Читаем без скачивания Ассасин - Вероника Мелан

— Я должна тебя бояться?

Тишина. Затем ровный ответ:

— Если я захочу, чтобы ты меня боялась, ты узнаешь об этом.

Я судорожно вздохнула, не сомневаясь в том, что если он захочет, я действительно все узнаю — никаких заблуждений в том, кто здесь главный. И все же ответ чуть успокоил — открытой угрозы в нем не чувствовалось.

В этот момент в кармане брошенной на стул куртки зазвонил телефон.

Мужчина отошел от меня вглубь комнаты, достал сотовый.

— Да, — ответил он и некоторое время молчал. — Да, есть. Мне нужно около получаса, чтобы собрать файлы в один и выслать тебе. Да, сделаю, жди.

Трубка вернулась на место, на меня взглянули вопросительно.

Не зная, какой именно реакции ждут от меня, я заверила наобум:

— Если нужно заниматься делами, занимайся и не беспокойся — я подожду на пляже.

Легкий кивок, смягчившийся взгляд — моему новому немногословному знакомому нравилось, когда понимают с полуслова.

«Вообще без слов. А ты еще думала про общие темы для беседы — они не понадобятся».

Ощущая нервозность и неуверенность в том, что хоть что-либо делаю правильно, я выскользнула за дверь и направилась к воде. Спасибо и на том, что меня не убили. Спасибо, что не высадили по дороге, не завели тупых разговоров, не выказали особенного раздражения, глядя на мой страх.

Песок холодил босые ступни; я уселась на него неподалеку от прибоя.

А вообще, я немножко гордилась собой: каким-то образом понимала, что женщин, пусть даже на одну ночь, этот человек зовет к себе нечасто. И далеко не всем из тех, кого зовет, он, обладая таким сложным характером, делает поблажки — скидки на чрезмерную болтливость, глупость или капризность. Едва ли этот мужчина чрезмерно терпелив. Едва ли он вообще хоть сколько-то терпелив.

Но я все еще тут, на его территории, а это уже маленькая победа.

Он подошел сзади почти неслышно, но я отчетливо почувствовала его присутствие, как ощутила бы приближение опасного хищника чуткая лань.

Я не оборачивалась и ничего не говорила, к этому моменту я вообще перестала ждать полноценного диалога — слишком уж мой знакомый не желал расставаться со словами, как с драгоценным жемчугом барышня. Однако спустя секунду я услышала его голос:

— Пойдем внутрь.

Все это время, пока сидела на пляже, я пыталась понять, зачем же все-таки захотела продолжить знакомство пусть и с привлекательным, но очевидно опасным человеком? Ведь видела, на что тот способен, и тем не менее села в машину. Почему? Шуршание очередной подбежавшей к самым ступням волны вместе с пеной принесло и ответ. Все просто: я всегда мечтала о сильном мужчине. Пусть неразговорчивом, да, пусть опасном, но способном постоять за себя… и за меня. Никогда не грезила ни об эмоциональном парне, ни о чувственном романтике, но о мужчине, перед которым захочется склониться в восхищении. Однако такой ли это человек? С правильным ли характером, с верными ли принципами, с бьющимся ли в груди, несмотря на силу, щедрым на теплоту сердцем?

Ответ на этот вопрос мне предстояло узнать в ближайшие несколько часов.

«А ведь как легко заблудиться, запутаться — принять одно за другое».

Что ж, если я ошибусь в характере, то хотя бы позволю себе испытать физическую близость с определенно сильным и красивым парнем.

«Сильный парень» уже шел по направлению к дому; я поднялась, отряхнула одежду и последовала за ним.

В комнате царил полумрак. На столе в свете лампы поблескивала бутылка коньяка и два хрустальных стакана.

— Хочешь?

— Нет.

Спиртного не хотелось.

Рядом со стаканами стопкой лежали бумаги, справа матово отсвечивал темный экран открытого ноутбука. Под лампой в бежевом абажуре стояла маленькая керамическая подставка, доверху наполненная черными камушками — на каждом выгравирован непонятный символ. Красиво исполненные знаки — все разные, однако если приглядеться, они совершенно не раскрывали смысл.

— А что означают эти символы? — я указала на камешки.

— Почти ничего.

Взгляд прищуренных глаз задержался на подставке; мужчина о чем-то задумался, как будто даже загрустил. В этот момент мне показалось, что он сильно устал — может быть, от драки, может быть, от чего-то еще.

— Ты, наверное, устал. Отдохни. А я посижу…

Уголок красивого рта изогнулся в мягкой усмешке.

— Хочешь проверить, насколько я устал?

Такой ответ смутил. Проследив за тем, как он ставит стакан на стол и медленно направляется ко мне, я почему-то напряглась и отступила назад. Рубаху он так и не надел, что позволяло хорошо разглядеть его накачанную грудь и мощный пресс. Поискав глазами синяки, которые я разглядывала на его ребрах полчаса назад, я изумилась — их не было. Ни одного. Гладкая кожа идеально обрисовывала мышцы, но даже намека на следы от ударов не осталось.

— Как такое возможно?

«И возможно ли?»

Мужчина приблизился вплотную и уперся двумя руками в стену рядом с моей головой — его лицо оказалось совсем близко. И хотя я была уверена, что он не только услышал вопрос, но и понял его смысл, отвечать-таки не счел нужным. Вместо этого он лениво рассматривал мои губы, будто представляя, какими они могут оказаться на вкус.

От плотного изучающего взгляда мои ноги начали медленно подкашиваться, по низу живота прошла слабая судорога. Этот человек был слишком сильным, слишком властным, чтобы ему противиться. Мое сердце вновь стучало быстро и неровно, чтобы нам не встречаться глазами, я отвернула лицо в сторону. Аромат мужского парфюма неуловимо перемешался с его собственным запахом и теперь дразнил меня, заставляя мысли путаться, а тело предательски вздрагивать в ожидании первого прикосновения.

Мой мучитель не торопился. Как хищный зверь, прекрасно осознающий свою силу, он неспешно наслаждался беспомощностью пойманной в капкан жертвы. Его пальцы, едва касаясь кожи, прошлись по моей щеке, затем по шее.

— Ты очень красивая.

Слушая грохочущий в ушах пульс, я повернула голову и встретилась с его ласкающим взглядом — желание почувствовать его губы нарастало. Из проскочившей между нами искры нестерпимо быстро разгорался настоящий огонь, пожар; хотелось оттянуть продолжение и одновременно приблизить его. Но продолжать пока никто не торопился — меня хотели, я это чувствовала, но изучали. Меня пытались ощутить изнутри, прочувствовать, понять еще до прикосновения.

— Пожалуйста…

— Что — пожалуйста?

— Продолжай…

Видеть его губы так близко, но не касаться их стало непереносимо.

Его взгляд сделался почти нежным.