Читаем без скачивания Два года на палубе - Ричард Дана

Прежде всего о капитане, нашем всемогущем повелителе. Он не стоит вахту, поднимается на палубу и уходит, когда ему заблагорассудится, никому не обязан давать отчет, а, напротив, все и во всем должны беспрекословно повиноваться ему, даже старший помощник. Он может собственной властью смещать своих помощников и даже разжаловать их в матросы. Если на судне нет пассажиров и суперкарго, как, например, у нас, единственным обществом для него остается собственное величие, а из удовольствий — лишь сознание верховной власти и ее применение.

Первым министром, исполнительной и надзирающей властью является старший помощник. Это первый лейтенант, боцман, парусный мастер и старший рулевой, вместе взятые. Капитан говорит ему обо всем, что хочет сделать на судне, возлагая на него руководство работами, их распределение, а также ответственность за выполнение. Кроме того, старший помощник (его называют просто помощник, par excellence [4]) делает записи в судовом журнале, за что несет ответственность перед судовладельцами и страховщиками, распоряжается погрузкой, хранением и доставкой груза. Вне службы это обычно ex officio [5] первый остроумец команды, поскольку капитан не снисходит до шуток с матросами, а на второго помощника никто не обращает внимания. Поэтому когда помощник находит уместным позабавить «народ» грубоватой шуткой или же пройтись на чей-нибудь счет, каждый считает своим долгом рассмеяться.

У второго помощника, как говорится, собачья должность. Это не офицер и не матрос. Он обязан лезть наверх брать рифы и вместе со всеми пачкаться дегтем во время смоления. Матросы не видят в нем командира и называют «подавальщиком», так как ему приходится раздавать им шкимушгар, марлинь и прочие материалы, нужные для работы. Кроме того, он заведует боцманской кладовой со всеми ее лопатками для клетневания, свайками и прочим и прочим. Капитан требует от него сохранять достоинство и держать матросов в повиновении, но в то же время его самого и близко не подпускают к делам старшего помощника и заставляют работать вместе с командой. Это человек, кому мало дают и с кого много спрашивают. Но все же в большинстве случаев ему платят вдвое больше против обычного матроса; он ест и спит в каюте, но обязан почти все время находиться на палубе, и кушанье ему подают во вторую очередь, то есть то, что остается после капитана и старшего помощника.

Стюард — это капитанский слуга. Он заведует буфетом, к которому никто, кроме него, не допускается, даже старший помощник. По этой причине сей последний обычно становится его врагом, так как не любит, чтобы на судне были неподвластные ему люди. Команда не считает стюарда за своего, так что он полностью отдан на милость капитана.

Кок, которого обычно титулуют «доктором», — благодетель всей команды, и те, кому удается заслужить его расположение, имеют возможность сушить свои чулки и рукавицы, а во время ночной вахты брать на камбузе огонь для трубки. Сии две персоны, а также плотник и парусный мастер, если таковой имеется, не стоят вахту, и после отработанного дня им дозволяется спать всю ночь, за исключением тех случаев, когда подается команда «Все наверх!».

Матросы разделены, по возможности равномерно, на две части, называемые вахтами левого и правого борта, которыми соответственно командуют старший и второй помощники. Время распределено так: четыре часа вахты на палубе и четыре часа внизу или, как говорят, на подвахте. Ночные вахты именуются первой, средней и утренней. Если, к примеру, старший помощник и его вахта заняты с восьми до двенадцати, то в полночь вахта второго помощника сменяет их на палубе до четырех часов утра, когда первые снова заступают и стоят до восьми. Поскольку при таком распорядке вахта старшего помощника находится на палубе восемь часов из двенадцати, а другая лишь четыре, первая имеет так называемую «предполуденную подвахту» с восьми часов до полудня. На военных судах да и на некоторых торговых такая смена вахт поддерживается двадцать четыре часа и называется «в две вахты», но на нашем судне, как и на большинстве других «купцов», с полудня до темноты на палубе работали все матросы, и только в очень плохую погоду нам разрешали переходить днем на две вахты.

Для читателя, никогда не бывавшего на море, следует рассказать о «собачьих вахтах» [6]. Они устроены, чтобы одним и тем же людям не приходилось находиться в одно и то же время на палубе в течение всего плавания. Поэтому вахта с четырех до восьми пополудни разделена на две полувахты — с четырех до шести и с шести до восьми. Благодаря этому двадцать четыре часа делятся на семь вахт вместо шести, и каждую ночь часы вахты сдвигаются. «Собачьи вахты» приходятся на время сумерек, непосредственно перед наступлением ночных вахт, когда дневные работы завершены и весь экипаж собрался на палубе. Капитан прогуливается на юте с наветренного борта, старший помощник — с подветренного, а второй — на шканцах с наветра. Стюард закончил свои дела в каюте и вышел покурить вместе с коком на камбузе. Команда расселась вокруг шпиля или улеглась на баке, попыхивая трубками, напевая песни или рассказывая свои бесконечные истории. В восемь часов бьет восемь склянок, вытравливают лаг, выходит вахта, сменяется рулевой, запирается камбуз, подвахтенные идут вниз.

Утро начинается с того, что, едва забрезжит рассвет, вахтенные уже «поворачиваются» — скатывают и лопатят палубу. Все это, а также наполнение бачка свежей водой и укладка снастей занимает время до семи склянок (то есть до половины восьмого), когда команда получает завтрак. В восемь начинается дневная работа и продолжается до захода солнца, исключая час на обед.

Прежде чем закончить эти объяснения, будет уместно рассказать о дневной работе и устранить одно заблуждение, распространенное среди сухопутных жителей. Нет ничего более обычного, чем такая фраза: «А разве в море у матросов есть какое-нибудь дело? Чем же они там занимаются?» Это вполне объяснимая ошибка, но, поскольку она повторяется очень часто, все моряки заинтересованы в ее исправлении. Так вот, прежде всего судовая дисциплина требует, чтобы каждый находящийся на палубе матрос был всегда чем-нибудь занят, исключая воскресенья и ночные часы. Все остальное время вы никогда не увидите на палубе порядочного судна ни одного праздного матроса, который бы просто сидел или стоял, облокотившись на борт. Каждому помощнику капитана надлежит следить, чтобы все работали, даже если нет никаких других дел, как соскребать ржавчину с якорных цепей. Ни в одной тюрьме заключенных не занимают работой так регулярно и не подвергают такому тщательному надзору. Во время работы запрещены всякие разговоры, и если на мачтах или же оказавшись рядом матросы нередко переговариваются, то при появлении помощника капитана они сразу замолкают.