегко. Буквально, по сантиметру. Большое, массивное тело тяжелым грузом тянуло вниз, а карабкаться нужно было вверх. Вот, когда Валдис по – настоящему позавидовал мелким и легким китайцам, наводнившим здешние рынки. Сейчас бы их, сноровку и юркость, и он бы вмиг оказался там, наверху. А ему, до этого самого, верха, ползти и ползти. Знать бы: как глубоко он провалился в расщелину, сколько висел беспомощно? И вообще, сколько времени осталось до утра? «Противоударный» циферблат его «Командирских» представлял месиво из осколков «не бьющегося» стекла, набившегося песка и запекшейся крови.

На одном из выступов Валдис перевалился на бок передохнуть… «Ощупался» выше. А выше шла ровная и гладкая скала. Прополз немного в одну сторону, в другую – то же, самое. Лишь в одном месте он нащупал, как бы, подобие колодца, или вертикального «тоннеля» из которого сильно «сифонило». А это, в свою очередь, говорило о том, что имеется не только «вход», но и «выход». Причем, «тоннель», этот не маленькой длины, и … может куда-нибудь, вывести. Выбора, все равно не было.