Читаем без скачивания Зверюга - Джозеф Конрад

Ну вот, кончил я свои годы учения на маленьком суденышке - не такое уж и маленькое оно было кстати сказать, но по сравнению с той дьявольской махиной казалось игрушечным. Отработал свое, сдал экзамены. Но как раз когда я предвкушал, как проведу в свое удовольствие три недели отдыха на берегу, получаю за завтраком письмо: мне предлагается как можно скорее явиться на "Семью Эпс" и приступить к службе в должности третьего помощника капитана. Я в сердцах оттолкнул тарелку, она выехала на середину стола; отец поднял глаза от газеты, мать в удивлении всплеснула руками, а я, как был, без шапки, вышел в сад и ходил там кругами битый час.

Когда вернулся в столовую, матери там уже не было, а отец перебрался из-за стола в кресло. Письмо лежало на каминной полке.

- Для тебя большая честь получить такое предложение, - говорит мне отец. А с их стороны очень любезно было тебе его сделать. Я вижу, что и Чарльз назначен в это же плаванье старшим помощником.

И действительно, я не заметил, а на обороте была об этом приписка рукой самого мистера Эпса. Чарли был мой старший брат.

- Мне не очень нравится отправлять двоих сыновей на одном судне, продолжал отец медленно и рассудительно. - И могу тебе сообщить, что готов это написать мистеру Эпсу.

Славный мой старый отец! Лучший из отцов! Что тут было делать? Возвратиться на Зверюгу, да еще офицером, чтобы она дни и ночи терзала меня, и мотала, и не давала дух перевести, мне совсем не улыбалось. Но от такого предложения так просто не отказываются. К тому же истинный мотив отказа был бы для Эпса и сыновей смертельным оскорблением. Их фирма, да и все семейство, как я понимаю, включая незамужних теток, очень болезненно относилось к репутации проклятой посудины. И если ты не хотел утратить на всю жизнь их доброе расположение, тебе и на смертном одре ничего иного не оставалось, как ответить: "Готов явиться по вашему вызову", - что я и сделал, отбил им сразу телеграмму, чтобы обратного пути уж не было.

Что мне предстояло плыть на одном судне с братом, меня радовало, но одновременно и тревожило. Сколько я помнил себя с самого раннего детства, он всегда был со мною очень добр, и я смотрел на него снизу вверх и считал, что лучше его нет никого на свете. Да так оно и было. Другого такого офицера не найти было на всем торговом флоте. Это истинная правда. Из себя он был ладный, крепкий, широкоплечий молодой моряк со смуглым от загара лицом, волнистыми каштановыми волосами и зорким ястребиным взглядом. Молодец молодцом. Мы много лет не виделись, и даже теперь, хоть он и находился в Англии целые три недели, дома он до сих пор не появлялся, а проводил время где-то в Суррее, ухаживал за Мэгги Колчестер, племянницей старого капитана Колчестера. Ее отец, сахароторговец, был давний друг нашего отца, и их дом был для Чарли вроде второго родного дома. Я беспокоился, как ко мне отнесется после разлуки мой старший брат. У него всегда было строгое выражение лица, даже когда он шутил и забавлялся.

Он встретил меня громким хохотом, как будто бы мое появление на судне в качестве третьего помощника - это какая-то небывалая шутка. Между нами было десять лет разницы, и он, должно быть, помнил меня в детском передничке. Я был четырехлетним малышом, когда он впервые ушел в море. Я и не знал, что он может вести себя так шумно.

- Вот теперь посмотрим, из какого теста ты сделан! - воскликнул мой брат. Он схватил меня за плечи, ткнул кулаком под ребра и повалил на свою койку. Сядь, Нед. Я рад, что ты будешь у меня под рукой. Я наведу на тебя последний лоск, мой юный офицер, если, конечно, увижу, что ты того стоишь. И прежде всего усвой и запомни вот что: в этом плаванье мы не позволим Зверюге никого убить. Положим конец ее злодействам.

Брат говорил вполне серьезно - и о "Семье Эпс", и о том, что нам придется все время быть начеку, чтобы она со своими дьявольскими выходками не застала нас врасплох. Он прочел мне целую лекцию об особых методах кораблевождения, подходящих для этого судна. А потом изменил тон и принялся без устали молоть всяческую уморительную, веселую чушь, и мы с ним хохотали, я чуть не лопнул от смеха. Замечаю, что он что-то уж слишком развеселился, больше обычного, и явно не из-за моего приезда, до такой степени мой приезд его обрадовать не мог. Но у меня и в мыслях не было спрашивать, в чем дело. Я, как полагалось, со всем надлежащим почтением относился к старшему брату. Впрочем, дня через два и так все разрешилось: оказывается, с нами в плаванье идет Мэгги Колчестер. Дядя прихватил ее в море для поправки здоровья.

Хотя, что там у нее было со здоровьем, непонятно. Веселая, синеглазая, румянец во всю щеку и целая копна золотых волос. На шторм, дождь, пенные брызги, на жаркое солнце и зеленые океанские валы она не обращала ни малейшего внимания. Словом, девушка что надо, лучше не бывает. Но без конца подтрунивала над моим братом, я все время боялся, как бы не кончилось дело громкой ссорой. И только в порту Сиднея, когда мы уже простояли там неделю, все стало на свои места. Раз во время обеда команды, когда я валялся на койке и мирно курил, брат просунул голову в мою каюту.

- Пошли сойдем на берег, Нед, - коротко, как всегда, говорит он мне.

Я, понятно, вскочил и со всех ног вслед за ним по сходням и дальше по Джордж-стрит. Он шагал гигантскими шагами, я вприпрыжку поспевал рядом. А жарища была адова.

- Куда это мы несемся, Чарли? - не выдержал я наконец.

- Сюда, - отвечает он.

Мы как раз подошли к ювелирной лавке. Я в толк не возьму, что ему там могло понадобиться? С ума он, что ли, сошел или дурака валяет? А он сует мне под нос три колечка, такие маленькие на его большой, смуглой ладони, и бурчит:

- Для Мэгги! Которое?

Я даже перепугался, слова не могу вымолвить, только пальцем указываю на одно - на нем камешки синим и белым переливаются. Брат положил колечко себе в нагрудный карман, заплатил целую кучу соверенов, и мы выскочили на улицу. Пока добрались в порт и поднялись на палубу, я уже совсем задохнулся. "Дай пожму твою руку, старина", - говорю я ему, даже не отдышавшись. А он хлопнул меня по спине и говорит: "Твоя вахта. Можешь давать боцману какие хочешь команды, а у меня нынче свободный день".

И ушел с палубы. Немного спустя выходит из кают-компании с Мэгги, и вдвоем они открыто, рука об руку, на глазах у всей команды спустились по сходням и отправились гулять по страшной, невыносимой жаре в тучах пыли, висящей в воздухе. Обратно возвратились через несколько часов, вид чинный, степенный, а вот где были, что видели, не помнят. Во всяком случае, когда за чаем миссис Колчестер попробовала их расспросить, они ей ответить не смогли.

Как она набросилась на Чарли! "Вздор! - кричит своим трубным басом, как у ночного извозчика. - Как это можно не знать, где были? Чушь собачья! Уходил девушку, так что она ног под собою не чует. Смотри больше так не делай".